Марина Клингенберг - Золотой пергамент
Арес встал на ноги и, не убирая Ключа, вытащил из ножен меч, показывая, что вполне готов вступить в битву.
— Я не стану оправдываться, — сказал он, — но в большинстве ваших неприятностей виноват Таранос.
— Может, и так! — рявкнул Балиан. — Но ты любезно пропустил его в Этериол! Скажешь, нет?
Как только он произнес это, Арес впервые почувствовал, как ему все осточертело. Ему совсем не хотелось стоять здесь и разбираться в путанице событий, возникшей из-за записей в пергаменте. Да уж, не зря от его использования отказались! Теперь он был вынужден биться с тремя мальчишками, один из которых совсем ребенок, и биться, скорее всего, до смерти. Но как могла помочь ему их смерть? Кристиан ясно дал понять, что ни за что не откроет Врата, пусть хоть небо обрушится. Запоздало Арес понял, что ничего другого и нельзя было ожидать. Он тоже был Хранителем и знал — правители выбирали их не просто так. Они давали этот статус самым ответственным, разумным, благородным и, главное, преданным. Им было важно, чтобы Хранитель Ключа не привел в Этериол врагов.
Кроме того, Балиан вдруг посмотрел мимо него и удивленно раскрыл рот. Арес обернулся. К ним кто-то приближался.
— Сигфрид! Торгнир! — изумился Балиан. — Совсем спятили?
— А нам интересно, — Сигфрид обнажил меч и с весьма довольным видом похлопал им по ладони. — Подняли световое представление на всю округу. Как ваш знакомый? Хорошо дерется? — король с некоторой надеждой посмотрел на градеронца. Сражаться насмерть с Балианом жалко, но вот с чужаком, который вроде как всеобщий враг — другое дело.
Арес постарался оценить ситуацию. Вряд ли он мог выдержать бой против пятерых, трое из которых точно отлично владели оружием. Он мог обезвредить всех с помощью силы Ключа, но был велик шанс, что пострадает Кристиан — а это никак не поспособствует открытию Врат.
Да и вряд ли существовало что-то, что могло заставить Хранителя открыть их… Кроме, конечно, золотого пергамента. Но с этой дьявольской штукой Арес больше не хотел иметь ничего общего.
Балиан, Кристиан, Юан, Сигфрид и Торгнир выжидательно смотрели на него.
— У меня предложение, — наконец, проговорил Арес.
— Никаких договоров с градеронцами! — выкрикнул Балиан.
— Подожди, Балиан, — одернул его Кристиан и кивнул Аресу: — Мы слушаем.
— Что вам от меня нужно? — спросил Арес. — Вам велели убить меня?
— Нет, — сказал Кристиан. — Мы хотим вернуть то, что было украдено.
— Кристиан! — возмутился Балиан, но Кристиан знаком велел ему молчать.
— Очень хорошо, — сказал Арес.
Он заставил Ключ исчезнуть, вытащил из-под плаща два золотых свитка и показал их братьям.
— Один я исписал полностью, — он развернул пергамент, чтобы доказать свои слова. — В другом еще есть место. Я отдам вам его. Вы проведете меня в Этериол, и там я отдам вам другой.
Балиан, Кристиан и Юан удивленно переглянулись. Они совсем не ожидали таких уступок. Торгнир с любопытством смотрел на пергамент, а Сигфрид все нетерпеливо похлопывал лезвием по ладони.
Прежде, чем кто-то успел сказать хоть слово, Арес кинул свиток Кристиану. Тот развернул его, в основном, чтобы убедиться в его подлинности, но все же не удержался и пробежал глазами написанное.
— Умерь свой пыл, Балиан, — сказал он. — Похоже, что в гибели отца и впрямь виноват только Таранос. Ну, по крайней мере, большая часть вины лежит на нем.
— С чего ты взял? — подозрительно покосился на него Балиан.
Кристиан показал ему на несколько строк в начале пергамента. Там говорилось о том, что Таранос мог беспрепятственно пробраться в Асбелию и найти Максимилиана Розенгельда, но о смерти последнего — не единого слова. А еще Балиан увидел строки, где говорилось… о завершении войны с Галикарнасом.
— Ты! — выдохнул Балиан, снова переводя взгляд на Ареса. — Так это ты закончил войну!
— Что? — грянул Сигфрид. — Ты труп, чужеземец!
— Пожалуйста, Ваше Величество, пока не надо, — робко попросил Юан.
— Если так, он сделал хорошее дело.
— Хорошее?! Да он мне все веселье обломал!
— О людях тоже надо думать, брат, — сказал Торгнир.
Сигфрид недовольно поморщился и прорычал нечто невразумительное.
