М. Гуминенко - Созвездие близнецов
— Справишься? — он сунул ей пульт управления датчиками.
На-Ла даже обиделась сперва. Чтобы она — и не справилась с каким-то там сканнером! Но тут же кадийка решила, что обижаться на болящего глупо. Он сам не понимает, что говорит.
— Сделаю, — заявила она.
Испытывая нежную благодарность к На-Ле, Рек подумал, что лучше добраться до дивана в кают-компании. До нее метров пять. А до койки в его каюте метров десять. А зачем вообще куда-то идти?
С тем он и остался лежать на полу в коридоре.
Глава 24. День четвёртый
Эвиза оставила ховер на стоянке и огляделась. Она была здесь совсем недавно, когда ей предоставили возможность полюбоваться на опасного пленника. Зачем она шла сюда снова? Поговорить. Никто из ее коллег и начальства ее не понял. Может быть, поймет этот чужак… Но чтобы он понял, в чем ее проблема, надо объяснить, что ее мучает. То есть, признаться, что она застрелила его брата. А что, если этот Даниэль Дагвард придушит ее на месте?
Такую возможность Эвиза учла. Поэтому прежде, чем сюда направиться, она открыла с помощью начальнической карточки сейф и взяла один из хранившихся там портативных парализаторов. В принципе, эти вещи не считались серьезным оружием, способным нанести настоящий вред. Их выдавали, если нужно было идти в отделение к буйным пациентам. Для самозащиты. На "Счастья Человечества" было не так много народу, чтобы приставлять к каждому врачу по паре санитаров в охрану.
Хотя на карточке значился гражданин "Счастья Человечества" мужского пола, автоматическая система считывания в таких вопросах не разбиралась. Генеральные планы "Счастья Человечества" по разведению людей почему-то работали очень плохо, поэтому где это было возможно работников заменяли автоматами. Любая бабушка-вахтерша справилась бы лучше, сразу определив, что перед ней не тот человек, которому принадлежит карточка. Но бабушки были на "Счастья Человечества" еще большим дефицитом, чем санитары. Куда девались старые люди на "Счастья Человечества" — рядовым молодым гражданам не докладывали. Считалось, что существуют специальные дома на другом материке, специально для того, чтобы старики могли спокойно доживать свой век. А еще во время учебы Эвиза слышала такое понятие, как "эвтаназия", как обязательное условие гармонично развитого общества. Но не совсем поняла, к каким конкретным случаям применяют данное понятие.
Эвиза заполучила парализатор и сунула его в один из карманов комбинезона, в который оделась, чтобы выглядеть как можно более деловой.
Карточка допуска, забытая начальником в кармане халата, позволила девушке не только вооружиться парализатором, но и получить пропуск и даже направление, в котором значилось, что она, должна провести психологические тесты с представителем Земли на предмет его врожденной либо приобретенной вследствие воспитания агрессивности.
В общем, задачу с допуском она решила. А вот когда дело дошло до того, чтобы войти в комнату, в которой находился пленный, Эвиза по настоящему оробела. Хорошо еще, что охранник оказался понятливый.
— Первый раз будете беседовать с землянином? — спросил он. Его дежурство только началось и он не видел Эвизу, когда ту приводили посмотреть на Датча.
Девушка кивнула.
— Да, это… немного непривычно.
— Хотите, я надену на него наручники, или побуду рядом?
— Нет, — Эвиза лихорадочно искала объяснение своему нежеланию, чтобы кто-то присутствовал при разговоре. — Это будет отвлекать землянина от тестов. Спасибо. Просто будьте поближе к двери.
Она собрала всю свою тренированную счастьевским аутотренингом силу воли и вошла в любезно открытую охранником дверь.
Датч успел выспаться и сразу поднялся, когда услышал щелчок замка. Он не был удивлен, когда в камеру заглянул охранник. Но немного удивился, когда охранник исчез и вместо него вошла шикарная блондинка.
— Здравствуйте. Мне надо поговорить с вами, — начала она, прячась за официально-деловой тон, но робея и испытывая больше желание сбежать.
Но охранник уже закрыл дверь.
Датч тут же вообразил, что от блондинки можно ожидать чего угодно. Например, что ее подослали соблазнять его всякими благами "Счастья Человечества" (для начала — в ее лице). Меньше всего он ожидал услышать то, что поспешила выпалить Эвиза.
— Я стреляла в вашего брата.
Далее последовала небольшая пауза, во время которой Эвиза боялась дышать и только лихорадочно соображала: не пора ли выхватывать парализатор. Но ничего не происходило и она решилась пояснить:
— Два дня назад, когда они сбежали на своем корабле.
