Олег Ерохин - Властелин Галактики. Книга 2
В одном прыжке Леру перекрыл расстояние до Венты. Он хотел загородить ее, встать между ней и разгневанным богом, но этого не потребовалось. Мераскес почему-то не стал отвечать на оскорбление. Огненным ручьем бог перетек в очаг.
Пламя в очаге сделалось немного ярче, но на короткое время.
– Он ушел, – сказал Леру изменившимся го shy;лосом.
– Зачем ты сделал это? – со страхом спросила Вента, показывая глазами на цветок, который он держал в своей руке.
Леру радостно взмахнул цветком.
– Это наша жизнь и наша победа, разве ты не понимаешь? Мы вернемся назад, к своим, и никто нам не скажет худого слова, благодаря этому цветку нас будут уважать! Незачем теперь жертвовать Хтону, незачем нюхать вонь Шамшеля, не нужны нам они! Я дам воинам бесстрашие без всяких жертв, ведь цветок Мераскеса, кроваво-красная петинья, вот он, у меня! Ты понимаешь, теперь мы…
Вента, со странным выражением смотревшая на Леру, неожиданно кинулась к порогу.
– Ты куда? – Он побежал за ней, крепко держа цветок.
Выбежав из хижины, Вента понеслась в чащу. Она летела как стрела, словно гонимая ожившим кошмаром из сна – не разбирая дороги, разрывая одежду в колючках кустарника, сбивая ноги о камни. Леру не отставал. Он не отставал, но и настичь ее никак не мог, слишком уж быстро она бежала.
Прошло немало времени, прежде чем расстояние между ними стало сокращаться. И когда задыхающийся Аеру понял, что Вента от него не уйдет, она исчезла.
У него на глазах Вента ушла под землю.
Подбежав к месту исчезновения Венты, он увидел яму, вырытую охотниками. Сверху яма была прикрыта ветками с настланным на них дерном, поэтому Вента ее не заметила.
Вместе с обвалившимся настилом Вента лежала на дне ямы.
Он окликнул ее. Она не отозвалась. Он окликнул ее еще раз и еще. Она сохраняла удивительную невозмутимость. Невозмутимость и неподвижность.
С черной пустотой в душе Леру подтащил к яме поваленное дерево, опустил его основанием на дно и по стволу сполз вниз.
Вента была мертва. При падении она сломала шею.
Осознав, что Венте более не быть с ним, Леру дико взревел. Эхо загрохотало раскатами, кроны деревьев зашатались, заметались никогда не слышавшие такого рева напутанные птицы.
Несмотря на все свое отчаяние Леру сам поразился, какой у него, однако, странный был голос. Тут только он заметил то, что до этого страсть не подпускала к его сознанию.
Он стал другим. Его руки и ноги покрылись чешуей с синим отливом, ногти изогнулись в хищные когти. И на его груди появилась чешуя.
Он вылез из ямы, в каком-то умопомрачении побрел по лесу. На пути ему попался ручей. Найдя тихую заводь, Леру всмотрелся в воду.
На него пялился ящер с красными глазами, огромной зубастой пастью и вертлявым раздвоенным языком.
Так Леру стал Зверем-В-Чешуе, и новый облик навсегда отгородил его от очага максантийцев. Такова была воля и кара Мераскеса.
Мераскес сделал Леру чудовищем, но цветок петиньи у него оставил. Сам Леру не получил бесстрашие от цветка, но отныне он обрел силу с помощью цветка наделять максантийцев способностью сопереживать. Тем самым он избавлял от страха и примирял врагов.
Леру мог и убить цветком, порождением подземного огня. Стоило только захотеть Зверю-В-Че-шуе, и цветок прожигал приблизившегося к Леру до костей.
Благом и проклятием сделался Леру для мак shy;сантийцев. Из рода максантийцев исшедший, он давал лучшим воинам-максантийцам бесстрашие; родом максантийцев отторгнутый, он убивал лучших воинов. И никто из осмелившихся приблизиться к Леру не знал, какова будет его воля на этот раз, бесстрашие ли дарует Леру или поразит смертью.
С тех пор над Максантумом пронеслись тысячелетия. Постепенно ушли в предание встречи максантийцев с кровожадным Хтоном, равнодушным Шамшелем, проникновенным Мераскесом. Отчего-то боги позабыли максантийцев. Иные говорили, божествам просто надоело беспокойное племя, другие же считали, что это максантийцам не стало дела до своих богов.
Боги удалились с Максантума, а Леру остался.
Сила цветка Леру утвердилась единственной силой, способной облечь воина удивительным бесстра shy;шием. Как правило, это бесстрашие не давало победы, но давало возможность с достоинством разойтись с опасностью.
