Владимир Михайлов - Властелин
– В чем же они заключаются?
– Я должен поговорить с тобой о том, в обладание чем ты вступаешь. О Власти.
– Ты думаешь, во Власти есть еще что-то такое, чего я не знал бы?
– Я знаю, что во Власти есть многое, о чем ты не думаешь. И никогда не думал, потому что не было ни повода, ни нужды.
Изар почувствовал себя несколько задетым.
– Например?
– Сейчас, сейчас. Дело в том, что, по сути, все это должен был проделать твой отец. Но не успел. Нет, время у него, конечно, было, но, видимо, он считал это плохой приметой. Он был немного суеверен – как и все мы, впрочем. А потом болезнь его свалила сразу – и тогда все время понадобилось для лечения. Одним словом, эта обязанность перешла ко мне. Я ведь единственный из того поколения, кому что-то еще известно.
– Что именно?
– Хотя бы обряд посвящения в служители Тайного Бога Глубины.
– Это что-то новое. Я умею возносить просьбы ему, но о служении мне ничего не известно. Это важно?
– По сути, ритуал, не более. Но ты ведь знаешь, как важны ритуалы для нашей жизни, для устойчивости Власти.
– Мне это всегда казалось не вполне понятным. Есть ведь Великая Рыба, к ней возносит слова весь Ассарт…
– Это для всех. Но для нас, для узкого круга Власти, существует поклонение Глубине. Оно намного древнее, никто не может сказать, когда оно зародилось. Наверное, еще до первой истории. Но об этом мы успеем поговорить, когда придет день посвящения. До той поры я еще буду находиться при тебе. И только после выполнения этой церемонии ты отпустишь меня на покой.
– Я не хотел бы.
– Ничего не поделаешь. Это тоже традиция. И она разумна. Новое время – новые песни. Тебе нужен свой Советник. Из твоего поколения. Такой, кто будет советовать то, чего ни за что не посоветовал бы я.
– Хочешь сказать, что твои советы были плохи?
– Они были хороши, Властелин, – для того времени, для твоего отца. Но сейчас… Поверь, черствый хлеб не станет мягче от того, что ты намажешь его свежим маслом.
– И ты рекомендуешь мне того, кто заменит тебя?
– Это свыше моих сил. Тот или другой, кого я мог бы предложить тебе, будет лишь мною самим, отличаясь разве что возрастом и опытом. Я ведь не стану, не смогу приблизить к тебе того, кто рассуждает не так, как я. А тебе нужен именно тот, кто думает иначе. Мой кругозор, Властелин, теперь не шире, чем конус разлета дроби из охотничьего ружья. Тебе же нужен советник с кругозором локатора. И у тебя лишь одна возможность: найди его сам.
Изар задумался. Ум Совета терпеливо ждал.
– Но, мне кажется, я не хочу никаких советников. Если уж ты не можешь остаться. Обязательно ли я должен назначать кого-то?
– Н-ну… Властелин всегда волен поступать по-своему, – если Порядок при этом нарушается не слишком грубо. Надо быть очень уверенным в себе. Потому что, если не будет Советника, кто же станет нести ответственность за твои ошибки?
– Разве я обязательно должен ошибаться?
– Может быть, конечно, ты станешь первым в истории Властелином, который не ошибается. Хочу надеяться. Однако практика говорит… Это как со смертью: нет непреложного закона природы, по которому человек должен умирать. Но до сих пор не нашлось ни одного, кто рано или поздно избежал бы этой участи.
Старик задумался – о непреложности смерти, наверное, для него тема эта была актуальной, в отличие от Изара.
– Но слушай, Ум Совета… Я что-то не помню, чтобы в нашей истории нашелся хоть один Властелин, совершавший ошибки.
Сохраняя неподвижность, Советник перевел на него взгляд. Усмехнулся.
– Да, разумеется. Ни один Властелин из нынешней династии – твоей. И, как ты справедливо заметил, – в нашей истории.
– По-твоему, есть и другие? Другие истории, я имею в виду?
– Это не по-моему, а независимо от моего мнения. Вот об истории, мы и должны поговорить сейчас. Это первая тема. Будет еще и вторая. Но не станем опережать Порядок. Итак – что тебе известно о нашей истории? И что – о других?
– Мне известно, что никаких других историй не существует. Есть легенды… сказки… мифы, относящиеся к доисторическим временам. Но ведь само слово «доисторическим» свидетельствует о том, что на самом деле никакого отношения к истории они не имеют.
– Легенды и мифы, да. О том, что Ассарт – особая планета, отмеченная и избранная…
– Вот-вот. О том, что она пришла из черной неизвестности и хранит в своих недрах Великую Тайну…
– Совершенно верно. Отсюда, кстати, и наша тайная религия Глубины. С тех времен, когда эти сказки были Историей.
