Марьяна Ярош - Крылья богов
— Уходим — им не до нас…, - снова шёпотом предложил драгнайр.
Но быстро уйти не получилось. Зоран Титрой был слишком слаб, и подняться ему удалось с большим трудом. Да и я не сильно блистала здоровьем. Поддерживая друг друга, как два инвалида, мы двинулись на выход, опасаясь попасть под горячую руку выясняющих отношения богов.
Но в коридоре сразу же попыталась избавиться от слишком близкого внимания драгнайра.
— Отпустите меня, Титрой, всё, что могла, я для вас уже сделала! Даже больше! Это ваш корабль и вы знаете здесь каждый уголок, найдёте, где пристроиться! — попыталась достучаться до его совести, но занятие это было безнадёжное — Титрой вдруг обмяк и начал заваливаться набок.
Благая Сайке, да что ж это делается? Прислонила его к стене и прижала своим телом, чтобы он окончательно не упал. Не хотелось бы начинать его лечение по новой.
— Помоги мне ещё немножко, Лисисайя…, - прерывистый, на грани слышимости, голос не предвещал ничего хорошего. Видимо, всё — таки придётся заняться лечением драгнайра вплотную и повторного сеанса восстановления в регенераторе ему явно не избежать.
Неожиданно в коридоре раздались голоса. Судя по всему, экипаж яхты начал обо мне волноваться и принялся за поиски. И куда мне деваться? Очень не хотелось, чтобы парни превратно поняли нашу весьма недвусмысленную скульптурную группу.
— Молчи и ничего не бойся…, - опять тот же прерывистый шёпот драгнайра, прижавшего меня к себе.
Как не бойся? Как не бойся! Тут надо визжать от ужаса! Как можно быть спокойной, если вслед за его словами, стена мягко разошлась в стороны, просто поглотив нас с Титроем? Мгновение назад мы были в одном из коридоров звездолёта, а сейчас оказались в сырой, сумрачной пещере!
Приглушённый серебристо — багровый свет, полное отсутствие звуков, повышенная влажность — восторга данное место у меня, ни коим образом, не вызывало. Да и осматриваться по сторонам особого желания не было. Конечно, если бы я оказалась здесь одна, имелся прекрасный повод впасть в истерику. Но в данный момент мне было не до истерик. Титрой совсем ослабел и, практически, висел на моём плече.
— Там кресло, Лисси, уложи меня в него…
Ух ты, а мы уже на «ты»! Хотя после капсулы стазис регенератора было бы удивительно изображать перед ним оскорблённую добродетель.
Легко сказать: «Уложи меня в кресло», попробуй сделать это, когда на тебе практически висит мужское тело под два метра ростом. И самое главное — где это кресло? В какую сторону тащить Титроя и где упасть потом самой?
Словно в ответ на мои молчаливые стенания, в пещере посветлело и стало видно, что она не столь велика, как мне показалось раньше. Гладкие, будто отполированные стены, довольно высокий потолок, на полу углубление в форме небольшого амфитеатра с постаментом в самой середине, а в стороне, на возвышении, большое кресло. Тут же возник ещё один вопрос: «Как я должна буду укладывать драгнайра в кресло, явно предназначенное для того, чтобы в нём сидели?»
Видимо, придётся тащить Титроя волоком. Вопрос только в том, как тащить: за руки или за ноги? Помощи мне ждать неоткуда. Буду транспортировать, как придётся. Интересно, кто из нас пересечёт Грань раньше: он — от открывшихся ран или я — от усталости?
Помогите мне, боги Айдоры! Что ж вы забыли о своей дочери? Ужели разгневала я вас своим неподобающим поведением? Или тем, что оказалась связана узами с драгнайрами? Так, не по своей воле, всемилостивейшие боги!
К тому моменту, когда я, обливаясь потом, дотащила драгнайра к креслу, будь оно неладно, сама готова была лечь прямо на пол и не шевелиться. Временами, он, ненадолго приходя в сознание, пытался мне помочь, но толку от этой помощи было гораздо меньше, чем вреда. Ни подняться во весь рост, ни оттолкнуться ногами от пола, ни даже встать на четвереньки, сил у Титроя уже не было. Вот вам и великая сила стазис регенераторов!
Несколько раз я прекращала движение и ложилась на полу рядом с ним, чтобы немного отдохнуть и горько плакала. Но всякий раз, как будто крылом бабочки или лёгким ветерком кто-то касался моего лица и рук, откуда-то появлялись силы в измученном организме, и я поднималась, чтобы тащить Титроя дальше. Последний участок пути не помню вообще. Единственное, что более или менее всплывает в памяти, это кресло, вдруг ставшее ложем и принявшее тело драгнайра в свои каменные объятья. Я же уснула там, где свалилась. Но, признаюсь честно, никаких неудобств, при этом, не испытывала.
