Дина Роговская - Южный крест
И вот он миг абсолютно счастья! Когда твой истребитель ныряет в бездну сквозь открытые ворота шлюза. С непривычки сначала теряешь все визуальные ориентиры. Я же летчик, я приучена к топографии. А какая тут, к черту, топография? Поэтому, найдя по приборам Майкла, я пристроилась за ним.
– Морган, вижу тебя! – раздалось у меня в наушниках.
– Слава богу, я тебя тоже, – пробормотала я, – я сегодня за тобой полетаю, не возражаешь?
– Нисколько. Ну, что вперед?
– Вперед!
Я еле за ним поспевала. Чего он только не вытворял с несчастной машиной. Недаром он кумир пилотов-космонавтов. Каждую новую фигуру он сопровождал вопросом: «А так можешь?» «А так слабо?»
Я даже не пыталась найти хоть какие-то зрительные ориентиры, намертво прицепившись к его хвосту и повторяя все его безумства. Гены Морганов не заткнуть никаким воспитанием. Опять штопор! Я ушла за ним винтом в пространство, надеясь, что хотя бы он вспомнит дорогу на станцию.
– Как тебе машина, Фрэн? – спросил он меня после резкого выхода из пике.
– Слушается идеально, – сказала я, держа дистанцию.
Улучив момент, я бросила взгляд на часы.
– Майк, нам пора домой, – пилот всегда, откуда бы он ни взлетел и куда бы он ни возвращался, говорит это слово: «домой», я до сих пор не знаю, почему.
– Да, пора. Пошли.
Я все пыталась сориентироваться, но у меня ничего не выходило.
– Майкл, где станция? – не выдержала я.
– На месте, не паникуй. Держись за мной.
А что мне остается?
– Как я завтра буду летать, если не могу сориентироваться в пространстве? – с досадой на себя сказала я.
– Я могу полетать с тобой несколько дней, пилот «Поллукса» не может позволить себе потеряться возле станции, – я просто видела его улыбку, – смотри прямо. Над моим правым крылом желтый гигант, видишь?
Я проследила взглядом над его крылом, да, вот он желтый гигант.
– Вижу, – сказала я.
– Теперь десять градуса правее – красный карлик.
Десять градуса правее…
– Есть!
– Серебристый диск чуть ниже, между ними.
Серебристый…
– Вижу. Это «Кентавр»?
– Да, давай наперегонки? Кто вперед!
И мы погнали. Он выиграл. Я по дороге умудрилась еще завернуть к какой-то луне. На станции мы посмеялись над этим, и следующую неделю он гонял меня и в хвост, и в гриву, пока я не начала находить станцию из любой точки ближнего космоса.
За это время мы ни разу не заговорили о Джозефе Паркере, все наши беседы сводились к обсуждению технических достоинств истребителей. У детишек появились новые игрушки. Да уж, со временем меняются масштабы, но суть остается та же.
* * *Пока мы летали, остальные пилоты изучали истребители в ангаре. К моменту первого вылета в космос, они знали чудо-машины вдоль и поперек. Сначала мы летали, осваивая управление, затем начали выполнять программы. Вокруг нас в пространстве постоянно болтались спутники с видеокамерами. Одну из записей мы смотрели вместе с командором.
– Что слышно о пиратах, сэр? – спросила я, глядя на экран.
– Ничего, пока затихли. Вы их здорово потрепали, они такого не ожидали.
– Откуда они вообще взялись?
– Это люди, как и вы, отправившиеся к своей собственности и вложившие все в эти экспедиции, то есть абсолютно все, но по прилете к месту назначения нашли там либо черные дыры, либо газопылевое облако взрыва. Они потеряли всё. Всё, что у них есть теперь – это их корабль. Они сбиваются в небольшие группы и нападают на караваны, которые идут к станциям. Мы предлагали им работу здесь, на станции, предлагали сложить оружие и гарантировали безбедное существование им и их семьям, но они выбрали другой путь. Всегда были такие люди…
Да, всегда. Половина моих предков, например.
Я смотрела на пируэты на экране.
– Вот этот маневр бесподобен, – командор тоже, не отрываясь, смотрел на экран, – какая мощь, так сверкают, как молнии…
– Вот именно – сверкают, – пробормотал Майкл и спросил меня: – Что слышно с Земли?
– Караван идет, – коротко сказала я.
Информация была засекречена. Мистер Флинт сузил допуск людей к информации об идущем караване до критичных единиц. За все это время я лишь пару раз видела его мельком. Он с нуля создавал службу и систему безопасности на станции, а мы фактически создавали флот. Это было совершенно новое странное чувство.
– Что слышно от яйцеголовых? Тоннель готов? – спросила в свою очередь я у Майкла.