– Разве кто-нибудь хоть когда-то верил в такую чепуху?
– В чепуху верят охотнее всего, Бриллиант. Чепуха – это все то, что не совпадает с привычными нам взглядами и мнениями. Но в совпадающее верить незачем. И люди в свое время охотно верили в то, что возникли не так, как убеждает нас наука, а неким иным образом. Гораздо раньше.
– Как же они тогда объясняли отсутствие каких бы то ни было доказательств? Ведь никакие раскопки не дали…
– Да-да. Объясняли, насколько я знаю, тем, что вовсе и не было таких периодов, таких уровней развития, следы которых наука пытается отыскать. Если ты, взрослый человек, поселился в своем новом доме год назад – бесполезно искать на его чердаке обломки твоих детских игрушек: они остались где-то в другом месте.
– Ну хорошо. Но мы-то знаем, что то были всего лишь поэтические россказни. Конечно, очень приятно размышлять о своей избранности. Но когда приходит наука, то неизбежно возникает и настоящая история. Вот как наша.
– О, безусловно, Властелин. История, как точная наука. О том, как в предшествовавшие века и тысячелетия все делалось не так. Но народ выдвинул из самых своих недр таких людей, которые знали, в чем заключаются потребности народа, их интересы, – и с тех пор дела стали идти все лучше и лучше, пока не достигли нашего нынешнего уровня. Я правильно изложил суть научной истории?
– Ну, в общем… да.
– А то, что возникновение этой научной истории по времени почти совпало с приходом к Власти нынешней династии – из самых низов, действительно, – это, видимо, чистая случайность. Не так ли? Или все-таки не случайность?
– Что ты хочешь сказать, Ум Совета? – нахмурился Изар.
– Я просто задаю вопрос и хочу слышать, что ты ответишь.
– Я верю науке. И исторической – в том числе.
– Это меня радует. Но если я положу перед тобой еще, самое малое, три истории – тоже научных, конечно, но различающихся по времени их действия, – какую из четырех ты выберешь? Одна из них просуществовала больше тысячелетия и закончилась с появлением нашей, нынешней, а три тысячелетия назад возникла другая – и была отменена, когда наука дошла до той, о которой я только что сказал. А самая первая из тех, что нам известны как научные, возникла вскоре после того, как Ленк Фаринский завершил создание Державы, то есть шесть с лишним тысяч лет тому назад. Вот до нее существовала эта самая – мифическая история, назовем ее так. И перестала существовать именно с воцарением Ленка. Так вот: какая из этих многих историй, по-твоему, истинна?
– Наивный вопрос. Наша, конечно.
– Тебя не клонит в сон, Изар, от этих рассуждений?
– Напротив. Совсем расхотелось спать.
– Тогда продолжим. Ты, я думаю, ориентируешься в нашем законодательстве.
– Думаю, что в какой-то мере да. Конечно, сейчас мне потребуется…
– О том, что потребуется, – потом. Сейчас скажи: когда возникли основы наших сегодняшних законов?
– Ну… с приходом нашей династии.
– Верно. А до нашего законодательства существовало другое. И третье. И четвертое. И то, которое мы считаем самым ранним, – свод эдиктов Азры Менотата. Я прав?
– Не нахожу никаких ошибок…
– Тогда скажи: какие из этих законов настоящие?
– Постой, Ум, разве можно так спрашивать? Для нас, конечно, настоящие – те, какими мы пользуемся сегодня: наши законы.
– Значит, остальные вовсе не были законами?
– Ну почему! Были – в свое время. Пока они действовали…
– Ага! Стало быть, они все же законы. Почему же тогда те истории – не истории? Не правильнее ли будет сказать: истории, но ныне утратившие свою действенность. Как и законы Азры.
– Гм… Я не думал в этом направлении. Но, в конце концов, почему вообще я должен этим интересоваться? История у нас есть…
– Правильнее будет сказать: была.
– То есть как?
– Да просто, Бриллиант Власти, очень просто. Та история, что была и которую ты называешь научной и настоящей, свою роль сыграла и больше не годится. Она отработала. Кстати, научных историй не бывает, как не бывает и научных законов. Бывают лишь соответствующие запросам времени и не соответствующие. Вот и все. Тебе, Изар, досталась нелегкая судьба. Со смертью твоего отца кончилась, если не бояться громких слов, эпоха. Тебе начинать новую. А новая эпоха – это и новые законы, и новая история…
– Постой, постой. Почему? Что такого произошло? Я вовсе не вижу никаких причин…
