Алан Фостер - Филогенез
— Прошу прощения, доктор,— начал Ротенбург,— но исключительная важность данной ситуации превышает ваши…
— Не обращайте внимания, майор. Я отправляюсь,— перебил Мэллори и добавил, повернувшись к Чимбу: — У меня нет выхода. У меня есть лишь долг перед шестью сотнями тысяч погибших.
— Если у вас случится серьезный рецидив,— с каменным лицом предупредил главный врач,— на сей раз вы можете не выйти из комы через месяц. Вы можете вообще из нее не выйти,— он жестко посмотрел на Ротенбурга.— Тогда у вас не останется ни доказательства, ни свидетеля.
— Свидетель без доказательств бесполезен,— парировал офицер. И, вспомнив очеловеке, лежащем в кровати, добавил чуть менее резко: — Ничего личного, Мэллори.
— Взаимно,— не раздумывая, ответил пациент.— Я отправляюсь.
— Хорошо. Я распоряжусь о соответствующих приготовлениях,— Ротенбург посмотрел на доктора.— Вы засвидетельствуете, что он достаточно здоров для перелета.
— Поскольку это явно не вопрос,— неуверенно ответил Чимбу,— вряд ли мое заключение будет иметь хоть какое-то значение.
— Вы полетите вместе с ним,— неумолимо продолжил офицер,— чтобы проследить за медицинским уходом, который будет ему оказываться,— он посмотрел в другую сторону.— Как и вы, медсестра Цзе.
— Рассчитывайте на меня,— ответила она, продолжая держать Мэллори за руку.
— Композитная моллисфера диаметром в один сантиметр,— проговорила Надуровина и медленно выдохнула, потерев лоб.— Надеюсь, его сознание будет работать достаточно четко, чтобы вспомнить ее местонахождение.
— В задницу его сознание,— рявкнул Ротенбург.— Единственное, что меня беспокоит, это его чувство направления! — Снова вспомнив о фигуре на кровати, он добавил: — Без обид.
— Вы вовремя извиняетесь за нанесенные вами обиды,— невозмутимо ответил Мэллори.
Глава шестнадцатая
Они отправились в систему Аргуса на военном корабле. Мэллори предоставили каюту высокопоставленного офицера с двумя дополнительными комнатами для ординарцев. В них поселились Чимбу и Цзе. Вежливо проигнорировав бурные протесты Элвина, в каюте разместили полный комплект диагностического оборудования. Поскольку решалось дело огромного значения, Элвину не позволяли даже ходить в ванную без соответствующего надзора. Он был слишком важной персоной — настолько важной, что космический линкор, на котором он летел, сопровождал эскорт в составе крейсера и корвета.
Невероятно дорогой эскорт для одного-единственного человека, но если бы Ротенбург запросил половину земного флота, ему бы не отказали. Но он не пошел на такое из соображений секретности. Перемещение с места на место небольшой целевой группы не привлекло бы особого внимания. Военные корабли периодически посещали Привал, и группа, доставившая туда Мэллори, хотя и выглядела несколько более многочисленной, чем обычно, все же не казалась из ряда вон выходящей.
Корабли начали один за другим переходить из плюс-пространства в обычное. Главный пассажир конвоя не проявлял внешних признаков беспокойства. Лишь он один знал, каких усилий ему это стоило. Надуровина сильно беспокоилась за него. Те же чувства, но в меньшей степени, испытывали Чимбу, Ротенбург и еще несколько человек, которые знали об истинной цели прилета нескольких космических судов во всеми покинутую систему Аргуса. Одна лишь Цзе оставалась спокойной и уверенной.
— Он сильнее, чем вы думаете,— сказала она Надуровиной, когда они завтракали кофе и бескалорийными булочками.
— Я понимаю, Элвин Мэллори — крутой сукин сын,— ответила она, вытирая мякишем кофе с губ.— Кроме того, я понимаю, что он окружил себя крепкой стеной, не позволяя понять, что творится у него внутри. Но это обычная человеческая реакция. Мы ведь знаем: за его беспечным поведением и бравадой скрывается человек, балансирующий на грани. Доказательством тому служит больничная палата, которую он разнес на куски. Это может повториться,— добавила она упавшим голосом.— Как главный из врачей, в обязанности которых входит наблюдать за состоянием его психики, я не собираюсь исключать вероятность такого хода событий.
— Я не собираюсь преуменьшать опасность. Да, его сознание пережило тяжелейший шок. Он говорит по этому поводу, что шарики в его мозгах на месте, только заржавели,— Цзе задумчиво улыбнулась.
«За последние несколько недель она похудела,— подумала Надуровина.— А Мэллори, наоборот, набирает вес. Что это — последствия диеты, беспокойства или страха?»
