Дуглас Адамс - Жизнь, Вселенная и все остальное
– Ладно.
– И также я тебя прошу не говорить, что ты очень рада быть полезной или что ты польщена честью раскрыться передо мной и премного довольна вновь затвориться с сознанием выполненного долга, ладно?
– Ладно.
– И я не хочу, чтобы ты желала мне приятно провести день, поняла?
– Я поняла.
– Ладно, – сказал Зафод и напрягся, – а теперь раскройся.
Дверь тихо отъехала в сторону. Зафод тихо проскользнул в нее. Дверь тихо закрылась за ним.
– Я все правильно сделала, мистер Библброкс? – громко поинтересовалась дверь.
– Прошу вас, представьте себе, – сказал Зафод отряду белых роботов, которые обернулись на голос, – что у меня в руке крайне крупнокалиберный пистолет-бластер системы «Громовержец».
Воцарилась бесконечно холодная и зловещая тишина. Роботы пялились на Зафода душераздирающими покойницкими глазами. Они стояли неподвижно. Их внешность произвела неуловимо устрашающее впечатление даже на Зафода, который видел их впервые и даже ни разу о них не слыхал.
Криккитские войны относились к древней истории Галактики. А на уроках древней истории Зафод только и делал, что вычислял, как бы заняться сексом с девочкой из соседней киберкабинки. Поскольку личный обучающий компьютер Зафода играл активную роль в этом плане, Зафод в итоге стер из его памяти всю историю, освобождая место для более актуальной группы концепций. Вследствие чего школьная администрация отправила компьютер в клинику для помешанных киберустройств, куда за ним последовала и девочка, имевшая глупость влюбиться в злосчастную машину. Ну а для Зафода это обернулось тем, что: а) он ни разу даже не подошел к девочке и б) пропустил целую эпоху в древней истории, знания о которой ему бы сейчас очень пригодились.
Зафод ошарашенно разглядывал роботов.
По какой-то непостижимой причине их элегантные обтекаемые тела казались совершенным олицетворением чистого, патологического зла. С головы, украшенной душераздирающе мертвыми глазами, до мощных неживых пят они, несомненно, являлись порождением педантичного разума, знавшего только одну цель – убивать. Зафод похолодел.
Роботы успели частично разобрать дальнюю стену рубки и пробить ход через жизненно важные органы корабля. Несмотря на кучи обломков, Зафод с новым ужасом разглядел, что они движутся к самому ядру корабля, сердцу невероятностной тяги, загадочным образом сгущаемой из пустоты, – в общем, к самому «Золотому сердцу».
Робот, стоявший к Зафоду ближе всех, смотрел на него с таким видом, будто снимал подробную мерку со всего его тела, души и способностей. Произнесенные роботом слова подтвердили это впечатление. Прежде чем мы поведаем, что именно сказал робот, следует отметить, что Зафод был первым живым органическим существом, кому довелось услышать голос этих тварей за последние десять биллионов лет. К сожалению, невежественный Зафод не был польщен этой честью, ибо, как мы уже упомянули, в детстве интересовался не древней историей, а собственным органическим телом.
Голос робота был под стать его корпусу – холодный, элегантный, безжизненный. В нем звучала даже какая-то интеллигентная хрипотца. В общем, голос был столь же древним, как и его владелец.
А сказал он следующее:
– Да, у вас в руке действительно пистолет-бластер системы «Громовержец».
Зафод испытал секундное недоумение, но, скосив глаза на свою руку, с облегчением узрел, что предмет, обнаруженный им на стене коридора, оправдал его надежды.
– Ага, – произнес он со вздохом облегчения (что вряд ли было разумно),
– видите ли, робот, я не хотел перенапрягать ваше воображение.
Некоторое время все молчали, из чего Зафод заключил, что роботы явились сюда не для разговоров и дело за ним.
– Не могу не отметить того факта, что вы припарковали свой корабль, – сказал он, указав одним из подбородков в соответствующую сторону, – прямо поперек моего.
Бесспорно, так оно и было. Не считаясь ни с какими законами пространства, роботы беспардонно материализовали свой корабль там, где им было надо, вследствие чего он сцепился с «Золотым сердцем» крест-накрест, как одна расческа с другой.
И вновь ответа не последовало. Зафоду пришло в голову, что для ускорения беседы предложения нужно сделать вопросительными.
– …верно я говорю? – добавил он.
– Да, – ответил робот.
– Гм… ну ладно, – проговорил Зафод. – Так что вы тут делаете, мужики?
Молчание.
– Роботы, – поправил себя Зафод, – что вы, роботы, тут делаете?
– Мы пришли, – прохрипел робот, – за Золотом Перекладины.
Зафод, кивнув, принялся поигрывать пистолетом, дабы добиться дальнейших пояснений. Робот, похоже, понял.
