Андрей Ливадный - Мятежный Процион
Она не могла вдохнуть, не понимая, что ее взгляд задержался на покалеченном сервомеханизме на какую-то секунду, не более, – машину уже резко разворачивало, давление страховочного ремня прорвалось болью даже через бронежилет, а рядом оглушительно ударил автомат, осыпав приборную панель звонким перестуком горячих гильз…
Взгляд Мари метнулся по сторонам, и только сейчас она заметила еще два кибермеханизма, которые до этого прятались под прикрытием откоса гравийной насыпи.
Как Ян сумел распознать, откуда именно исходит опасность, оставалось только гадать, но он все сделал правильно: заставив машину пойти юзом, Ковальский лишь имитировал аварийную ситуацию, видно, такие трюки являлись для него привычным делом, а вот андроиды приняли все за чистую монету, раньше времени появившись из укрытия, рассчитывая быстро добить оглушенных людей.
Не вышло.
Машина не перевернулась, она лишь на мгновенье покачнулась, словно желала встать на два колеса, и тут же резко осела на подвеску, остановившись как вкопанная, только жалобно взвизгнули перегруженные амортизаторы, компенсируя рывок.
Два сервомеханизма, резво поднявшиеся из укрытия, оказались всего в трех метрах от открытой водительской двери, и ни одна пуля, выпущенная лейтенантом, не прошла мимо – длинная прицельная очередь перечеркнула грудные кожухи андроидов ровной строчкой идущих наискось отверстий, отшвырнув массивные человеческие подобия назад, под откос дорожной насыпи…
– Ян!.. – непроизвольно вскрикнула Мари, сумев, наконец, судорожно вдохнуть.
Ковальского уже не было в салоне. Лейтенант выпрыгнул из машины, как только отгремел последний выстрел, и теперь, вскинув оружие на уровень глаз, просматривал окрестности через панорамный компьютерный прицел.
– Чисто… – наконец выдохнул он, оборачиваясь к Мари. – Не ушиблась?
– Что это было?.. – Она отстегнула ремень безопасности, с трудом выбравшись из салона автомобиля.
– Засада. Причем совершенно безграмотная.
– Безграмотная? – Мари прошлась вдоль капота, разминая затекшие мышцы, а заодно мысленно представив свои действия в данной ситуации.
Ей моментально привиделся резкий удар по тормозам, руль, рвущийся из рук, длинный, скошенный тормозной след и… два андроида, появившиеся за ее спиной, чтобы спокойно расстрелять незадачливого водителя через заднее стекло машины.
– Как ты узнал, что тут засада?
Ян опустил автомат, удерживая его здоровой рукой.
– Иди сюда. – Он подошел к застывшему посреди дороги обезглавленному андроиду и слегка толкнул его. Сервомеханизм со стуком упал, выбив облачко мелкой белесой пыли из гравийного покрытия проселка.
– Как ты думаешь, пули, попавшие ему в башку, ударяли сильнее? – с легкой иронией спросил он.
Мари лишь прикусила губу.
Ну конечно, он был солдатом, вернее, офицером. Ей бы и в голову не пришло, что андроид при получении таких повреждений просто не мог остаться в вертикальном положении – значит, его кто-то поставил посреди дороги.
Она посмотрела на Яна и вдруг вспомнила, что несколько минут назад злилась на него.
Немногие из девушек ее возраста, оказавшись в подобной ситуации, были бы в состоянии задать себе элементарный вопрос: а дошла бы ты одна до города, подруга, как намеревалась? За каким перелеском нашли бы потом твой труп?
Мысли обожгли рассудок, на глаза вдруг навернулись предательские, непрошеные слезы.
Ян тем временем разрядил трофейное оружие, старательно не замечая ее состояния.
* * *Вернувшись к машине, он завел заглохший двигатель.
На душе у Ковальского было тяжело. Он, как и Мари, чувствовал – привычный мир больше не вернется. Никогда. В мыслях лейтенанта боль и горечь успели смениться тоской. Он пытался понять происходящее, но не мог. Не хватало ни информации, ни знаний. Плохо, когда учебные программы утверждали одно, а реальность демонстрировала совершенно иное.
– Мари, – негромко позвал он.
Девушка обернулась.
– Нам нужно решить, что делать дальше. Энергостанция наверняка захвачена сервомеханизмами.
Она молча ждала продолжения. Присев на край сиденья, Мари смотрела на Яна, остро ощущая, что он остался ее единственной опорой в изменившемся до неузнаваемости мире.
– Почему ты так решил?
– Будь атака андроидов отбита, сейчас окрестности прочесывали бы вооруженные люди, – скупо, но доходчиво пояснил он. – Бой на станции закончился около получаса назад, а мы с тобой нарвались на засаду андроидов.
