Эми Кэтлин Райан - Похищение
В отсек вошла полная женщина средних лет с седыми волосами, свернутыми в пучок на макушке. У женщины были добрые серые глаза и безмятежная улыбка. Она раскинула руки, словно собираясь обнять всех девочек в комнате. На секунду Уэверли удивилась, как женщина может стоять на полу при невесомости, но потом она заметила, что на ногах женщины магнитные ботинки. Всем остальным на шаттле гравитация, похоже, мешала, но ноги этой женщины твердо стояли на полу.
— Девочки, меня зовут Энн Мэтер, и я здесь, чтобы помочь вам. Вам пришлось нелегко, и мне жаль, что все так произошло.
— Вам жаль? — закричала Саманта Стэплтон. — Вы убили людей!
— Убили? Ах, боже мой, боже мой! — запричитала женщина. Она приподняла подбородок Саманты, заставив девочку смотреть прямо на нее. — Нет, дорогая. Мне жаль, но ты все неправильно поняла. В ходе нашей миссии спасения никто не был убит! Некоторые люди потеряли сознание из-за наших транквилизаторов, но я уверяю тебя, они очнутся здоровые и невредимые.
Многие девочки выпрямились на своих сиденьях, устремив полные надежды взгляды на эту похожую на маму женщину с успокаивающим голосом.
— С моей мамой все будет в порядке? — спросила Мелисса Дикинсон из-под спутанных волос мышиного цвета.
— Уверяю тебя, она в порядке, дорогая.
Мелисса упала в объятия девочки, сидевшей рядом с ней, и расплакалась от облегчения.
Лаура Мартин подняла свою худощавую руку и прокашлялась. Уэверли подумала, как абсурдно, что все девочки уже ведут себя так, словно сидят в обычном классе, а эта женщина — просто их учительница. Но все они были сильно потрясены и теперь цеплялись за любые крупицы нормального.
— Это была миссия спасения? Спасения от чего?
— Ты не знала? — сказала женщина голосом, полным любви. — Милые, произошла поломка воздушного шлюза, которая вызвала взрывную декомпрессию. Мы попытались исправить это снаружи, но, когда это не получилось, мы поняли, что должны забрать вас, девочек, с корабля как можно скорее!
Уэверли увидела, что некоторые девочки купились на это. Ведь наконец-то появился достойный доверия взрослый, который все расставил по своим местам. Но это сработало не для всех. Саманта уставилась на женщину с таким разъяренным видом, словно готова была ее задушить прямо сейчас. Сара Ходжес, невысокая девочка атлетического сложения, чьим любимым спортом было мучение учителей, с явным вызовом затрясла головой.
— Как только мы узнаем, что на «Эмпирее» вы будете в безопасности, — добавила женщина, — мы вернем вас вашим родителям.
— Я все видела, — сказала Уэверли как можно громче, но ее услышали только девочки, сидевшие рядом. — Они так быстро падали. Как будто были мертвы.
Женщина положила на щеку Уэверли влажную ладонь. У нее были небесно-синие глаза и нежная любящая улыбка. Кожа ее, невзирая на возраст, была молочно-белой, а седые волосы выглядели густыми и шелковистыми. Уэверли хотела ее полюбить. Она хотела ей верить. И она сделала бы это, если бы не медленный, уверенный тон, которым говорила эта женщина.
— Дорогая, мы впрыснули им сильное лекарство, которое очень быстро действует. Ты, наверное, испугалась, увидев, что они так быстро падают на пол, но уверяю тебя, с ними все будет в порядке при условии, что они смогут починить «Эмпирею».
— Но почему вы их застрелили? — Это была Сара. Упрямая Сара, всегда бросавшая вызов учителям, тормозившая уроки и создававшая проблемы. Но здесь, в этом ужасном месте, Уэверли была рада неповиновению Сары. — Почему вы накачали их лекарством?
— Началась паника, — объяснила женщина. — Люди пытались погрузиться на шаттл, но нам пришлось воспрепятствовать этому. У этого шаттла ограниченные возможности, девочки. Погрузить слишком много людей на борт означало бы гибель всех.
— Почему вы взяли только девочек? — спросила Уэверли, с трудом говоря так, чтобы ее услышали. Она становилась все слабее с каждой минутой.
— Мы хотели погрузить мальчиков на второй шаттл, — с сожалением ответила женщина. — Но после бунта в отсеке для шаттлов мы больше не могли рисковать нашей командой. Для всех нас безопаснее избегать больших сборищ людей, не так ли?