– Золотая Перекладина – это часть Ключа, который мы ищем, – продолжал робот, – чтобы освободить наших Повелителей с Криккита.
Зафод вновь кивнул, поигрывая пистолетом.
– Ключ, – спокойно продолжал робот, – был развеян на ветру пространств и времен. Золотая Перекладина заключена в механизме, который движет вашим кораблем. Она вновь станет частью Ключа. Наши Повелители выйдут на свободу. Вселенское Переустройство будет возобновлено.
Зафод вновь кивнул и поинтересовался:
– Чего-чего будет возобновлено?
По абсолютно бесстрастному лицу робота скользнула тень легкой досады. По-видимому, этот разговор действовал ему на эквивалент нервов.
– Ликвидация, – сказал он. – Мы ищем Ключ, – повторил он, – мы уже владеем Деревянным Столбом, Стальным Столбом и Плексигласовым Столбом. Через несколько минут мы завладеем Золотой Перекладиной…
– Нет, не завладеете.
– Завладеем, – заявил робот.
– Нет уж. Без нее мой корабль перестанет работать.
– Через несколько минут, – терпеливо повторил робот, – мы завладеем Золотой Перекладиной…
– Фигушки, – сказал Зафод.
– А затем мы отправимся, – на полном серьезе заявил робот, – на вечеринку.
– Да? – обалдело переспросил Зафод. – А мне можно с вами?
– Нет, – сказал робот. – Мы планируем вас застрелить.
– Правда, что ли? – вскричал Зафод, поигрывая пистолетом.
– Правда, – сказал робот.
Раздался залп.
Зафод так изумился, что роботам пришлось дать еще один залп, прежде чем он упал.
12
– Тс-с-с, – сказал Слартибартфаст. – Слушайте и наблюдайте.
Над древним Криккитом сгустилась ночь. Небо было пусто и черно. Сквозь мрак виднелись лишь огни ближнего городка. Ветерок приносил оттуда мирные бытовые звуки. Слартибартфаст, Форд и Артур остановились под ароматно пахнущим деревом. Присев на корточки, Артур ощутил под ладонями инфоиллюзии почвы и травы. Размял их между пальцами. Почва производила впечатление тяжелой и вязкой, трава была упруга. Что ни говори, а Криккит казался приятным во всех отношениях местечком.
Однако на взгляд Артура, абсолютно черный небосвод придавал всему идиллическому, несмотря на сумрак, пейзажу какой-то зловещий оттенок. И все же, рассудил Артур, это дело привычки.
Кто-то коснулся его плеча. Артур поднял глаза. Слартибартфаст молча указал ему на ту сторону холма. Артур увидел вереницу крохотных огоньков, что, качаясь и приплясывая, медленно двигались к ним.
Вскоре стали различимы и звуки, а затем стало понятно, что это маленькая кучка людей, и держат они путь домой, в город.
Они прошли очень близко от наблюдателей под деревом, размахивая фонарями, от чего по траве и листве скакали забавные «зайчики», радостно болтая между собой и самым натуральным образом распевая песню о том, как все чуд-чуд-чудесно на свете, как они счастливы, как здорово они потрудились на ферме и как приятно возвращаться домой, где ждут жены и дети. Затем следовал маленький припев насчет того, что в это время года цветы благоухают на редкость благостно и какая жалость, что бедная собака сдохла, так и не увидев своих любимых цветочков. Артуру невольно представилось, как Пол Маккартни, восседая с ногами в кресле у камина, мурлычет эту песенку Линде и соображает, что бы такое купить на доходы с нее – то ли Эссекс, то ли Ирландию.
– Повелители Криккита, – выдохнул Слартибартфаст голосом призрака.
Артур, погруженный в мысли об Эссексе и Ирландии, на миг растерялся. Затем, вернувшись к реальности, осознал, что все равно не понимает, куда клонит старец.
– Кто? – переспросил он.
– Повелители Криккита, – повторил Слартибартфаст. Если и раньше он изъяснялся тоном призрака, то теперь это был вообще некий сильно простуженный житель Аида.
Артур уставился на компанию фермеров, пытаясь свести воедино крохи информации, которыми располагал.
Безусловно, это были не земляне, хотя все различия состояли в чуть-чуть слишком высоком росте, излишней худобе, угловатости и бледной, почти белой коже. Но в общем и целом они смотрелись довольно приятно. Правда, в них проглядывала некоторая чудаковатость – не хотел бы Артур ехать с ними в одном купе, – но вся эта чудаковатость сводилась к чрезмерному добродушию и любезности, а не каким-то изъянам. Непонятно, с чего вдруг Слартибартфаст принялся пришептывать, как в радиорекламе какого-нибудь жуткого фильма о лесорубах, берущих на дом халтуру?