— Он больше ничего не говорил о местонахождении записи, которую, как он утверждает, сделал?
Мимо них ходили и вокруг них сидели члены команды дредноута. Кто ел, в компании или поодиночке, кто просто болтал. Экипаж знал только, что они летят в систему Аргуса. Ходили слухи — для того, чтобы преподать тамошним военным наглядный урок, если кто-то из них забудет про бдительность. Командование усердно способствовало дальнейшему распространению ошибочного мнения.
— Не «утверждает»,— поправила собеседницу Цзе.— Он это сделал. На самом деле. Все, что нам надо — найти запись.
Надуровина отхлебнула кофе. Она прониклась к молодой женщине симпатией сродни материнской, но тщательно это скрывала. Их профессиональному сотрудничеству ничто не должно было помешать.
— Мне бы вашу уверенность. Мы затеяли очень дорогую экскурсию. Хотя, конечно, у нас нет другого выхода, кроме как уцепиться за единственную соломинку, имеющуюся в нашем распоряжение. Во Всемирном Совете понимают ситуацию. И все-таки они неохотно согласились предоставить нам эскорт, который запросил Ротенбург. Со своей стороны, он наотрез отказался выпустить вашего мистера Мэллори за пределы Земли без такового эскорта.
— Майор Ротенбург опасается, что пайтары что-нибудь предпримут, не так ли?
— Он просто хочет быть готовым ко всему. Это в его характере. Такая предусмотрительность вообще свойственна типичным лидерам.
— Я тоже хочу, чтобы Элвин нашел моллисферу,— тихо сказала Цзе.— В первую очередь для того, чтобы он смог доказать, что не лжет.
Надуровина была слегка шокирована.
— А как насчет того, чтобы призвать к ответственности убийц шестисот тысяч людей?
— Если Элвин прав, и пайтары действительно виновны в происшедшем, если они на самом деле творили все злодеяния, о которых он рассказал, и мы найдем доказательство, начнется война, не так ли?
Женщина-психиатр медленно кивнула.
— Не нужно быть большим специалистом в области человеческой психологии, чтобы представить, какой взрыв гнева вызовет такое открытие. Лично я не думаю, что всеобщую атавистическую жажду мести удовлетворит нечто меньшее, чем полномасштабные военные действия. Пределы вооруженного конфликта, конечно, еще только предстоит определить.
— Разве у звездных войн могут быть пределы? — безрадостно спросила Цзе.
— У нас нет опыта в подобного рода делах. Если верить транксам, конфликт между ними и а-аннами длится уже более двух с половиной сотен лет. Для меня подобные действия выглядят не более, чем неким способом времяпровождения,— она задумалась.— Нам не свойственны терпение и выдержка транксов. Насколько можно судить по статьям из соответствующих источников. Я лично никогда не встречала ни одного из этих жуков. Хотя когда-нибудь хотела бы восполнить пробел.
— А я — нет,— убежденно ответила Цзе.— Меня не волнует, какие они все умные. Каждый раз, когда я вижу хоть одного из них, я вспоминаю, как в детстве тайком залезла в мамин буфет в поисках конфет, и на меня вывалилась пригоршня тараканов. Я целыми днями мыла голову после этого.
— Они не похожи на тараканов. Разве вы не видели их по трехмерке? Скорее, на богомолов.
— Мне не нравятся ни те, ни другие,— сказала Цзе, отодвинувшись от стола.— Мне не нравятся любые существа с суставчатыми челюстями, глазами, как соты, и с количеством ног больше четырех.
— Да у вас фобия. Я удивлена. Это с вашим-то медицинским образованием.
— Я не совершенна,— возразила Цзе.— Каждый чего-нибудь да боится. Майор Ротенбург боится, что не сможет все идеально организовать. Доктор Чимбу боится потерять пациента. Вы боитесь, что Элвин опять сойдет с ума.
— А Элвин Мэллори боится пайтаров,— закончила Надуровина.
— Нет. Тут вы не правы,— в голосе медсестры не было ни капли сомнения.— Элвин не боится пайтаров. Он их ненавидит. Он боится самого себя.
На мостике позади Ротенбурга шла четко организованная работа, а сам он глядел в иллюминатор.
«Мэллори был прав,— подумал он.— Привал-1 едва ли даже назовешь луной».
Весь планетоид целиком виднелся за небольшим иллюминатором. Он больше напоминал астероид, захваченный полем тяготения планеты, и едва ли стоил того, чтобы его отметили на астрономических картах. Однако здесь оказалось достаточно места, чтобы укрыть небольшой корабль. Космическая шлюпка наверняка совершенно сливалась с его поверхностью.
