Григорий Неделько - Неомифы (сборник)
«Домой! Там-то, надеюсь, всё в порядке».
Он вышел из магазина и принялся искать свой мобиль – сначала на стоянке, где его оставил, а после по всей округе, потому что машина исчезла.
Жуткий грохот донёсся до него, когда он уже потерял всякую надежду найти оставленный «ВК». Ринат резко обернулся, его глаза расширились от изумления и ужаса: банк, в котором он только что бродил, рушился. Трещины безумными змеями бежали по стенам, и стены рассыпались в прах, а с ними – перекрытия, а с ними – крыша, а с ней – фундамент. Строение точно бы попало в водоворот разрушения: разламывалось, падало, крошилось всё и одновременно. А затем в едином «порыве», с громким «Ух!» и последовавшим за ним дребезжащим «Шшшшшрррррр!», банк разлетелся кусками-камнями по округе.
Но это было ещё не самое страшное: повинуясь чутью, Ринат оглянулся и увидел, как превращаются в ничто остальные дома. Магазин, супермаркет, церковная лавка, жилые здания – невидимая волна уничтожения захлестнула город.
Дорога под ногами треснула, и то были глубокие широкие трещины – Ибрагимбеков едва не провалился в одну из них.
Что было дальше, он не помнил – осталась в памяти только распадающаяся на бесполезные частички пятидесятиэтажка, возле которой стоял мужчина. Железобетонный колосс ухнул вниз. Ринат бежал, но ускользнуть от уготованной судьбы не смог: многокилограммовый кусок обрушился на него. Голодным монстром низринулась вечная тьма. И лишь мелькнула последней искоркой костра мысль: «Конец»…
…Дер засел крепко: дверь одноэтажного, построенного в старом стиле домика была закрыта и, видимо, подпёрта с обратной стороны стулом или чем-то ещё, из распахнутых окон прекрасно просматривалась площадь. Задней стороной дом упирался в кирпичную стену. Кроме того, все подступы деструктор реальности заминировал ментальными бомбами. Из-за этих маленьких, незаметных, чертовски эффективных и очень опасных кругляшков полиция потеряла двух человек. Третьим стал Ринат – щит блокиратора не защитил от выброса энтропийного заряда, случившегося настолько близко и имевшего такую мощность, что полицейский на мгновение ослеп. Волна сфокусированного разрушения захватила его и сдавила со всех сторон – опять.
«Вот он, миг смерти, – промелькнуло в распадающемся сознании. – Что надо думать в такие моменты? И что произойдёт дальше? Куда всё денется?»
Не желающая блекнуть вспышка – мертвенно-бесцветная и игриво-яркая одновременно – заставила его утонуть в непроглядно-тёмном омуте. В смертельном взрыве ментальной бомбы, установленной энгэ. А ведь это был действительно он – негаллюцинирующий, отступник, разрушитель реальности, той самой, что была построена и оберегалась с огромным трудом.
Но реальности больше не существовало.
А потом…
– Я не хочу возвращаться! – едва ли не выкрикнула Лида. – В реальном мире нет ничего интересного!..
(Август 2012 года)ImyaBoga.exe
(Соавторы – Дара и Серж Юрецкий)
– Простите, это вы – Александр?
Саня повернулся на голос. Возле стола стояла куколка лет двадцати четырёх – двадцати шести, миниатюрная блондинка с большущими голубыми глазами.
«С ресепшна, надо полагать. Они там меняются по сто раз на дню. Сейчас скажет, что у нее принтер не печатает. Как будто программиста нанимают, чтобы он показывал, где находится кнопка „Пуск“ у офисного оборудования».
– Можно просто Саня. А вы…?
– Марина. Новенькая, из бухгалтерии.
«Еще страшнее».
– А вы точно Александр? Ну, который мне нужен.
– А какой вам нужен?
– Мария Афанасьевна сказала подойти к программисту. Понимаете, у меня программа пропала. С рабочего стола.
– Взяла и пропала? – вставая, устало уточнил Саня.
– Ага. – Марина закивала, видимо, уже насмерть напуганная страшными рассказами коллег о жестоких и бессердечных айтишниках, не желающих помогать бедным девушкам. – Вы ведь разберётесь, правда?
– Куда ж я денусь.
Саня, программист международного нефтяного холдинга, вздохнул. По долгу службы он был вынужден заниматься не столько своими прямыми обязанностями, сколько ремонтом оргтехники; очисткой компьютера замгендира, упорно не понимающего, как создать в «Проводнике» папку; настройкой мониторов для менеджеров; поиском кодов, дающих бесконечные жизнь и оружие в наикрутейших стрелялках начальника; а также прочими суперважными делами. Хвала всем кибербогам, что трудами Сани и его коллеги Витьки система безопасности серверов огромного офиса работала безукоризненно и нуждалась только в периодической проверке да плановом тюнинге, а не в регулярном дорогостоящем ремонте.
