Джек Макдевит - Эхо
– Конечно. Что ему передать?
– Речь идет о Сансете Таттле. Как я понимаю, он интересует господина Бенедикта.
– Да, верно. Мы пишем документальную книгу.
– Правда? Чем вас так заинтересовал человек, умерший четверть века назад?
– Я же вам сказала: мы занимаемся историей.
– Историей чего?
– Историей разведки.
– Понятно. Надеюсь, вы не станете над ним смеяться.
– Нет, конечно.
Глаза его сузились.
– Или выражать ему сочувствие.
– Зачем нам это?
– Да бросьте, госпожа… как ваша фамилия?
– Колпат.
– Госпожа Колпат, не притворяйтесь дурочкой. – Он наклонился, вцепившись в подлокотники кресла, словно испытывал перегрузку.
– Простите, не понимаю.
– Ладно. Может, все-таки скажете, к чему вы клоните? Что вы собираетесь писать о Сансете?
– А чего вы от нас ожидаете?
– Вот что написал бы я: он упорно стремился к установлению контакта с иными цивилизациями. В нем жил дух мужчин и женщин, которые еще во времена Ито выбрались в галактику и уже много тысячелетий продолжают начатое, несмотря на все неудачи и разочарования.
– Пожалуй, это схоже с нашей точкой зрения, – заметила я.
– Вот и хорошо. Рад, что еще остались понимающие люди. – Он посмотрел на меня, склонив голову: намек на то, что и он принадлежит к числу этих героев.
– Вы знали Таттла? – спросила я.
– Да. Он был самым близким моим другом – после жены, да упокоит Господь ее душу.
– Вы летали вместе с ним?
– Да, несколько раз. Но мы знали, что по отдельности сможем исследовать куда большую территорию. – Хольверсон начал описывать отдельные полеты: в начале века они требовали долгих недель и даже месяцев. Планеты с белыми облаками и голубыми океанами, обширные равнины со стадами животных, гигантские ящеры, различимые с орбиты, чудесные леса на континентах, согреваемых теплым солнцем. – Но огней мы так и не увидели.
– Огней?
– Приближаясь к пригодной для жизни планете, мы регистрировали ее электромагнитную активность, надеясь уловить радиопередачи, разговоры, концерты, просто голоса. Господи, мы готовы были отдать все, лишь бы услышать голос! Конечно, ничего не выходило, и мы перемещались на ночную сторону в поисках огней. Иногда мы даже их видели – пожары, вспыхнувшие от молнии, и другие природные явления. Но нам хотелось найти сияющий во тьме город. Город… – Он замолчал и горько рассмеялся. – Хотя бы одно-единственное светящееся окно. Хоть где-нибудь. Больше мы ни о чем не просили. Один качающийся в ночи фонарь. Я провел там семьдесят лет. Нет, почти восемьдесят – примерно столько же, сколько Сансет. – Он глубоко вздохнул. – Но никто из нас так ничего и не увидел. Вообще ничего.
– А что бы вы сделали в случае находки?
– Прежде всего сообщил бы Сансету. А потом мы выступили бы с заявлением.
– «Мы»?
– Конечно. Мы вместе объявили бы о нашем открытии.
– Полагаете, он поступил бы так же?
– Наверняка. Мы ведь занимались одним и тем же. – Голос его дрогнул.
– Ясно.
– Собственно, я позвонил вам затем…
– Да?
– За несколько дней до смерти Сансет позвонил мне и пригласил на лодочную прогулку – ту самую, что стоила ему жизни. То был последний раз, когда я слышал его голос.
– Вам повезло, что вы не поехали с ним.
– Никогда не любил лодочные прогулки. Но он сказал кое-что странное.
– Что именно?
Он закрыл глаза.
– «Эд, – сказал он, – кажется, я близок к цели. Похоже, мы их нашли».
– Он имел в виду инопланетян?
– Да. Я сразу же понял. Но потом Сансет повел себя совсем странно.
– В каком смысле?
– Он не хотел больше говорить на эту тему. Какая здесь тайна, если он их почти нашел? Но он лишь сказал, что жалеет о своих словах, и попросил меня забыть о сказанном.
– И вы так и не поняли, что он имел в виду?
– Нет. Но что-то действительно произошло.
Я показала ему плиту:
– Когда-нибудь видели такое?
– Нет, – ответил он. – Что это?
– Эта плита принадлежала Сансету. Больше мы ничего не знаем. Позвольте задать еще один вопрос: вы ведь наверняка знали Хью Коновера?
– Конечно. Мы были друзьями.
– Не знаете, где он сейчас?
Он покачал головой:
– Понятия не имею. Уже много лет ничего о нем не слышал.
Когда вернулся Алекс, я сказала, что его просил перезвонить Хольверсон.
– Хольверсон? Кто это? Не знаешь, о чем речь?
– О Таттле.
– В самом деле? И что он говорил?
