Кир Булычев - Искушение чародея(сборник)
Активировали медбокс и подключали робота-диагноста в авральном режиме. По инструкции на операцию эту отводилось полтора часа – с тестовым прогоном всех функций. Павлыш и фельдшерица управились за пятнадцать минут. Почти управились – оставалось настроить шлюз и провести дезинфекцию карантинной камеры…
– Доктор, подойдите, пожалуйста, в штабной бокс! – голос Колокота непривычно звенел.
– Что случилось? Что-то с Гражиной?
– Да. И… Александру с собой не берите. Пусть пока там останется.
У центрального купола стояла пятнистая восьмиколесная «черепашка» – вездеход вернулся. А в самом штабе… Павлышу захотелось немедленно ущипнуть себя, чтобы проснуться. Вооруженный анбластом, Гуртавцов охранял внутренний шлюз, загородив проход. Взглянул хмуро на доктора, посторонился, пропуская, и вновь занял свой пост. Но это полбеды! В кресле, передвинутом на середину комнаты, сидела Гражина, бледная, испуганная, а прямо за ее спиной топтался Пак, не менее бледный и испуганный. В руках Пак сжимал тяжелый полевой бластер. И ствол этого совсем не шуточного оружия направлен был точно в затылок гравитационщице.
– Павлыш, скажи им, что это бред! – Гражина дернулась навстречу, и доктор невольно зажмурился, представив, как струя плазмы разносит ей голову. На счастье, Пак не выстрелил. Наверное, оттого, что женщина осталась сидеть.
– Что здесь происходит?!
– Ребята нашли Ваховского, – Колокот кивнул на большой черный сверток, лежащий на полу. – Его засосало в трясину. Вернее, в мох. Нет, не на болоте. Прямо на холме, в пяти шагах от вездехода. Можете взглянуть.
Павлыш развернул пластиковый конверт… Да, содержимое его несомненно когда-то было человеком. Человеком, одетым в полевой защитный комбинезон. Который ни от чего не защитил, а был также то ли растворен, то ли расплавлен, то ли переварен, как и человеческое тело. Даже Короны с их технологиями не смогли бы реанимировать гравитационщика.
– Кто это сделал?
– А вот посмотрите, – Колокот кивнул на экран. – Камеры вездехода зафиксировали. Все, от начала до конца.
– Как тебе этот холм? По-моему, оптимально, – Ваховский медленно поднимался по склону, лениво пиная попадавшихся под ноги микоидов. – И от поселка недалеко. А болото скоро высушат.
– Грунт мне не нравится. Хлипковат, – Гражина подпрыгнула, демонстрируя. Ноги утонули во мху едва не по колено.
– Выжжем мох, и вся проблема. Заодно эту мерзость вычистим, – Ваховский пнул башмаком здоровенный, полметра в высоту и полтора в поперечнике, живой валун, заставив тот треснуть, опасть бесформенной кучей. – При необходимости усилим грунт полимерами. Все равно скальные породы в этих широтах редкость.
Гражина засмеялась.
– Грибы тебе чем мешают? Они безвредные. Подожди, скоро их готовить научатся, будет туземный деликатес.
– Тьфу! Выжечь, засеять нормальной травой и цветами. Деревьями нормальными засадить! А для любителей экзотики оставим заповедник, пусть радуются.
И засадил башмаком по синеватому конусу, обсыпанному бисеринками…
В этот раз закончился пинок иначе. Нога гравитационщика провалилась внутрь гриба, и дальше – в мох. Мужчина не удержал равновесия, упал на четвереньки. И продолжал проваливаться! Пяти секунд не прошло, как красно-белый комбинезон исчез, захлестнутый пленкой мха.
– Стефан!
Замешкавшаяся от неожиданности, Гражина бросилась к помощнику, споткнулась на первом же шаге о ставшие твердыми, неподатливыми микоиды. Упала… И утонула, успев лишь вскрикнуть напоследок.
– Это не все, – пообещал Колокот. – Самое интересное впереди.
– Бред… – тихо прошептала со своего места гравитационщица. – Полный бред…
Минут пять на экране не происходило ничего. Единственно затоптанные и раздавленные людьми грибы медленно засасывались в мох, уступая место собратьям. Среди этого неторопливого движения Павлыш не сразу выделил вспучивающуюся кочку. Еще один гриб, просто крупный.
Это в самом деле был микоид. Бело-розовый шар с полметра в диаметре. Но выбравшись из моховой колыбели, он не успокоился. Принялся менять цвет, форму. Павлышу вновь захотелось ущипнуть себя – и побольнее! На склоне холма сидел на корточках человек, одетый в желто-зеленый комбинезон. В точности такой, какой носила Гражина…
Женщина выпрямилась. Расправила плечи, повернула голову, открыла глаза. И вдруг одним немыслимо быстрым прыжком исчезла с экрана.
– Вот теперь все, – объявил начальник смены. – Через десять минут вы встретили ее у катера.