По дороге в бухгалтерию Марина решила еще раз уточнить, действительно ли Саня – тот самый, нужный ей программист. На резонный вопрос, откуда такие сомнения в его личности, милая девушка сообщила, что «все программисты – высокие, тощие, небритые и лохматые. Ходят в свитерах и драных джинсах, спят в серверной, разговаривают на странном языке, из которого нормальным людям ничего не понятно, а питаются… – тут на лице Марины отразился вселенский ужас, – исключительно дошираками и роллтонами».
– Выходит, не все, – отозвался Саня.
И подумал: «Хорошо, что сегодня не Витькина смена: он как раз подходит под этот монструозный тип айтишника. Вот был бы девушке стресс, в сочетании с потерянной программой…»
«Эксель», конечно же, оказался на месте. А ярлык от него, разумеется, в корзине. Быстро устранив проблему мирового масштаба и популярно объяснив Марине (несмотря на то, что это бесполезно), как разобраться с подобной неприятностью самой, Саня вернулся в кабинет.
До конца смены оставалось всего полчаса: это радовало, потому что срочных дел не предвиделось, а дома парня ждал безумно интересный, не связанный с работой проект, который хотелось закончить сегодня. И плевать, если придется просидеть над прогой до утра: завтра всё рано выходной.
Саня был программистом, что называется, от бога и знал чуть ли не с самого рождения, кем станет, когда вырастет.
В возрасте шести лет мальчик за полчаса взломал защиту на лицензионном диске какой-то суперпуперской игрушки, которую на один вечер дали поиграть старшей сестре. В двенадцать Саня написал для отца – прекрасного врача-гастроэнтеролога – программу, позволяющую систематизировать список пациентов по всем возможным параметрам, начиная от пола и заканчивая пожеланиями. В семнадцать – вместе с приятелем хакнув сайт технического вуза, для поступления в который они не добрали баллов, разместил на главной странице подробную информацию о том, во сколько обошлись пятёрки Иванову, Петрову и Сидорову и кому конкретно они пробашляли. Скандал был ужасный, трех профессоров уволили, сменили нескольких деканов и помощника ректора. Что самое смешное, в институт обоих хакеров приняли, причем даже на бюджетное отделение.
И вот последние восемь месяцев Саня работал в ужасно известной и прямо-таки возмутительно крутой компании, где после разгребания бардака, созданного предшественниками, ему оказалось нечем заняться.
В отличие от «типичных» программеров, Саня в свободное время любил покататься на скейте или сноуборде, частенько ходил с друзьями в походы (с гитарой, но без водки) и терпеть не мог беспорядка в одежде, на столе и вообще в жизни. А еще он очень много читал (самые разные книги, не по специальности), потому что всерьез боялся превратиться в двинутого айтишника, способного общаться исключительно на языке С++ и только на темы, связанные с работой. Можно, конечно, назвать это неизжитым подростковым комплексом – ехидничающим друзьям нравилась такая формулировка, – но Саня встречал подобных себе, «больных на всю голову», общался с ними на специализированных форумах и был уверен: им двигает нечто большее, чем детские бзики.
Саня увлекался древнееврейским языком и чтением неудобоваримых трактатов вроде «Сефера Йецира» и «Зогара». О своем хобби парень предпочитал особо не распространяться, потому что не знал, как внятно ответить на постоянный вопрос «А почему этот бред?». «Да интересно, и всё, в общем-то», – думалось программисту.
Видимо, захватившее в последние месяцы его жизнь безделье и подтолкнуло Саню заняться дома тем же самым, чем безуспешно занимались каббалисты и талмудисты на протяжении многих веков, – найти истинное Имя бога. Есть и разогнанный комп марки «сделай сам», и умение сваять какую угодно прогу, поэтому задача не казалась вначале столь уж безнадежной.
Однако возникли проблемы теоретического или, скорее, теологического характера.
Главная неприятность состояла в том, что, согласно некоторым источникам, следовало опираться не на 22 буквы еврейского алфавита, а на 27 или даже на полный список букв, использовавшихся при написании Торы. Ведь некоторые, самые изысканные талмудисты считали, что каждая из них, стоящая на своем месте, несет особый смысл, отличный от смысла той же буквы, но стоящей по соседству с другими или на следующей строке. Если рассматривать задачу как расчет факториала для всех букв Торы, затем – перебор всех возможных комбинаций и поиск оптимального решения, то результат действительно становился недостижим: не только практически, но и теоретически. Саня не представлял себе программы, базирующейся на бесконечном количестве исходных данных.
