Дорога на Альдебаран (ЛП) - Чайковски Адриан
Пытаясь обуздать гнев, я вижу, как существо ловко взбирается по отвесной стене и исчезает в штреке. С победным рёвом я бросаюсь за ним, завывая на смеси английского и датского. Однако почти сразу понимаю, что преодолеть склон или хотя бы подпрыгнуть достаточно высоко у меня не получится. В воздухе стоит отчетливый запах моей обожженной плоти.
ДОКТОР НЭЙШ СОБРАЛА весь экипаж перед вылетом; она специально подчеркнула, что ждет даже тех, кому время отдыхать. В ходе встречи она рассказала, что анализ записей «Мары» и наших быстро уменьшающихся запасов дронов окончен, получены даже заключения земных ученых. Она подготовила некоторые соображения, о которых необходимо знать экспедиционной команде.
Из всех тех, кого ради этого совещания лишили сна, больше всего в нем нуждалась, как мне кажется, сама доктор Нэйш. Оно совсем не походила на того оптимистичного руководителя, которого мы привыкли видеть. Я так и ждал, что сейчас она заорет со своим шотландским акцентом: «Черт знает что такое!» и швырнет свой планшет в угол.
Мы плавали по кают-компании, придерживаясь за ремни и ручки, торчавшие из стен. Всему составу экспедиции давали укрепляющие кости средства, чтобы подготовить к возвращению в условия нормальной гравитации. Эти люди выглядели пободрее, остальные не скрывали усталости и раздражения, потому что в космосе главным поражающим фактором служит скука, она в конечном итоге изрядно выматывает людей.
– Артефакт, – сказала доктор Нэйш, потирая глаза, – она упорно отказывалась называть его Лягушачьим Богом, – то, что мы видим, на самом деле не является Артефактом. Это лишь… верхушка айсберга, так я буду говорить в прессе дома. А остальная часть расположена… не в нашей вселенной, во всяком случае не в той, какую мы знаем. Нам известно, что вселенная велика, но она окружена истинным пространством. Мы находим только дверные проемы. Изображения, полученные «Марой», определенно говорят об этом, и один из наших дронов также записал нечто похожее. Похожее, но не такое же, потому что там было другое звездное небо и не было планеты. – Она обвела нас отсутствующим взглядом, словно забыла, кто мы и зачем здесь. А дальше она понесла какую-то полную научную чушь. Только сам факт того, что Бог-Лягушка вот он, здесь, за бортом, не позволил нам расхохотаться. – Мы не знаем, как он взаимодействует с обычным, нашим пространством. Мы видим пока лишь одну грань, независимо от угла, под которым смотрим. Нам представляется, что у Артефакта есть несколько таких выходов, как тот, который мы наблюдаем, может быть, сотни, тысячи. Мы получили пока лишь два изображения, и одно из них явно включает планету с цивилизацией, сильно опережающей нашу. Может статься, что врата Артефакта активизируются только в планетарных системах, где обнаружена космическая активность; предполагается, что неактивные врата не будут обнаружены, для внешнего наблюдателя они останутся свернутыми, то есть вне поля зрения. По другой гипотезе нам сильно повезло, что такие врата оказались в нашей Солнечной системе. А может, уравнение Дрейка каждый раз выдает четыре туза, и космические пришельцы повсюду. – Она потерла переносицу. – Может быть, они подталкивают нас к космическим путешествиям, как у Кларка в «2001. Космическая Одиссея». Мы ничего не знаем. Все, что я могу сказать наверняка, Артефакт, «Кавени» и «Мара» как-то взаимодействовали друг с другом. Артефакт их активировал. Привлек наше внимание к себе.
– И чего же он от нас хочет? – спросила Ева Острём.
Доктор Нэйш просто пожала плечами.
– Понятия не имею, – ответила она на датском, спокойно признаваясь в своем неведении. – Если он вообще что-нибудь хочет, – продолжала она уже на английском. – На этот вопрос мы вряд ли когда-нибудь ответим. Но вот что мы видим? У него есть сотня входов, под разные размеры. У нескольких, включая тот, который лучше всего подходит для нас, есть пригодная для дыхания атмосфера и удобные для выживания температура и давление внутри – хотя никто же не собирается снимать шлемы, чтобы понюхать розы, верно?
