Филип Дик - Стигматы Палмера Элдрича (сборник)
— Пятнадцать часов назад, с санкции ООН, корабль, принадлежащий фирме по производству Чуинг–Зет, совершил посадку на Марсе и распространил первую партию среди колонистов в районе Файнберг–Кресчент.
Лео Булеро наклонился к экрану и спросил:
— Колонистов из Чикен–Покс тоже? Феликс кивнул.
— К этому времени, — сказал Лео, — он должен уже проглотить эту действующую на мозг дрянь и сообщить нам через спутник.
— Я это прекрасно понимаю.
— Уильям Кларк все еще наготове? Кларк был главным юристом, представляющем интересы «Наборов П. П.» на Марсе.
— Да, — ответил Блау, — но Майерсон с ним тоже не контактировал; он вообще не контактировал ни с кем. Он отодвинул в сторону свои записи.
— Это все, что я могу в данный момент сказать.
— Может, он умер, — предположил Лео. Он был мрачен и подавлен. — Может, у него настолько сильные судороги, что…
— Мы бы об этом услышали, поскольку на всем Марсе всего три госпиталя и одному из них наверняка бы об этом сообщили.
— Где Палмер Элдрич?
— Моей организации не удалось этого выяснить, — сказал Феликс. — Он покинул Луну и исчез. Мы его потеряли.
— Я дал бы руку на отсечение, — сказал Лео, — чтобы узнать, что сейчас происходит в том бараке — Чикен–Покс, — где находится Барни.
— Можешь полететь на Марс.
— О нет, — немедленно ответил Лео. — Я не покину «Наборов П. П.» после того, что пережил на Луне. Ты не мог бы направить туда кого–нибудь из своей организации, кто мог бы предоставить информацию из первых рук?
— У нас есть там девушка, Энн Хоуторн, но от нее тоже нет никаких вестей. Хочешь, я сам полечу на Марс, если ты не хочешь проветриться?
— Не хочу, — повторил Лео.
— Это тебе дорого обойдется, — сказал Феликс.
— Конечно, — ответил Лео. — Я заплачу. Однако тогда по крайней мере появятся какие–то шансы; сейчас же у нас вообще нет ничего конкретного. «И для нас все кончено», — подумал он. — Представь только счет, — добавил он.
— Ты понимаешь, сколько бы тебе это стоило, если бы я погиб, если бы они добрались до меня там, на Марсе? Моя организация…
— Прошу тебя, — сказал Лео, — я не хочу об этом говорить. Что, Марс — это большое кладбище, где Элдрич копает могилы? Элдрич, наверное, скушал Барни Майерсона. Ладно, лети, свяжись со мной, когда окажешься в Чикен–Покс.
Он прервал связь.
Сидевшая неподалеку Рони Фьюгейт, консультант–прогностик по Нью–Йорку, внимательно прислушивалась к разговору. «Она впитывает все как губка», — подумал Лео.
— Ну как, наслушалась? — едко спросил он.
— Вы поступаете с ним так же, как он поступил с вами, — сказала Рони.
— Кто? Что?
— Барни побоялся отправиться вам на помощь, когда вы исчезли на Луне. Теперь вы…
— Это просто было бы неразумно. Да, — сказал он, — меня, черт возьми, так напугал Палмер, что я боюсь высунуть нос «из этого здания; естественно, у меня нет никакого желания лететь на Марс, и ты совершенно права.
— Вот только, — мягко сказала Рони, — вас–то никто с работы не выгонит. Так, как вы выгнали Барни.
— Я сам готов себя наказать. Мысленно. По всей строгости.
— Однако не в такой степени, чтобы полететь на Марс.
— Ладно! — Он в ярости включил видеотелефон и снова набрал номер Феликса Блау. — Блау, все отменяется. Я лечу сам. Хотя это безумие.
— Честно говоря, по–моему, ты делаешь в точности то, что хочет Элдрич, — сказал Блау. — Вечная проблема — как отличить смелость от…
— Сила Элдрича основана на этом наркотике, — перебил его Лео. — Пока ему не удастся мне его ввести, все будет в порядке. Я возьму с собой пару охранников из фирмы, которые проследят, чтобы мне не сделали укол, как в прошлый раз. Эй, Блау! Летишь со мной, ладно? — Он повернулся к Рони:
— Теперь хорошо?
— Да, — кивнула она.
— Видишь? Она говорит, что все в порядке. Так что полетишь со мной на Марс и будешь держать меня за руку, хорошо?
— Ну конечно, Лео, — сказал Феликс Блау. — А если ты упадешь в обморок, я буду хлестать тебя по щекам, пока ты не придешь в себя. Встретимся у тебя в офисе через… — он посмотрел на часы, — два часа. Обсудим детали. Подготовь быстроходный корабль. И я возьму с собой пару людей, которым доверяю.
— Ну вот, — сказал Лео Рони, разъединяясь. — Смотри, во что я из–за тебя ввязался. Ты заняла место Барни, а если я не вернусь с Марса, наверняка займешь и мое.