– Там зона сложная. Считают. Хотят подойти как можно ближе, чтобы линейно был хотя бы месяц пути.
– Ясно. Как они тебе?
Он пожал плечами:
– Яйцеголовые.
Мы смотрели на выполнение задания на слаженность действий. Двойки синхронно заходили с флангов и атаковали условного противника. Кто-то присел на стол рядом со мной. Мистер Бартоломью Флинт. Впервые за все это время я видела его так близко.
– Вы их классно натаскали, – сказал он.
– Они классные пилоты, – сказала я, – несколько занятий по тактике боя – и проблема решена.
Он кивнул. Я уже знала, как он умеет править, железной рукой претворяя в жизнь шаг за шагом свой безупречный план. В который раз моя интуиция меня не подвела. Он был не просто акулой. Он был акулой в кубе. Но при этом делал все спокойно, без надрыва. Я видела результаты его труда. Сначала были отсечены рабочие – первая волна недовольства. Затем допуск специалистов только в свои служебные зоны – пилотам нечего делать на исследовательском уровне, ученым нечего делать среди военных и так далее. Новая волна недовольства, которую он лихо заткнул, выделив общие зоны для отдыха.
На экране истребители выполнили задание и вернулись домой. Вошел помощник командора.
– Сэр, «Энигма» готова выйти из гиперпространства, – доложил он.
Вот и дождались. Мой груз. Новые истребители, вооружение для станции…
– Все истребители к месту выхода, – скомандовал командор, и мы сорвались с места.
Уже через несколько минут мы шли по пространству в боевом порядке к указанной точке. Командовал Майкл, так мне было спокойнее. У него было больше опыта, а я все-таки одиночка.
– Готовность номер один, – раздался у меня в ушах голос Майкла.
Мы разделились на тройки в отработанном порядке.
– «Энигма» оснащена бортовыми орудиями, будьте внимательны, чтобы не попасть под их огонь, – снова раздалось у меня в ушах.
Как буднично спокойно звучит его голос. Как будто ничего такого не происходит. Конечно, я изучила все личные дела пилотов и знала, что они стреляные воробьи, но я также знаю, как каждый раз перед боем сосет под ложечкой…
– Внимание, корабль выходит!
Ух ты! Грандиозное зрелище! Мощное завихрение полей и медленно и величественно появляется тяжелый грузовоз «Энигма». Я даже отсюда ощутила вибрацию корпуса от смены плотности пространства.
– Командир, два «Корвета» по правому борту. Орудия в боевой готовности… они стреляют, сэр! – это один из пилотов Майкла.
Вот черт!
– Всем рассредоточиться!
Началось!
«Энигма» открыла огонь. Мы связались с мостиком и постоянно координировали свои действия.
– Фрэн, слева «Солар»!
– Вижу, спасибо! – я выпустила в чертову калошу тепловую ракету.
Гори синим пламенем! Это мой груз!
– «Корвет» сбросил челноки! Истребителям перестроиться!
– Майкл, веди «Энигму», челноки мои! – сказала я. – Второе, четвертое крыло, за мной!
Вот это то, что я знаю. Этому меня учили всю жизнь. На наших истребителях с их возможностями и нашей квалификацией мы были, как ниндзя против горстки крестьян. Теперь уже мы избивали младенцев. Было даже неловко. Но расслабляться было нельзя ни на минуту.
Тяжелая «Энигма» натужно шла на форсаже. Истребители Майкла сновали вокруг нее на головокружительной скорости, отстреливаясь от «Корветов» и уворачиваясь от залпов бортовых орудий грузовоза.
Челноки бились бестолково, но отчаянно. Им до смерти был нужен этот груз. Мы держали их от «Энигмы» на безопасном расстоянии. Из двенадцати челноков осталось три, но они не собирались отступать. Мы тоже. Когда взорвался последний челнок, мы направились на «Корветы». Завидев подкрепление, два последних «Корвета» предпочли развернуться и уйти.
«Энигма» тяжело вплыла в приемный шлюз, и ворота за ней закрылись.
Мы как пчелы метнулись к своему шлюзу, и через сорок минут я нетерпеливо пританцовывала у дверей ангара.
Наконец, механический голос сообщил: «Уровень кислорода в норме, доступ в ангар разрешен».
Я первая влетела в ангар. Началась подготовка к разгрузке. Везде сновали техники и рабочие-грузчики.
Я пожала руку капитана «Энигмы».
– Сэр, рада, что вы, наконец, на борту, – я смотрела на живую легенду Колина Нортона и не верила, что жму его руку, – это большая честь для меня.
– Мэм, спасибо за помощь. Для меня это не меньшая честь.
К нам уже спешил командор Лоуренс и остальные.
– Ладно, – сказала я, поспешив откланяться, – пойду, приму груз.