В этом вопросе разногласий не было.
– Итак, вот что он делает: он связывает отдаленные части галактики. Или даже, галактики. «Мара» побывала в другой звездной системе и вернулась за несколько месяцев. Это пешеходный подземный переход. Мы можем войти, и даже кое-что пронести с собой. Тот, кто создал Артефакт, хотел соединить «Здесь» и «Там» не только для собственных целей. В Артефакте присутствуют разные среды. Мы думаем, что могут быть даже... «дороги» с определенными атмосферами, связывающие похожие планеты. А может, в этом вообще нет никакой логики. Кто бы ни создал Артефакт, сейчас он ему уже не нужен. Он просто... есть. Нет никаких намеков на внутреннюю энергию или механизм, поддерживающий структуру. Структура и так стабильна и, возможно, будучи помещенной в определенное пространство, такой и пребудет вечно. Мы понятия не имеем о том, как это сделано, так что любые догадки на этот счет бесполезны. – Видно было, как ее утомили все эти мысли.
– Экспедиционная группа находится на постоянном дежурстве с конца этого инструктажа, – сказала она нам всем. – Когда получите сигнал, пойдете в Артефакт. Призываю вас принять все мыслимые меры предосторожности. У вас будет багги для перевозки припасов, палаток и инструментов. У вас будет связь, и мы будем следить за вами, пока сможем. Внутри Артефакта электромагнитные сигналы глохнут по мере продвижения, но вы будете ставить ретрансляторы, связь не должна прерываться. Ваша цель – сначала просто добраться до освещенной области, которую мы уже определили, и разбить там лагерь. Больше пока ничего. Действовать будем очень медленно и очень размеренно. Никакой показухи, ясно?
Конечно, ясно. Не нас предупреждать об осторожности. Не дураки же мы.
Доктор Нэйш прошлась по всем деталям миссии, и каждый подтвердил, что понимает свою задачу. Люди уже почти засыпали, когда доктор Нэйш сказала, скривившись от раздражения:
– Не могли придумать вход побольше, чтобы прошел корабль! А впрочем, зачем?
Если бы древние создатели лягушек подняли свои седые головы в этот момент, они бы увидели, как выглядят разгневанные шотландки. Но они и не подумали.
Я действительно рад за вас, доктор Нэйш. Вы не напрасно стали главой миссии, и все такое, и я, пожалуй, дам вам завершить эту задачу. Это я вам говорю, Гэри Ренделл, на данный момент лучший криптолог всех времен. Я тут собираюсь высказать некоторые собственные мысли по совокупности человеческих знаний о Боге-Лягушке. Думаю, они вполне годятся для записи на обратной стороне почтовой марки в качестве назидания для потомков.
Так вот, я не поддерживаю ваших выводов, доктор Нэйш. У меня появилось несколько своих соображений. Согласитесь, у меня было время продумать их, пока я тут блуждал, холодный и голодный. Итак, мы видим Нечто, куда можно попасть, и мы полагаем, что Некто позволит нам это сделать, верно? Как будто мы ёжики, и Создатели позаботились о нас, построив переход через оживленную автостраду. Они построили эту чертову космическую структуру, которая как бы существует в тайном сердце пространства-времени или какой-то иной чертовой штуки, понатыкали отверстий для всеобщего блага. Это не очень удобно для нас, если подумать. Пирамидкам нет нужды даже выходить из палеолита, чтобы отправиться к звездам. Это нам нужно было пройти 700 а. е., что, вообще-то для наших технологий практически предел. Надо заметить, игровое поле чертовски неровное, Тото. А вдруг все эти входы вовсе не для нас? Крысы ведь могут лазать по зданию через вентиляционные каналы, но вряд ли кто думает об их удобстве, когда проектирует вентиляцию.
Да, да, я слышу, как доктор Нэйш с суровым акцентом поправляет меня – «Кавени» и «Мара». Очевидно же, что Склепы очень хотели, чтобы мы их нашли и посетили, ну, зарегистрировались. Что это? Зверский антропоморфизм? Доктор Нэйш не стала бы себе такое позволять, знаю, но большинство из нас поначалу как раз думали о каком-то удобстве для нас.