— Я должен был пройти к Вратам, — сказал Арес. — Мне нужно вернуться в Этериол. Руэдейрхи ничего не знает о краже пергамента, но теперь я намерен рассказать ему об этом. И я отправил Тараноса в Этериол только потому, что хочу, чтобы он получил заслуженное наказание, а не убивал всех подряд в Дилане. Если вас это все еще не убедило, то вот, — он бросил Балиану обрывок пергамента со словами о том, что Таранос никого и никогда не сможет убить.
Балиан прочел это вслух и недоверчиво посмотрел на Ареса.
— Но он убил нашего отца.
— Он не мог, — отрезал Арес.
— Не мог, — согласился вдруг Кристиан, и все повернулись к нему. — Фактически его убил Бринн. Таранос стал причиной, но не исполнителем…
— Так я и думал, — сказал Арес. — Я сделал эту запись в спешке и уже потом сообразил, как это было глупо. Итак, вы принимаете мои условия?
Кристиан задумался. Балиан весь извелся, так же, как и Сигфрид — как же им хотелось броситься в бой! Но даже если тебя распирает ненависть, не так-то это просто, кинуться на человека, который в данный момент безоружен и вообще ведет себя довольно миролюбиво.
— Хорошо, — наконец, сказал Кристиан. — Мы ничего не теряем. Надеюсь, ты понимаешь, что если не вернешь нам второй пергамент, мы будем сражаться до конца, и, в конечном счете, это может привести к гибели сразу двух Хранителей.
— Одного! — заявил Балиан и отчитал Кристиана: — Хватит себя хоронить. Больше уверенности!
— Мне плевать на пергамент, — искренне проговорил Арес. — К тому же, от него никакого толку — он исписан. Это просто залог того, что ты действительно позволишь мне пройти через Врата Рассвета.
— Разумеется. — Кристиан сжал в руке Ключ. — Сначала проходят Балиан и Юан. Потом ты. Я иду последним.
— Как… Вы уходите? — вдруг подал голос Торгнир.
— Исключено! — грянул Сигфрид. — Сначала драка, а потом катитесь, куда хотите.
— Ммм, — Кристиан призадумался. — Да, получится нехорошо. Ваше Величество, а вы не могли бы послать кого-нибудь в наш лагерь? Попросим прийти кое-кого. А пока будем ждать, Балиан с вами сразится.
Сигфрид жадно посмотрел на Ареса, но, совершенно не увидев в нем воодушевления, смирился и проворчал:
— Ладно. Торгнир, марш в лагерь, отправь кого-нибудь. Пусть передадут, чтобы…
— Чтобы привели Розетту! — вставил Балиан.
— И Артура! — потребовал Юан. — Надо с ним попрощаться.
— И Ричарда, — добавил Кристиан. — И уведомите, пожалуйста, короля о нашем уходе.
Торгнир с довольно-таки мрачным видом перечислил все имена и, убедившись, что все запомнено правильно, удалился. Пока его не было, Балиан и Сигфрид вступили в сражение. Бились они долго, но все закончилось так же, как и в прошлом бою — одинаково потрепав друг другу нервы, они разошлись, правда, Сигфрид снова напомнил, что ему просто жалко убивать «талантливого мерзавца».
Арес наблюдал за их поединком с кислым видом и воспринимал все с некоторой рассеянностью. Да, думал он, мальчишка действительно был чертовски талантлив. И, вообще, все трое братьев казались особенными и действовали с разительным единодушием. Чувствовалось, что между ними была некая своя, неведомая другим связь. Арес решил, что если бы затея удалась и они погибли, мир действительно полетел бы к чертям. Да уж, Гволкхмэй знал, кого посылать. Арес даже спросил Кристиана, как удалось вернуть в Дилан Врата Рассвета. Кристиан спокойно ответил, что всему виной кровь Розенгельдов и что для них самих это было неожиданностью.
Где-то на середине боя Сигфрида и Балиана вернулся Торгнир — гонец с посланием промчался мимо них несколько ранее. И все снова стали ждать. Надо сказать, Кристиану, Балиану и Юану даже не верилось, что они, наконец, вернутся в Этериол. Сколько времени они провели здесь, в Дилане, сколько всего случилось! И вот теперь надо было уходить. Приятно вернуться домой, но все равно всем троим было немного тоскливо. Жаль было расставаться с Артуром, Ричардом и Роландом, и даже, как украдкой шепнул братьям Балиан, с Торгниром и Сигфридом.
— Ничего, — сказал Кристиан. — У меня есть идея.
Он поднялся на ноги и подошел к Аресу, который стоял, облокотившись на камень и глядя вдаль.
— У меня есть еще одно условие, — сказал ему Кристиан. Арес повернулся к нему.
— Используй пергамент, — с улыбкой сказал Кристиан.
— Что ты задумал, Кристиан? — Юан даже немного испугался.
— Я не хочу иметь с этой вещью никакого дела, — отрезал Арес. — И не уверен, что готов позволять делать это кому-то еще. Это опасно. И приносит кучу неприятностей. Но, если вам так хочется использовать пергамент для себя — и, быть может, погибнуть, — могу одолжить перо.
