Валерий Гвоздей - Корабль умников
– Моя душа плачет… Сутки назад мне следовало быть на Танопсисе.
– Очень сожалею. Эти земляне – такие эмоциональные…
– Я слышал, они… э–э… не очень любят работать. Объект сейчас, видимо, должен быть на работе. А он – дома.
– Верно.
– Организуйте ему звонок с работы. Эйфорию – как рукой снимет!
– Попробую.
* * *
– Ну, ему полегчало?
– Эти земляне… Они такие эмоциональные…
– Что вы хотите сказать? С ним опять что–то не так?
– Начальник уволил его. За прогул. Объект в отчаянии.
– О господи… А девушка может на него повлиять?
– Девушка от него ушла. Она не любит неудачников.
– Послушайте… Может, нам сделать его богатым?
– Но тогда он впадет в состояние эйфории… А потом начнет испытывать страх, за свои деньги. Люди очень эмоциональны.
– Так какого черта вы подсунули мне этого медиатора? Я буду жаловаться!
– Ваше право.
– Да, это мое право, и я им воспользуюсь! Если в течение десяти минут вы не отправите меня, куда следует…
– Погодите. Он успокаивается.
– Включайте аппарат!
– Но мы еще не знаем…
– Включайте!
– Нужно подождать стабильного…
– Сколько я могу торчать в вашей конторе! Включайте!
– Но еще…
– Тогда я сам! Вот так!
– Стойте!.. Н–да. Танопсис, говорите? А к черту на рога – не желаете? Поди узнай теперь, куда его занесло, при таком отклонении… Земляне – они… Вот объект уже и радуется, что развязался, наконец, с этой шарагой. И с девушкой. Да еще как радуется!..»
– Боже правый… – застонал Ники, придя в себя.
– И это все, что ты можешь сказать?
– Боже левый, – предложил он другой вариант. – Экипаж у нас – на подбор. Час от часу не легче. Так Марио – пришелец?..
– Не сам Марио, а его гость. В теле Марио Кьянти он оказался – по недоразумению. Застрял… Сбой ментального перехода.
– Я впервые слышу о таком.
– Обо всем мы когда–нибудь слышим впервые.
– Он использует людей для прыжков через Галактику?
– Переход совершается мгновенно. И люди ничего не замечают. Сознание истинного Марио Кьянти подавлено. Здесь он потому, что временный его постоялец хочет вернуться в свой мир. Когда же это произойдет, Марио станет прежним.
– Оболтусом.
– Мне кажется, это он повлиял на Гуин в космопорте.
– Хочет попасть Энтойю?.. Почему не сразу к мекбан?
– Он не принадлежит ни к той, ни к другой расе. Они чужие для него. Как и мы.
– Тогда зачем ему нужна Энтойя?
– Не знаю. Будешь с ним говорить?
– Не сегодня. Впечатлений более чем достаточно. Голова пухнет… Хочу прийти в себя.
Глава тринадцатая. ПОВОД ДЛЯ РЕФЛЕКСИИ
Во время завтрака Тин украдкой наблюдал за бедной Гуин. Замечал взгляды, интонации, мимику. Аппетит у нее так себе. Тарелки с очередными блюдами уносили от нее почти нетронутыми. И раньше–то была худенькой. А теперь совсем отощала. Как тростинка.
Симптомы неразделенной любви были на лицо.
Гуин смотрела Прозорова так нежно и печально…
Почти как Мэй, тогда, в космопорте.
Наблюдал Тин и за Марио. Тот заметил.
И когда вечером Ники вошел в его каюту, Марио с улыбкой спросил:
– Тебя гложет любопытство? Ну что ж, давай поговорим… У нас есть немного времени, перед гипером.
Если он телепат, то какой смысл таиться…
Ники сел на кожаный диван и задал не самый актуальный вопрос:
– Ты внушил Гуин любовь к Прозорову?
– Внушил – это громко сказано. Так, чуть–чуть ускорил процесс.
– Зачем?
– Нам требуется режим наибольшего благоприятствования, там, на Аруне.
– А с капитаном – застопорилось?
– Мне кажется – дело времени. Ведь живой человек – не камень.
– А манипулировать живыми существами, против их воли? У тебя гибкая этика?
– Вы же позволяете себе такое с собаками, кошками. С коровами.
– Интересная мысль. Ты играешь чувствами людей – разумных существ.
– Не от хорошей ведь жизни, сам знаешь. И я имею представление о том, что такое любовь.
– Неужели?
– Считаешь меня холодным циником?
– Я оцениваю человека по делам. И не человека – тоже. Говорить ты можешь все что угодно.
– Я просто хочу к своим. Это можешь понять?
– Ты бессовестно эксплуатируешь людей.