Он ничего с ней не сделал. Даже в лице почти не переменился. Просто стал смотреть еще более внимательно. Выжидающе. Но она замолчала, поэтому он спросил:
— Как это произошло? Расскажи.
Скорее повинуясь его требованию, чем по своей воле Эвиза начала рассказывать всё, с самого начала, когда ей было поручено взять под опеку вражеского шпиона Ричарда Декарда. И остановилась только тогда, когда описала последнюю сцену и свой выстрел.
Он держал ее взглядом, как ей показалось, даже не моргая.
— Что было дальше? Корабль сбили?
— Я не знаю точно. Я видела вспышку… Нет, не вспышку. Это было как огненный шар, как если бы взорвался воздух. — Эвизу, в школе учили облекать мысли в красивые сравнения. Поэтому она добавила: — Потом он исчез. Его будто бы всосало, поглотило само небо. Ничего не осталось.
Датч продолжал смотреть на девушку, но мысли уже летели, обгоняя друг друга. Как огненный шар… Исчез, то есть, ушел вверх. Взрыв газа в атмосфере. Это похоже… Да, включился гиперпространственный двигатель. Значит, Рек был еще жив. На-Ла никогда не сделала бы ничего подобного сама. Раз так, они могли уйти. Хотя могли и взорваться. Рек! Ты всегда был немножко чокнутым. Но если ты жив и ушел… А если эту девицу специально подослали? Зачем? Какой смысл убеждать его, Датча, в том, что заложников у Громилы больше нет? Глупо! Значит, это вполне может быть правдой. Но если эта девица стреляла в него…
— Ты уверена, что попала? — переспросил он резко.
Бледная как стенка, Эвиза кивнула.
— Я… Я видела. Он упал. Какая теперь разница! — она вдруг опустилась на край койки и закрыла лицо руками. Никакой парализатор не помог бы ей, потому что Эвиза забыла и о нем, и о Датче. Рассказав о своем поступке, пережив все что произошло снова, она была на грани нервного срыва. Вопрос Датча оказался последней каплей. Девушка не выдержала. Слезы рвались наружу и никакие аутотренинги, никакие идейные лозунги не могли это остановить.
Эвиза вздрогнула, когда Датч взял ее за плечи. Почему-то ей уже не было страшно, что сейчас этот человек ее задушит. Она отвела руки от мокрых глаз.
Датч смотрел без злобы, скорее с сочувствием.
— Ты не виновата в том, что произошло. Тебя так учили действовать.
Она не сразу нашлась, что сказать. На столько ее поразили его слова.
— Я… Нет, подождите. Вы меня оправдываете?
— Я тебя не оправдываю. — Датч не отпускал ее плеч. — Наших военных учат, как грамотно стрелять в противника, как уничтожать цели, в общем, как вести войну. Но ни одного военного не учат, что убивать — это правильно и хорошо. Тебя с самого детства учили, что убить человека — это хорошо, если человек — не такой, какой должен быть по вашим меркам. И ты поступила так, как учили. Теперь ты понимаешь, что это неправильно.
Он не спрашивал. Он утверждал.
Она растерялась, но все же это больше походило на научный спор, которые их учили вести. Поэтому она вступила в спор.
— Я думаю, что вы не совсем правильно понимаете то, чему нас учат. Нас учат быть счастливыми и делать все, чтобы мир становился лучше. Вы же изолируете вредных животных, чтобы они не нападали на людей. Вы даже изолируете людей, которые совершают преступления или не могут отвечать за свои поступки. Мы добились того, что в нашем мире нет преступников. И нет людей с отклонениями в психике. Почти… Но остаются внешние враги, которые могут проникать сюда с целью подорвать наши устои…
— Хватит! — оборвал ее Датч, убрав руки. — Вас хорошо научили повторять то, что написано в ваших учебниках. Но что ты почувствовала, когда поняла, что возможно убила человека?
— Я… — Эвиза опять растерялась. Так всегда происходит, когда материал заучен наизусть. Стоит кому-то сбить с фразы — и все вылетает из головы. — Я не знаю, — призналась она. — Меня это преследует. Это неправильно. Я не должна сомневаться…
— В чем?
— Я не должна сомневаться в том, что поступила правильно. — Его категоричный тон заставил Эвизу сопротивляться.
— Значит, стреляя в человека, вы поступаете правильно? Вы имеете отношение к медицине?
— Да. Я врач-стажер на психиатрическом отделении.
Она ощущала себя глупой школьницей, которую учитель уличает в том, что она не выучила урок. Датч встал и смотрел на нее сверху вниз.