Это объяснение удовлетворило только самых младших девочек. Старшие, казалось, были настолько шокированы, что молчали. Сара и Саманта сердито смотрели в пол. Лицо Сары под множеством коричневых веснушек было бледным, а рыжие волосы заслоняли глаза. На лице Саманты была написана кровожадность. Она сидела прямо, как шомпол, словно проходила тест на оценку осанки, уставившись на свои изящные пальчики, сплетенные на коленях. Она замкнулась в себе. Но многие девочки выглядели успокоенными. Стоило появиться женщине и рассказать им утешительную историю, как они тут же уцепились за нее, надеясь и желая, чтобы все это оказалось правдой.
— Девочки, я нужна в кабине, — сказала женщина. — Если вам что-нибудь понадобится, просто спросите тетушку Энн, и я сразу приду, хорошо? Как только мы доставим вас на борт «Нового горизонта», вы получите вкусную еду и освежающие напитки. Вы будете в целости и сохранности.
И женщина наградила их такой теплой и дружелюбной улыбкой, что некоторые из девочек действительно улыбнулись ей в ответ. Затем она повернулась и зашагала обратно к кабине, и дверь за ней захлопнулась.
Уэверли видела, что любая надежда на бунт или захват шаттла исчезла. Сказочка Энн Мэтер прекрасно сработала. Никакого бунта не будет. Никакого бунта и не могло быть. Другие девочки не станут поддерживать ее, потому что большинство из них хотели верить в эту сказочку еще больше, чем Уэверли.
Уэверли чувствовала, как ее дыхание замедляется. Она прислонилась своим ноющим телом к Фелисити, наконец отдавшись боли и усталости. Она закрыла глаза и, несмотря на свой страх, уснула.
«НОВЫЙ ГОРИЗОНТ»
— Просыпайтесь.
Сначала Уэверли показалось, что голос возник из воздуха. Придя в себя, она с огромным облегчением услышала глубокий гул, который она слышала всю свою жизнь, — знакомый шум двигателей «Эмпиреи». Она была дома, в безопасности. Почувствовав у себя на затылке чью-то руку, она с трудом открыла глаза. В тусклом свете она различила округленные черты женщины лет пятидесяти. У нее была грубая розоватая кожа, светло-коричневые волосы были тронуты сединой, а ореховые глаза смотрели очень торжественно. Незнакомка.
Уэверли испустила сдавленный стон. Она была вовсе не на «Эмпирее». Они увезли ее и всех девочек на «Новый горизонт».
— Глотни немного вот этого, милая, — сказала женщина. Уэверли открыла рот и почувствовала вкус бульона из курицы и петрушки. — Долго же ты спала.
Уэверли услышала стук ложки по глиняной миске, после чего ощутила ложку у своих губ. Бульон был теплым и очень вкусным. Глотая его, Уэверли поняла, что смертельно проголодалась.
— Так хорошо? — нежно спросила женщина.
Что-то в том, как женщина прикасалась к ней, заботилась о ней, так ласково с ней разговаривала, заставило Уэверли почувствовать себя чудесно. Она кивнула, озадаченная этой странной близостью.
Вибрация корабля, шум двигателей, запах кукурузной пыльцы, овальные иллюминаторы и вид туманности, мерцающей снаружи, словно зловещее покрывало: все было точно таким же, как на «Эмпирее». Она была дома и в то же время совсем не дома.
— Что со мной случилось? — прохрипела она.
Женщина переложила ложку в руку Уэверли и тяжело опустилась на стул возле кровати. Она казалась очень усталой и двигалась так, словно ее ноги и руки весили по сотне фунтов. Это была та же усталость, которую Уэверли заметила в мужчине, что вывел их из аудитории. Неужели все на «Новом горизонте» были больны?
— Я твоя сиделка, — сказала женщина. — Меня зовут Магда.
— Где девочки? — спросила Уэверли в промежутке между глотками.
— Они в безопасности.
Уэверли очень не нравилась манера женщины уходить от прямого ответа.
— Мы на борту «Нового горизонта»?
— После нашей операции спасения «Эмпирея» все еще находилась в опасности. — Ее механический тон создавал у Уэверли впечатление, что она цитирует заученные фразы. — Нам пришлось доставить вас на борт.
— Где мы? — Уэверли вытянула шею, чтобы выглянуть в иллюминатор. — Где «Эмпирея»?
— Ее нельзя увидеть отсюда. Нам пришлось установить некоторую дистанцию между нашим и твоим кораблем, милая. Просто для безопасности.
— Почему?
— Находиться рядом было опасно.
— Почему вы забрали только девочек?
— Не все сразу, хорошо? — сказала женщина, имея в виду ложку, которую держала Уэверли, хотя казалось, что женщина говорит об информации: хорошего понемногу.