Он со злостью смотрел на нее. «Женщины могут сделать с мужчиной все что угодно, — думал он. — Мать, жена, даже сотрудница; они мнут нас в руках, как незастывающие кусочки термопластика».
— Вы действительно думаете, что я сказала так именно поэтому, мистер Булеро?
Он смерил ее тяжелым пристальным взглядом.
— Да. Поскольку ты страдаешь избытком тщеславия. Я действительно так считаю.
— Вы ошибаетесь.
— А если я не вернусь с Марса, ты полетишь за мной? Он подождал, но она не ответила; он заметил неуверенность на ее лице и рассмеялся.
— Ясно, что нет, — сказал он.
— Мне нужно идти к себе, — деревянным голосом сказала Рони. — Я должна посмотреть новые обеденные сервизы. Новые образцы из Кейптауна.
Она встала и вышла; глядя ей вслед, он думал: «Она настоящая. Не такая, как Палмер Элдрич. Если я вернусь, придется найти какой–нибудь способ потихоньку от нее избавиться. Я не люблю, когда мной манипулируют».
«Палмер Элдрич, — вдруг подумал он, — появился в образе маленькой девочки, ребенка — не говоря уже о псе, которым он стал позже. Может, это не Рони Фьюгейт; может, это Элдрич?»
От этой мысли он похолодел.
«То, что здесь происходит, — думал он, — это не вторжение на Землю проксов, существ из иной системы. Нас не атакуют стаи гуманоидных чудовищ. Нет. Это Палмер Элдрич, который присутствует всюду, разрастаясь, как обезумевший сорняк. Существует ли какая–то критическая точка этого процесса, по достижении которой Элдрич лопнет, как мыльный пузырь? Все эти явления Элдрича на Земле, на Луне и на Марсе; Палмер, раздувающийся и лопающийся; пук! пук! ПУК! Как там писал Шекспир…, сунь обычную булавку в щель доспехов — и прощай, король.
Только, — думал он, — что в данном случае может послужить в качестве булавки? И есть ли какая–нибудь щель, в которую можно было бы ее воткнуть? Не знаю; Феликс и Барни тоже не знают. Могу поспорить, что они понятия не имеют, как справиться с Палмером. Похитить Зою, его перезревшую, уродливую дочь? Элдрича это бы мало взволновало. Разве что Палмер — это еще и Зоя; может, Зоя не существует как самостоятельная личность. Именно так мы все умрем, если не придумаем способа, как его уничтожить, — понял Лео. — Оболочки, подобия людей, населяющие три планеты и шесть спутников. Человеческая протоплазма, растекающаяся, размножающаяся и делящаяся, а все из–за этого внеземного наркотика, этого страшного отвратительного Чуинг–Зет».
Он еще раз набрал номер спутника Аллена Фейна. Наконец на экране появилось лицо рекламного агента, слегка бледное и растерянное.
— Да, мистер Булеро?
— Вы уверены, что Майерсон не пытался связаться с вами? Он получил шифровальную книжку, верно?
— Получил, но от него все еще нет никаких вестей. Мы прослушиваем все переговоры с Чикен–Покс. Мы видели, как корабль Элдрича приземлился около барака — несколько часов назад, — и заметили, что Элдрич вышел из него и пошел к колонистам, и, хотя наши телекамеры этого не зарегистрировали, я уверен, что сделка состоялась. И Барни Майерсон находился среди тех, кто вышел встречать Элдрича.
— Кажется, я знаю, что произошло. Ладно, спасибо, Аллен.
Он отключился. Стало понятно, что Барни оказался под воздействием Чуинг–Зет. Это произошло в тот самый момент, когда он взял в рот наркотик; это был конец, так же как и для Лео на Луне.
«Наша хитрость требовала, чтобы Барни принял Чуинг–Зет, и таким образом мы сыграли на руку этой сволочи Элдричу; - думал Лео. — Когда Барни принял наркотик, все было кончено. Ведь Элдрич каким–то образом контролирует все иллюзорные миры, порожденные употреблением Чуинг–Зет; я знаю — знаю! — что этот вонючка существует в каждом из них.
Фантастический мир, вызванный к жизни Чуинг–Зет, — думал Лео, — существует в голове Палмера Элдрича. В чем я лично убедился.
Проблема в том, — думал он, — что оказавшись в одном из них, ты не можешь от него полностью освободиться; он остается с тобой, даже когда тебе кажется, что ты свободен. Это дверь в одну сторону, и, насколько я понимаю, мне еще не удалось через нее вернуться».
Однако это казалось невозможным.
«А тем не менее, — думал он, — это доказывает, как сильно я боюсь — что отметила Рони Фьюгейт. Я боюсь настолько — и признаю это, — что готов оставить там Барни, так же как он оставил меня. А Барни воспользовался своими способностями к предвидению и заранее все знал, видел все так, как я сейчас, — уже после всего. Он заранее знал то, что я испытал. Ничего удивительного, что он не оправдал моих надежд.