… Мне снилась бабушка. Я лежала, положив голову ей на колени, а она вытирала кружевным носовым платком моё зарёваное лицо, гладила по волосам, заправляла в косу выбившиеся прядки и тихонько приговаривала:
— Лисси, девочка моя родная… Сколько горя тебе пришлось испытать… Цветочек мой… Спи, родная, отдыхай… Не бойся ничего, я прослежу, чтобы никто не потревожил твой сон… Красавица наша, мы с дедом так старались заменить тебе семью, что, поневоле, отгородили от всего мира. Он же долго ждал и вцепился в тебя, как дикий зверь, едва ты осталась одна… А мы уже ни чем не могли тебе помочь.
Я сквозь сон слушала бабушкин голос, убаюкивающий, умиротворяющий, и все мои беды растворялись вдали лёгким туманом, исчезали без следа прозрачной дымкой. Сон уносил меня в дальние дали, где не было космоса, пиратов, звездолётов, Божественных супругов и их детей. А я была счастлива тем, что на свете есть два любящих меня человека: дед и бабуля.
— Прости нас, Лисси, что оставили тебя одну. Пожалуйста…
Мне было тепло и уютно. Родные руки обнимали меня, и можно было не бояться будущего и неизвестности.
— Спасибо тебе, человеческая девочка, ты дважды спасла мне жизнь, — руки бабушки всё также гладили меня по волосам, вытирали слёзы, но что-то тревожило меня и не давало покоя даже во сне, — Спи, Лисси. Если бы мог, я бы носил тебя на руках всю жизнь. Если бы я мог…
Попыталась проснуться, но так и не смогла, лишь поудобнее устроившись в коконе из рук. Какие-то тревожные мысли не давали покоя, беспокойство никуда не уходило, но я уже снова засыпала, растворяясь в счастье.
Сон был полон жемчужно-белого света и сиреневых небес. Исчезли последние сомнения, и наплевать мне стало на то, что бабушка говорила мужским голосом, а руки её слишком крепко прижимали меня к себе — впервые за много месяцев я была дома.
— Полетаем? — простой, казалось бы, вопрос вызвал бурю эмоций и смыл границу между сном и явью. Сердце зашлось от восторга и ожидания повторения чуда. И не достало сил хоть что-нибудь сказать в ответ.
И взмыл в прозрачную высь прекрасный дракон, сияя чешуёй и расправив во всю ширь свои крылья. И закричал от восторга, купаясь в ветрах и тёплых лучах светила.
… Просыпалась в этот раз я удивительно легко. Не открывая глаз, попробовала пошевелить конечностями и, не почувствовав боли, сразу же попыталась сесть. Вспомнила сон — ощущение восторга переполняло меня. Каждая клеточка.
Где я? Что со мной было? Что за странные сны мне снились? И, вообще, что-то я слишком часто стала летать… Летать? О, боги Айдоры, что я творю! Тихий смех моментально привёл в себя и дал ответы на все вопросы. Открываю глаза.
Титрой! Мы опять летали вместе! Но как? Он же был едва жив, когда я видела его в последний раз!
— С возвращением, Лисси, — осознание того, что я в кольце его рук, покоя не добавил, но и не вызвал отторжения, а лёгкий поцелуй в макушку вызвал бесшабашную улыбку. Как прекрасно, оказывается, просыпаться в мужских объятьях! И не мучает стыд и страх… И ощущения обнажённой кожи…
Кожи? Обнажённой? ААААААААААААААААААААА! И этот туда же?
— Титрой, что всё это значит? Как вы здесь оказались?
— Очень просто. Как мог я позволить своей спасительнице спать на полу, — голос дракона журчал и переливался ручейком, укутывал, очаровывал, уводил от основной мысли.
— А больше спальных мест не нашлось?
Опять смех, пробирающий до кончиков нервов. И желание ссориться пропало бесследно… Есть я. Есть мужчина, с которым мне хорошо и спокойно. И на которого весьма неадекватно реагирует моё тело. Тело? Он пользуется ментальным внушением? Также как и Орой? Благая Сайке, за что?
Пытаюсь вырваться, но безрезультатно.
— Отпустите меня, Зоран Титрой! Неужели драгнайры настолько не уверены в себе, что женщин соблазняют только с помощью ментального воздействия? Вы совсем не умеете любить?
— О чём ты, Лисси? Откуда ты знаешь об этом?
— Я никогда бы не легла в постель к незнакомому мужчине по собственному желанию… — развивать эту тему желания не было, но Титрой понял всё сразу. Голос его заледенел, речь стала отрывистой.
— Горан Орой? — Киваю, подтверждая его мысль — говорить нет сил. Боюсь, что в который раз расплачусь. — Не бойся меня, Лисисайя. Я не воспользовался твоей беспомощностью. Да и хорош бы я был, отплатив тебе подобным за спасение жизни.