– Лучше послушай сам.
– Что, опять один из этих? – спросил Алекс
Он поднялся в свой кабинет. Через двадцать минут он вернулся и, никак не прокомментировав разговор с Хольверсоном, предложил мне поужинать с ним.
Мы пошли в ресторан «У Малли» на «Вершине мира». По дороге мы обсуждали недавно обнаруженные древности маровийского периода. Метрдотель проводил нас к столику, мы сделали заказ и вели светскую беседу, пока не принесли напитки. Наконец Алекс спросил, что я думаю о Хольверсоне.
– Не знаю, – ответила я. – Похоже, они так ничего и не нашли. А значит, плита здесь ни при чем.
– Думаешь, он ее где-то подобрал?
– Мог купить в магазине. Почему бы и нет?
– Зачем он держал ее в шкафу?
– Шутки ради. Чтобы пугать гостей.
– Но ведь он никому ее не показывал.
– Знаю. Послушай, Алекс, я все-таки сомневаюсь.
– Почему?
Я попробовала коктейль «Блю-дэдди», вызывавший легкое жжение.
– Мне хочется, чтобы их нашли.
– Инопланетян?
– Да.
– Понимаю. У меня та же проблема. Не знаю, что и думать.
Из задней комнаты доносилась музыка. Кто-то играл на кире негромкую романтическую мелодию.
– Возможно, Хольверсон неправильно понял Таттла, – заметила я.
– Может быть. – Алекс отхлебнул из бокала, откинулся на спинку стула и посмотрел в окно. «У Малли» расположен близ вершины Маунт-Оскара, самой высокой горы в окрестностях, – отсюда открывается впечатляющий вид на долину. На востоке темнело, и в Андикваре зажигались огни.
Я молчала. Алекс постучал пальцами по столу.
– Никак не складывается.
– Предлагаю насладиться ужином и забыть об этой истории, – сказала я. – На ближайшие дни нам хватит забот с маровийскими артефактами.
– Есть одна проблема.
– Какая?
– Если плита ничего не стоит, почему она не лежит на дне реки?
– Река большая.
– Угу. – Он отхлебнул еще вина. Принесли ужин, и Алекс, прекрасно умевший отделять одно от другого, выбросил плиту из головы и принялся за еду.
Глава 7
Смотри, пилот! Опасна ночь,
Таится ужас в глубине…
Т. Х. Бейли. Пилот, 1844 (?)
Рэчел Баннистер несколько лет работала пилотом-фрилансером, а потом связала свою судьбу с компанией «Юниверсал транспорт», доставлявшей чиновников, клиентов и политиков во все уголки Конфедерации. Оттуда она перешла в туристическую компанию «Край света», где возила клиентов на экскурсии. Проработав там четыре года, она уволилась – в 1403 году. Ей было всего сорок два, но она перестала водить корабли и, насколько мы выяснили, больше не покидала планету, – по крайней мере в качестве пилота. Теперь она работала финансовым онлайн-консультантом. Будучи общественным активистом, она иногда появлялась в шоу «У камина с Нэнси Уайт».
Рэчел посвящала немало времени волонтерской деятельности, работая по большей части с детьми. Она возглавляла организацию, которая подавала иски в случаях семейного насилия и требовала, чтобы родители или родственники прошли психологическую корректировку. Кроме того, Рэчел с детства увлекалась музыкой и порой участвовала в любительских постановках. Она жила одна в многоквартирном доме на Лестер-сквер.
Обычно мы проводим деловые встречи в сетевом режиме, но на этот раз Алекс предпочел личное общение.
Лестер-сквер – достаточно дорогой район со множеством парков, между которыми расположены многоквартирные дома, небольшие магазины и рестораны. На его северной окраине находится Университет Паркленда, а на юге – заповедник Гренада.
Звонить заранее мы не стали – предупреждать Рэчел о нашем визите не имело смысла. Остаток дня Алекс провел, изучая всю доступную информацию о ней, которую смог найти. Рэчел получила лицензию в 1382 году и училась в Университете Карпатии у Таттла. Позже между ними возникли близкие отношения, несмотря на разницу в возрасте. Она так и не вышла замуж.
– Трудно представить себе такое, – сказала я.
– Что именно? – Алекс смотрел на собирающиеся тучи. Мы поднялись над загородным домом и взяли курс на Андиквар. Солнце опускалось за горизонт, освещая закатными лучами реку Мелони. – Что она променяла звездные корабли на акции и облигации?
– Именно.
– А кто-нибудь скажет, что игра на бирже возбуждает куда больше дела, которым ты зарабатываешь на жизнь.
– Угу. Только никто не воспринял бы этого всерьез.
– Думаешь? Спроси тех, кто вложил все свои сбережения в «Беркман антиграв».
«Беркман» обанкротился несколько месяцев назад, вместе со многими другими высокотехнологичными компаниями.
