Андрей Ливадный - Сон разума
– Чем занимался профессор в последнее время? – спросил Андрей, когда они, побывав в гостинице, направились к зданию управления полиции, при котором функционировал криминалистический морг.
– Он работал над теорией гиперсферы, – ответил Лайкер.
– У него был какой-либо бизнес?
– Нет, – покачал головой Уильям. – Профессор жил на полном обеспечении Института дальнего космоса, который существует еще с тех времен, когда Земля являлась признанной метрополией и центром всей человеческой цивилизации.
– Учреждение процветает? – уточнил Андрей.
– Да, – кивнул в ответ адвокат. – Несмотря на затянувшуюся блокаду Земли со стороны галактического сообщества, Институт дальнего космоса имеет вес в научных кругах, у него давние традиции и соответственный престиж.
– Не понимаю… – нахмурился Андрей. – Если вы говорите, что круг интересов моего дяди не выходил за рамки сухой теории, то кому он мог перейти дорогу? Я не вижу мотивов для насильственной смерти.
– Трудно судить однозначно, господин Кречетов. Боюсь, все более просто, я бы сказал – банально. Профессор недавно получил солидный гонорар и одновременно – премию за опубликованный им труд по изучению глубинных уровней аномалии космоса. Полиция, исследовав состояние банковского счета вашего дяди, а также его квартиру и офис, не нашла ни следа от полученных денег. Возможно, мотивом убийства являлось ограбление? – осторожно высказал свое предположение Лайкер.
– Он не держал деньги на счету в банке? – удивился Андрей.
– Скажем так, их там не оказалось, – ответил ему Уильям. – Сумма в четыреста тысяч галактических кредитов была снята со счета за месяц до смерти профессора, а куда они расходовались – неизвестно. Понимаете, господин Кречетов, на Земле в результате плачевного состояния компьютерных сетей вновь в ходу наличные деньги, так что система взаиморасчетов не прослеживается так четко, как это практикуется в Центральных мирах Конфедерации.
Андрей кивнул, не став задавать дополнительных вопросов. Он не знал сидящего рядом с ним человека настолько хорошо, чтобы полностью доверять ему. Сумма в четыреста тысяч галактических кредитов действительно была внушительной, и ради нее человек определенных моральных принципов вполне мог пойти на убийство.
По логике вещей, адвокат покойного прежде всего должен был быть осведомлен о делах своего клиента.
Лгал ли ему Лайкер, расписываясь в собственном незнании, или говорил правду, Андрей мог лишь предполагать, но в любом случае он предпочитал сам оценивать факты, а не основываться на чужом мнении.
* * *
Все рутинные дела, связанные с опознанием тела, сравнительным анализом ДНК, осмотром офиса и квартиры профессора Кречетова, поглотили остаток дня, и в гостиницу Андрей вернулся лишь поздним вечером, в сопровождении все того же услужливого, вежливого, но немногословного в деловой части адвоката.
После утомительных и нелицеприятных процедур хотелось побыть одному, но логика дневных событий требовала расставить все точки над «i», и потому Андрей пригласил Лайкера к себе в номер.
– Итак, что вы можете сообщить мне по существу дела? – спросил он, когда принесли заказанный Кречетовым кофе и они остались наедине.
– Вы все видели сами, – неопределенно пожал плечами Уильям, усаживаясь в кресло. – В квартире и офисе что-то искали.
– Но не деньги, – произнес Андрей.
– Почему?
– Грабители, интересующиеся наличными суммами, скорее ободрали бы обшивку стен в поисках тайников, а не стали бы потрошить компьютеры и изымать черновые распечатки рукописей, верно?
– Да… – поразмыслив, вынужден был согласиться с ним адвокат.
– У вас по-прежнему нет иных предположений о мотивах убийства, кроме ограбления?
– Нет.
– Тогда оставим этот вопрос. Меня интересует материальная сторона сегодняшнего состояния дел. Что я унаследовал?
– Ничего, – ровным голосом ответил Лайкер. – Кроме долгов, – уточнил он. – Квартира и офис принадлежат институту, личные вещи приведены в полную негодность, банковский счет профессора пуст, исчезла также его машина – флаер довольно старой модели.
– Кому и сколько он должен? – насторожился Андрей.
– Суммы небольшие, – тут же успокоил его адвокат. – Несколько неоплаченных счетов в сфере бытовых услуг и задолженность передо мной за последний месяц работы.