– А вы – нет?..
– Сколько месяцев полноценной, человеческой жизни ты отнял у настоящего Марио?
– Это недоразумение. Марио будет щедро вознагражден. Я заплачу за постой. Намного повышу уровень интеллекта… И жизнь Марио станет лучше. Хорошая компенсация.
– Ты ведь не обсудил это с ним.
– Непредвиденная случайность. Ты же не думаешь, что я рад сидеть в теле человека, на этом примитивном корабле.
– Попробуй сказать такое Прозорову.
– Да и насчет постоя… Многие из людей согласились бы за милую душу, на таких–то условиях. Разве нет? – Кьянти покачал узконосым ботинком, вздохнул. – Вряд ли я найду понимание. Вы только помогите мне вернуться домой.
Многоярусное сознание, вспомнил Ники. Он может быть разным. И злым и добрым, одновременно. Ни в чем себе не противореча.
– Мэй хорошая девушка, – сказал Марио. – У нее божий дар.
– Она считает его проклятием.
– Но Мэй обладает знанием. А знание – это сила. Знание – это власть.
– Люди боятся ее, сторонятся, когда узнают, что она может читать их мысли. От нее требуют, чтобы она была такой, как все.
– Подлинный разум не терпит давления. Социум – всегда насилие над личностью.
– Мне тоже свойствен некоторый социальный пессимизм. Там, где большие скопления людей или других живых существ – ничего хорошего быть не может. Двое, трое… На худой конец – семеро. Но не больше.
– Высоко развитый интеллект предпочитает одиночество. Моя раса – это раса индивидуалистов. Насколько возможно. Зачем доходить до абсурда.
– А есть во вселенной интеллект выше, чем у вас?
Марио Кьянти посмотрел на гостя блестящими черными глазами.
– Ники, ты опасный собеседник… Мы их называем – эрги. Не знаю, как они себя называют сами. Эти существа не имеют телесной оболочки. Для них она – пережиток. Энергия, дух в чистом виде. И возможно – ментальный переход научил их обходиться без тела. Они не нуждаются в технике. Свободно путешествуют в пространстве и времени, причем, с любой скоростью, на любые расстояния. Думаю, что и в любые измерения.
– А ты по отношению к ним – кошка, собака? Или – корова?
Марио хмыкнул:
– Может быть… Каждый из нас – маленькое звено эволюции. А вот эрги, похоже, – одна из ее конечных стадий. Они свободны от физиологии, страданий. Живут долго. Миллионы лет. Практически бессмертны.
– Смущает только слово «практически».
– Да. И они пока не совершенны.
– А чего хотят? Власти над всеми расами, над вселенной?
– Их никто не интересует. Они замкнуты в себе. И другие существа, мир в целом – лишь повод для рефлексии. Ты обратил внимание на слово «практически»… Я думаю, эрги не прочь снять оговорку. Свернуть пространство, остановить время. Обрести настоящее бессмертие.
– Но это конец всему. Конец эволюции. Великое ничто.
– Абсолютный покой. Нирвана.
– Так религиозные пророки не во всем заблуждались?
– Истина разлита в мире, нужно только воспринять ее. А гениальные прозрения случаются даже у низших. Эрги – это почти гипотеза. Никто не видел эргов. Да и как их увидишь? Дух, в чистом виде. Но есть факты, свидетельства, которые иначе не объяснить.
– Насколько я понимаю, ментальный переход вам достался по наследству от эргов?
Марио Кьянти совершенно по–человечески поскреб в затылке:
– Ники, ты опасный собеседник.
– Еще один вопрос. Каждый отдельно взятый эрг, совершенная личность, дух в чистом виде, не чувствует соблазн закольцевать все процессы – в рамках своего личного пространства?
– И тогда Вселенная разобьется на множество маленьких вселенных… Думаю – нет.
– Почему?
– Чтоб было с кем поговорить. Блеснуть глубиной мысли… Впрочем – не знаю. Душа эрга – потемки.
– Если у тебя многоуровневое сознание, то у эргов и подавно. Значит, диалог, в принципе, возможен. Глубоко внутри.
Марио опустил взгляд:
– И даже – полилог. Многоуровневое сознание – это как маленькое сообщество. Но – гармоничное. Без конфликтов, неизбежных в реальном социуме.
– Скажи честно…
– Я с тобой говорю честно.
– Из–за Мэй?
– Нет.
Ники показалось, что Кьянти уже готов закончить разговор. Он встал сам:
– Спасибо за беседу. Все–таки лучше иметь ясность.
– Постой, Ники. Я знаю об экипаже все, что знаешь ты.
Вряд ли, подумал Тин. Ты знаешь больше.
– Ники, поговори с капитаном.
