Аластер Рейнольдс - Космический Апокалипсис
— Хотелось бы знать, что там ниже, — сказал Силвест.
* * *Вольева была занята обдумыванием проблемы детоубийства. Избежать последнего было невозможно. Лишить «Плацдарм» информации, необходимой, чтобы создавать средства защиты от атаки механизмов, создаваемых Цербером — значило приговорить ее детище к медленной и мучительной смерти. Без необходимой поддержки корабля молекулярное оружие, встроенное в ядро «Плацдарма», не может обновляться и совершенствоваться. Оно останется замороженным, способным лишь на производство спор, устарелых на пару столетий, неспособных прервать бесконечный марш идиотского прогресса, демонстрируемого инопланетной оборонительной системой. Удивительное, хотя и грубое создание Вольевой будет переварено до последнего атома, его тонким слоем размажут по коре планеты, и его жалкие останки будут выполнять совсем другие функции в течение неисчислимых миллионов лет. И все же придется пойти на это. Хоури права: саботаж против «Плацдарма» — единственная неиспользованная пока форма воздействия на ситуацию. Возможности уничтожить «Плацдарм» нет, так как орудия Тайника захвачены Похитителем Солнц, и он подавит любую попытку воспользоваться этими боевыми машинами. Так что остается одно: медленно убить свое дитя, лишив его притока знаний. Жестокое решение.
Пока еще никто не видит дисплея ее браслета, который непрерывно передает требования «Плацдарма» о немедленной посылке ему новой информации. Уже час, как «Плацдарм» заметил, что обещанная ему расписанием новая информация не поступила. Первый запрос носил чисто технический характер — проверка, работает ли передающий луч. Позднее «Плацдарм» стал настойчивее, хотя вежливости не утратил. Теперь он стал терять дипломатические навыки — машина ощутила эквивалент тревоги.
Конечно, пока это еще не был страх. Системы Цербера еще не превзошли возможности сопротивления «Плацдарма», но беспокойство росло, Вольеву даже проинформировали о том, сколько времени корабль сможет продержаться, если исходить из нынешнего темпа эскалации возможностей противника. Времени в обрез. Через два часа напор Цербера сравняется с силой сопротивления «Плацдарма», а затем судьба последнего будет решена — время гибели будет зависеть лишь от массы обеих сторон. Цербер победит — такова математическая необходимость.
Так умирай же скорее, подумала Вольева.
И именно в тот момент, когда слова этой молитвы возникли в ее мозгу, произошло нечто невозможное.
Выражение спокойствия, которое Вольевой еще удавалось сохранять на лице, внезапно исчезло.
— Что случилось? — спросила Хоури. — Ты будто увидела…
— Вот именно, — ответила та. — Я увидела призрак. Его зовут Похитителем Солнц.
— Что случилось? — вмешался Силвест.
Она с трудом оторвала глаза от браслета. Нижняя челюсть отвисла.
— Он возобновил трансляцию информации «Плацдарму»! — глаза Вольевой снова вернулись к браслету, видимо, в надежде, что случившееся — всего лишь мираж. По выражению ее лица было видно, что как бы чудовищно ни было увиденное ею, оно все еще отражается на дисплее.
— Что же нам следует сделать в первую очередь? — спросил Силвест. — Я был бы весьма обязан, если бы вы поставили меня в известность…
Хоури еще крепче сжала теплый, обтянутый кожей приклад плазменной винтовки. Ей мало нравилась ситуация в прошлом, но нынешнюю она ощущала как острый клинок ужаса.
— «Плацдарм» не обладает средствами для оценки собственного морального износа, — сказала она, но тут же вздрогнула, будто сбрасывая с себя чужие чары. — Нет… я хочу сказать… есть вещи, которые ему не следует знать, за исключением тех случаев, когда он остро нуждается… — она помолчала, с тревогой оглядывая слушателей, не будучи уверена, что ее понимают. — Ему не положено знать, как усилить свои оборонительные средства до того момента, пока такое развитие не делается жизненно важным. Тут очень важно правильно рассчитать …
— Иными словами, вы решили уморить его голодом? — сказал Силвест. Хегази, сидевший с ним рядом, промолчал, но подкрепил его слова слабым кивком, словно был правителем, подтверждающим приговор.
— Нет, я…
— Не надо оправдываться, — настаивал на своем Силвест — Если бы я хотел того же, чего хотите вы, то есть саботажа всей операции, я совершил бы что-то в таком же духе. Ваш учет времени тоже безупречен — вы ждали до тех пор, пока наблюдение за действиями вашего оружия могло доставлять удовольствие. Вы же испытывали наслаждение от того, как здорово работает ваша игрушка!