Немало максантийцев отправлялись на поиски Леру, но немногие его находили, и еще меньше было тех, кто возвращался от него с чудесным даром проникать в мысли врага и привносить в сердце врага свое сердце.
– Ну как? – поинтересовался филолог, закрывая папку. – Мне не придется тебя убеждать, что ты, Джон, прослушал миф, а не биографию живого существа?
– Мне так хотелось сфотографировать этого Леру, – пробормотал Джонни.
– Жаль, сынок, что пришлось тебя огорчить.
У обескураженного Джонни начисто пропало желание продолжать застольную беседу со старич shy;ком-филологом. Прощаясь, он узнал, где проживали два других ученых и каковы были их имена. С надеждой услышать что-то ободряющее, Джонни от мистера Смита направился к гонтийцу Дану, лингвисту. По пути он старался уверить себя в успехе, извлекая из памяти слова мистера Делла, которыми тот напутствовал его. Мистер Делл уверял, будто кто-то из находившихся под опекой корпорации Претендентов сумел увидеться с Леру и получить от него бесстрашие. Или мистер Делл шел на обман, чтобы Джонни не был заранее убежден в безуспешности путешествия на Максантум за даром Леру? Как бы то ни было, не стоит упускать ни одного шанса добиться своего. Жаль, что квазиантрополога гонтийца Лона сейчас не было в поселке, не то Джонни вслед за лингвистом увиделся бы и с ним.
Лингвист принял Джонни холодно. Предупрежденный филологом, Джонни не растерялся. После первых же слов он принялся расписывать, как его восхитили статьи доктора Дана, какая в них широта охвата материала и глубина разработки темы. Джонни несколько раз повторил название журнала, в котором, по словам мистера Смита, печатался гонтиец, и это растопило осторожность ученого.
– Неплохо, что вы, молодой человек, хоть изредка заглядываете в наш “Вестник”, – проговорил Дан важно, жестом приглашая Джонни войти в дом. – Что же касается моих исследований…
– Они уникальны, доктор Дан!
– Все это так, однако их результаты и, главное, выводы, которые я делаю, признаются за истинные далеко не всеми. На свете по-прежнему полно глупцов, продолжающих утверждать, что язык есть средство общения, тогда как язык есть средство самовыражения и саморазвития, а уж затем средство общения. Здесь, на Максантуме, я в очередной раз убедился в правильности моей теории. У максантийских туземцев чрезвычайно развита телепатическая способность, тем не менее, их язык развит не хуже, нежели у прочих разумных общностей, находящихся на таком же общественно-производственном уровне. Однако, если бы сутевой функцией языка была его коммуникативная функция, язык у максантийцев был бы не развит или плохо развит. Максантийцы прекрасно говорят, значит, прав я, а не мои оппоненты.
В гостиной ученый продолжил лекцию, только через полчаса догадавшись, что пора бы ему проявить интерес к своему визитеру.
– Позвольте поинтересоваться, мистер Голд, а вас что привело на Максантум? – спросил гонтиец.
– Я охотник, поставляю зверушек одному крупному земному зоопарку. Здесь, на Максантуме, мне нужно изловить десяток-другой особей наиболее типичных видов. Еще меня попросили привезти фотографии здешней достопримечательности, Зверя-В-Чешуе. Вы не подскажете, где его искать?
– Туземцы говорят, Леру живет где-то далеко к западу отсюда. Вообще-то, они рассказывают о нем неохотно.
– Как вы думаете, этот Леру… существует он на самом деле или нет? Я слышал разное.
Лингвист снял с полки шкатулку и извлек оттуда какой-то блестящий плоский предмет.
– Видите это? Это чешуйка из чешуи Леру, я в одной деревне выменял ее на набор ножей, – лингвист протянул чешуйку Джонни. – Только Наблюдателю ни слова, всякая торговля, в том числе меновая, с туземцами запрещена. Нельзя мешать их свободному развитию, видите ли.
Джонни осторожно взял чешуйку в пальцы. Она была округлой, диаметром, наверное, в дюйм. Переливалась и блестела она так, что больно было глазам.
– Туземцы используют чешуйки Леру как амулет, отгоняющий страх, – проговорил лин shy;гвист. – Говорят, что Леру наделяет бесстрашием, отсюда эта вера в его чешуйки.
– Вы не могли бы подсказать мне, как найти Леру? – спросил Джонни.
– Без проводника-туземца вам не обойтись.
– Чем я расплачусь с проводником? Набора ножей у меня с собой нет. Не кредами же расплачиваться.
– Возьмите эту чешуйку. Она будет лучшей платой.
– Я оплачу стоимость тех ножей, и еще за услугу…
– Мне ничего не нужно от вас. В сущности, чешуйка Леру мне без надобности. Если мои теории и не получили признаний, то уж не из-за моей робости.