Мари кивнула, соглашаясь с его доводами.
– Есть предложения? – спросила она, чувствуя, нужно что-то сказать, поддержать разговор…
– Я могу попытаться отвезти тебя в город. Хотя не уверен, что туда есть безопасный путь. По крайней мере отсюда.
– А сам ты что думаешь?
– Я бы двигался через энергостанцию, – с мрачной решимостью произнес он. Лейтенант явно пребывал не в лучшем состоянии духа, несмотря на только что одержанную победу. Он не мог бросить Мари, не мог сказать ей, как сильно ее присутствие стесняет свободу выбора…
– Ян… – Она запнулась, подбирая слова. – Тебе это нужно? Обязательно нужно?
– Наверное, ты не поймешь меня… – сокрушенно покачал головой Ковальский. – Моего взвода больше нет. Да и я сам, скорее всего, уже не значусь в списках живых.
– При чем здесь ты?!
– Я боюсь получить глупый или панический приказ… – немного помедлив, сознался Ян. – Или хуже того – попасть под следствие.
– Но ты сражался, ты ранен, и я уверена – сделал все, что в человеческих силах, чтобы остановить их там, у холма!
– Так думаешь ты. Но другие люди могут решить иначе. К сожалению, я знаком с подобными ситуациями. Меня станут допрашивать в то время, когда нужно действовать, иначе город просто погибнет без электричества… Начнется паника, не будет воды, света, могут произойти техногенные катастрофы, затем последуют эпидемии, голод. Нас не нужно уничтожать. Город погибнет, лишившись источника энергии. Думаю, именно этого добиваются машины.
Мари мысленно представила тот хаос, что скупо обрисовал ей Ян.
Сердце царапнул знакомый коготок ужаса.
– Ян, ты один… К тому же ранен…
– Один человек может сделать много, – оборвал ее лейтенант. – Боюсь, тебе не понять моей логики. Эти андроиды, – он указал на валяющийся посреди дороги эндоостов, – совершенно не умеют воевать. Они берут верх лишь за счет скорости реакции и своего численного превосходства. Мы имеем дело с бытовыми машинами, которые кто-то вооружил и снабдил примитивными боевыми программами.
– Откуда ты все знаешь?! – В голосе Мари сквозило обыкновенное отчаяние.
– У меня есть глаза. Я вижу, как действуют эти жалкие подобия человека.
– Тогда объясни, почему они дошли почти до окраин города? Если они ничем не превосходят нас?
– Мы не были готовы к подобному вторжению. Они выиграли внезапностью и беспощадностью. У них нет чувств, нет мыслей, есть только цель. А мы… Мы так не умеем.
– Я понимаю… – горестно вздохнула Мари, сделав свой вывод из сказанного. – Ты решил умереть, чтобы доказать всему миру, что не трус.
– Можешь считать, как хочешь. Я пойду туда. Довезу тебя до окраины полиса и вернусь. А ты найдешь штаб сил самообороны и расскажешь полковнику Нагаеву все, что видела. Договорились?
Мари молчала.
Она думала сейчас о том, куда пойдет в городе, что будет делать, как станет жить… с вечным, неизбывным страхом в груди, с неизвестностью, с мыслями, догадками о том, как погиб Ян и сколько времени ей самой осталось дышать?
Кто они – эти похожие на людей машины? Откуда, по какому праву они пришли в наш мир и начали убивать? Что им нужно?
Мысли принадлежали совершенно другому человеку, не той девушке, что сутки назад беззаботно поднималась по тропинке к вершине холма.
Ты дура. Что ты противишься? Сошла с ума? Тронулась от страха?
В том-то и дело, что страх исчез.
Не было ужаса, словно он рухнул в дорожную пыль вместе с фигурой дройда.
А что я стану делать в городе? Сидеть и ждать конца?
Господи… Господи, что же мне делать?!
Ей сейчас хотелось одного: решиться хоть на что-то, не мучить себя сомнениями, не изводить душу вариантами, а принять решение и следовать ему. До конца.
Удивительно, как сильно может измениться мировоззрение за краткий, ничтожный промежуток времени.
И тут же нахлынули воспоминания, обдав душу липким противным страхом.
Ты дура… – словно заведенный, твердил внутренний голос. – Беги, пока не поздно. Скажи себе «Наплевать» и беги!..
Как это здорово – дышать, ощущать себя живой.
Она посмотрела на небо, удерживая навернувшиеся слезы.
– Ян…
– Да, Мари?
– Не нужно ехать в город. Я пойду с тобой. Туда… На станцию… – Она с трудом выдохнула последнее слово и отвернулась, чтобы он не видел смертельной бледности ее лица и жгучих слез, струящихся по щекам.