– Сколько? – уточнил Кречетов.
– Пятьсот кредитов, – ответил адвокат.
Андрей немного помолчал, мысленно подсчитывая свои средства. Проверить честность Уильяма относительно названной суммы он не мог, все деловые бумаги профессора исчезли. Видимо, Лайкер уловил ход его мыслей, потому что прервал наступившую паузу словами:
– У меня есть копия контракта, подписанная вашим дядей, и я могу…
– Не стоит, – извиняющимся жестом остановил его Андрей. – Оставьте мне реквизиты своего банковского счета, я переведу туда требуемую сумму. Счета по бытовым услугам также оставьте мне, я все улажу лично.
– Это означает, что я уволен? – Лайкер не смог скрыть разочарования в своем голосе.
– Формальности с полицией соблюдены, ведь так? – вопросом на вопрос ответил Андрей.
– Да.
– В таком случае вы не ошиблись, господин Лайкер. Мне не нужны услуги адвоката. К тому же я не собираюсь задерживаться на Земле после дня похорон.
Уильям нахмурился.
– У меня складывается мнение, что вы не питаете к покойному теплых чувств, господин Кречетов.
– Это мое личное дело, – оборвал его Андрей.
Лайкер встал.
– Вот моя визитная карточка. – Он засунул руку во внутренний карман и извлек оттуда еще два пластиковых прямоугольника. – Это регистрационные карточки бытовых служб, услугами которых пользовался ваш дядя. Свяжитесь с ними по поводу задолженности по счетам.
– Спасибо. Я перечислю деньги на ваш счет в течение суток. – Кречетов убрал карточки и протянул руку. – Всего хорошего.
Когда за адвокатом закрылась дверь, Андрей наконец почувствовал облегчение.
Похоже, что со всеми формальностями было покончено и он наконец мог приступить к делу, ради которого прилетел на Землю.
Лейтенант Кречетов собирался отыскать убийц профессора, но не из чувства мести или личной приязни к покойному, а из соображений, которые диктовал иной долг: полученный по пневмопочте Логр с записью катастрофических событий трехмиллионо-летней давности, необъяснимый сон, больше похожий на гипнотическое внушение, и два энергетических призрака, появившихся на Элио, формировали в его сознании четкое ощущение угрозы, а тесная связь покойного с изучением аномалии космического пространства только усиливала это чувство.
Андрей мог бы не лететь на процедуру опознания, отправив образец ДНК по компьютерной сети Интерстар, мог проигнорировать похороны, как однажды остался безучастен к его судьбе покойный профессор… но Кречетов был боевым офицером вырастившей его Конфедерации и привык серьезно относиться к происшествиям, которые потенциально могли выйти за рамки частностей и перерасти в глобальную угрозу.
Он вспомнил контуженого сержанта Мортимера, оплывший, будто стеарин свечи, бронепластик долговременного укрепления и подумал, что поступил правильно, прилетев на Землю.
Сев в кресло, он глубоко задумался. Мысленно перебрав все события истекшего дня, постепенно, шаг за шагом, Андрей пришел к двум выводам.
Во-первых, те, кто разгромил офис и квартиру его дяди, искали вовсе не деньги, а какую-то определенную информацию.
Во-вторых, тепловой разряд, изуродовавший голову и руки профессора, по своим характеристикам совпадал с теми, при помощи которых был атакован бастион на планете Элио.
И, наконец, в распоряжении Андрея имелся еще один важный информационный факт: воспоминания детства двадцатипятилетней давности, связанные с последним визитом семьи Кречетовых сюда, на Землю.
Обернувшись, Андрей снял трубку внутригости-ничного коммуникатора.
Было уже за полночь, и сонный голос портье ответил ему не сразу.
– Да? – наконец раздалось на том конце связи.
– Я бы хотел уточнить, – не представляясь, произнес Андрей, – где я могу арендовать транспортное средство и есть ли поблизости магазин, который торгует предметами экипировки выживания и разрешенным оружием?
* * *
Тысячелетие…
Только под утро, покинув пределы спящего мегаполиса на арендованной машине и углубившись в окружающие город заросшие руины, Андрей начал понимать суть оброненной таможенником фразы.
Тысяча лет – это гигантский отрезок времени, и любая цивилизация проходит за такой срок немалый путь развития или же регресса, смотря по обстоятельствам.