— Ах ты, гнусный хрен! — визжала, плюясь, Хоури. — Мерзкий малюсенький хренишко!
— Поздравляю, — поклонился ей Силвест. — Вот вы уже и перешли к односложным словам. И все-таки я попрошу вас направить эту дурацкую железяку не мне в лицо, а куда-нибудь в другое место.
— С удовольствием, — ответила она, не позволяя, однако, винтовке отклониться ни на дюйм. — Я вот как раз размышляю насчет одной детали вашей вонючей анатомии.
Хегази повернулся к другому присутствующему члену Триумвирата:
— Не объясните ли вы мне, что тут происходит?
— Похититель Солнц, видимо, захватил управление всеми коммуникационными системами корабля, — ответила Вольева. — Это единственная возможность. Только таким путем моя команда прекратить передачу информации на «Плацдарм» могла быть аннулирована, — еще не договорив, она отрицательно мотнула головой: — Впрочем, это маловероятно. Мы же знаем, что он торчит в Оружейной, а между Оружейной и коммуникациями физической связи нет.
— Должно быть, теперь она есть, — отозвалась Хоури.
— Но если она есть… — все увидели в полутьме рубки яркие полумесяцы белков Вольевой. — Не существует логического барьера между коммуникациями и остальным кораблем. Если Похититель Солнц продвинулся так далеко, нет ничего, до чего он не мог бы дотянуться.
Молчание затянулось. Похоже, всем, даже Силвесту, нужно было время, чтобы оценить весь ужас ситуации. Хоури пыталась понять мысли Силвеста, но даже сейчас не смогла оценить, что он принимает, что — нет. Она все еще подозревала, что он рассматривает происходящее как параноидальную фантазию, сплетенную ее собственным подсознанием. От нее заразилась Вольева, а позже — и Паскаль. Вероятно, какая-то часть Силвеста все еще отказывалась верить словам Хоури, несмотря на факты. А впрочем, какие такие факты? Если оставить в стороне восстановление сигнала на «Плацдарм» и его значение, то ничего, что бы подтверждало бы выход Похитителя Солнц за пределы Оружейной, не существовало. А вот если он выбрался…
— Ты! — крикнула Вольева, нарушая молчание. Она ткнула пистолетом в сторону Хегази. — Ты, свинья! Ты же участвовал в этом, верно? Саджаки вышел из игры, у Силвеста нет нужных знаний, значит, это ты!
— Не понимаю, о чем ты?
— Ты помогал Похитителю Солнц! Ты сделал это, сознавайся!
— Возьми себя в руки, Триумвир.
Хоури совсем растерялась. Она даже не знала теперь, в какую сторону ей надо направить свою плазменную винтовку. Силвест был потрясен не меньше Хегази. Он явно не понимал, что хочет сказать Вольева своим неожиданным вопросом.
— Слушай, — сказала Хоури. — Тот факт, что он вылизывает задницу Саджаки с тех пор, как я появилась на корабле, еще не значит, что он способен на подобную глупость.
— Похоже, за такие слова я должен быть вам благодарен, — произнес Хегази.
— Ты отнюдь не оправдан, — воскликнула Вольева. — Отнюдь нет. Хоури права. Сделать то, что ты сделал, — акт величайшего идиотизма. Но это не значит, что ты на него не способен. У тебя были возможности. И ты химериец. Вполне возможно, что Похититель Солнц поселился и в тебе. В этом случае нам слишком опасно быть с тобой рядом.
Она кивнула Хоури.
— Хоури, отведи-ка ты его к какому-нибудь шлюзу.
— Ты собираешься меня убить, — сказал Хегази, когда Хоури вела его по затопленному коридору под прицелом своей плазменной винтовки. Перед ними ошалело метались сторожевые крысы. — Ведь ты и вправду думаешь так поступить? Хочешь вышвырнуть меня в космос?
— Нет, она хочет посадить тебя туда, откуда ты не сможешь вредить нам, — ответила Хоури, у которой вовсе не было желания вести с пленником оживленную беседу.
— Что бы она там ни думала, я этого не делал. Мне стыдно, но я не обладаю нужным опытом. Это тебя удовлетворяет?
Он ей крепко надоел, но Хоури чувствовала, что разговор следует поддержать, чтобы Хегази побыстрее заткнулся.
— Я не уверена, что ты это сделал, — сказала она. — Ведь тебе потребовалось бы провести кое-какую подготовку до того, как ты допер до мысли, что Вольева собирается саботировать собственное оружие. Когда же это стало ясно всем, у тебя уже не было времени. Ты торчал все время в рубке.