– Это бред, – опять подала голос гравитационщица. – Колокот, в чем ты меня подозреваешь? В том, что я убила Стефана? Или в том, что я – гриб?!
– Может, и бред. Только один мой сотрудник погиб, а второй не желает ничего объяснять. Зато видеозапись объясняет больше, чем надо.
– Я не могу ничего объяснить, я уже говорила! Последнее, что помню, как мы осматривали тот холм. Как попала в лагерь – не знаю! Ты что, мне не веришь? Сколько лет мы знакомы? Шесть?
– Я знаком с Гражиной Тышкевич. И ей я, бесспорно, поверил бы, – Колокот смотрел не на гравитационщицу, а на Павлыша. – Доктор, вы можете взять анализы, тесты какие-нибудь провести?
– Идентифицировать, – подсказал Пак.
– Да! Идентифицировать, кто она такая.
– Разумеется, я могу провести полное обследование ее организма. Но, честно говоря, я не понимаю, что искать. Вы всерьез полагаете, что человека можно подделать?
– Но мы же создаем биоформов! А Короны вообще любой организм сконструировать могут.
– Да. Но не за пять минут. И на Виене нет Корон с их технологиями. Здесь вообще никого нет, кроме вашей экспедиции! Одни пальмо-ели, папоротники, мох и грибы. Эта планета только-только до своего каменноугольного периода добралась.
– Глупости какие, – делано засмеялась Тышкевич. – Меня будут идентифицировать на предмет принадлежности к виду Хомо Сапиенс.
Павлыш был с ней полностью согласен. В самом деле глупости.
Спустя полчаса Павлыш уже так не считал.
Они сидели в медбоксе вдвоем с Гражиной – фельдшерицу предусмотрительный Колокот отозвал, от греха подальше, – и таращились на экран экспресс-диагноста. Вернее, на результаты тестов смотрел Павлыш, а женщина – на него, ожидала приговор.
– Слава, что это означает, ты можешь объяснить?
– Ну… Могу. Материал комбинезона совпадает с оригиналом на 99,8 %, ткани эпителия – 97,3 %, нервная ткань – 96,7 %, мышечная – 93,5 %, костная – 86,3 %, кровь – 85,4 %, лимфа…
– Девяносто, восемьдесят – но не сто? Хочешь сказать, во мне сидит что-то… чужое? Но это бред!
– К сожалению, это объективная реальность. Частично твой организм построен из клеток туземных полурастений-полуживотных, классифицированных исследователями Виены как микоиды. Единственное предположение, как такое могло получиться, – тебя разобрали на отдельные клетки, а затем собрали заново. Точнее, вырастили из грибницы. Что-то наподобие технологии Корон. Только на порядок более совершенная.
– И кто же меня клонировал? Грибы?! На этой планете нет разумных существ и никогда не будет…
– А кто сказал, что это признак разума? Мало ли какие защитные механизмы эволюция изобретает! Ваховский микоидов пинал и топтал, потому они и начали защищаться, – высказался Павлыш и сам себе не поверил.
– Их все пинали и топтали, начиная с первой разведэкспедиции. И никого они не «разбирали»! – Неожиданно из уголка глаза женщины выкатилась слезинка. – Слава, я что, не человек больше? Инопланетный биоформ?
– Почему же? Процентов на девяносто ты человек.
Шутка получилась неудачной, и ничего, кроме еще одной слезинки, не вызвала. Потому Павлыш потянулся, чтобы обнять… И замер на полпути. Не человек…
Все же он пересилил мгновенное отвращение. Коснулся пальцами кожи на руке женщины, погладил. Обычная человеческая кожа… на 97,3 %.
– Ладно, не переживай. Пока ничего страшного не случилось.
– Пока? А потом? Что будет потом?
Потом была эвакуация. Колокот объявил ее, едва выслушал – и осознал! – выданные экспресс-диагностом результаты. Даже не захотел ждать, пока «Магеллан» свяжется с Землей. Лагерь покидали так спешно, что бросили и купола, и оборудование для несостоявшейся станции. Павлыш начальника смены понимал прекрасно – не монтажникам разбираться с неожиданными и загадочными особенностями местного биоценоза. Трагичное происшествие одним махом перечеркивало статус планеты. Теперь исследования Виены начнутся заново. Совсем на ином уровне.
С эвакуацией все было правильно. Однако когда речь зашла о Гражине Тышкевич, Бауэр встал на дыбы. «Ноги этого существа не будет у меня на борту! Я не имею права подвергать людей опасности. Тем более, тащить на Землю черт знает что». Формально он был прав, а аргумент, что Тышкевич тоже человек, по крайней мере на девяносто процентов, никого не убеждал, в том числе самого Павлыша. Нельзя быть человеком на девяносто процентов. Либо ты человек, либо… существо. И, следовательно, Гражина вынуждена остаться на планете. Одна. Дожидаться, пока прилетит научная экспедиция и вынесет свой вердикт. Ждать месяц, полтора, два…
