Питер Гамильтон - Нейтронный Алхимик: Консолидация
— В чем дело, милый? — тихонько спросила Джеззибелла, ласково обнимая любовника и опираясь подбородком о его плечо.
— Мы потеряем не один корабль.
— Придется, Аль, милый. Не разбив яиц, не сделаешь яичницы.
— Нет, я не о том. Они пойдут в бой за много световых лет отсюда. Кто заставит их подчиниться?
— Командная иерархия, Аль. Этот флот — версия Организации в миниатюре. Солдаты подчиняются лейтенантам. На военных судах эта система работала веками. В бою приказы исполняются без разговоров.
— А что, если этому засранчику Луиджи взбредет в башку меня послать и устроить на Арнштадте свой рэкет?
— Не взбредет. Луиджи тебе верен.
— Ага.
Капоне вцепился зубами в костяшки пальцев, благодаря судьбу, что стоит к Джеззибелле спиной.
— Это тебя и волнует, так?
— Ага. Это, блин, та еще проблема. Такой флот — слишком большая сила, чтобы передавать ее одному человеку.
— Пошли еще двоих.
— Что?
— Поставь во главе триумвират.
— Что-что?
— Очень просто, милый, — если флотом будут управлять трое, каждый будет жопу рвать, чтобы обойти остальных. И, честно сказать, на всю операцию у флота уйдет неделя. Чтобы сговориться против тебя и провернуть это дело успешно, нужно куда больше времени. Кроме того, девяносто процентов рядовых верны именно тебе. Ты дал им все, Аль, — жизнь и цель. Не продавайся задешево; то, что ты сотворил с этими людьми, — просто чудо, и они это знают! Они славят твое имя. Не Луиджи. Не Микки. Не Эммета. Тебя, Аль.
— Гм-м.
Он кивнул. Уверенность постепенно возвращалась. Джеззибелла рассуждала очень разумно. Как всегда.
Капоне обернулся к ней. Лицо ее было смутно видно в свете звезд. Сегодня она совместила свои облики — соблазнительница и спортсменка. Платье искристого перламутрового шелка не столько подчеркивало фигуру, сколько намекало на ее совершенство. Джеззибелла была устрашающе притягательна. Весь вечер Аль приходилось с трудом сдерживаться, впитывая похоть тех, мимо кого она пролетала в танце.
— Черт, — пробормотал он. — И что я сделал, чтобы заслужить такую награду, как ты?
— Все, — ответила она.
Она ткнулась кончиком носа ему в лицо, нежно прильнув к его телу.
— У меня подарок для тебя, Аль. Мы берегли его на подходящий случай, думаю, время пришло.
Он сжал ее покрепче.
— У меня уже есть лучший подарок.
— Льстец.
Они поцеловались.
— Подождет до утра, — решила Джеззибелла.
Лифт привез их в незнакомый Капоне район Монтерея. Стены из голого камня, и ползущие под потолком воздуховоды и кабели. Тяготение — от силы половинное. Аль скривился: единственным, что в этом столетии он активно ненавидел, оказалась невесомость. Джез упорно пыталась затащить его в койку в осевых номерах отеля, но он так и не смог себя заставить — от одной мысли его выворачивало наизнанку.
— Где мы? — спросил он.
Джеззибелла ухмыльнулась. Этим утром она надела обличье всезнающей беззаботной девчонки, а вместе с ним — снежно-белый корабельный комбинезон, растягивавшийся на ней, как резина.
— У причальных уступов. С тех пор, как ты взял власть, они почти не использовались. До последнего времени.
Аль послушно пошел за ней по коридору в смотровой зал. Там, у прозрачной стены, уже ждали Эммет Мордден, Патриция Маньяно и Микки Пиледжи. Все трое гордо улыбались, и мысли их отражали то же чувство. Джеззибелла потащила Капоне к окну.
— Эту штуку мы захватили пару недель назад на одном из астероидов, — объяснил Микки. — Собственно, мы одержали ее капитана, а потом пришлось убедить одержателя перенестись в новое тело через сродственную связь. Джеззибелла решила, что тебе понравится.
— Что еще за черт, Микки?
— Наш тебе подарок, Аль, детка, — ответила Джеззибелла. — Твой флагман.
Она с нетерпеливой улыбочкой указала в окно.
Капоне выглянул. На скале прямо под ним покоился звездолет не иначе как самого Бака Роджерса — глянцево-алая торпеда с желтыми стабилизаторами и пучком медных дюз на корме.
— И это мне? — изумленно переспросил он.
Интерьер звездолета полностью соответствовал внешнему виду — шедевр декора 1930-х. Капоне было здесь так уютно, как не было с момента воскрешения. Это была его мебель, его стиль. Кусочек родины.
— Спасибо, — искренне сказал он Джеззибелле. Она поцеловала его в кончик носа и взяла под руку.
— Это черноястреб, — объяснила она. — Одержателя зовут Камерон Люнг, так что будь с ним повежливее, Аль. Я обещала ему, что когда все утрясется, мы найдем ему человеческое тело.
— Само собой.
На прогулочную палубу вела железная лесенка. Аль и Джеззибелла устроились, обнявшись, на мягкой кушетке, обтянутой зеленой кожей, глядя через широкие иллюминаторы на заостренный нос корабля. Шляпу Капоне снял и положил на плетеный столик рядом. Снова он царь в городе, без сомнений.
— Камерон, ты нас слышишь? — спросила Джеззибелла.
— Да, — послышалось из забранного серебряной решеткой динамика.
— Мы бы хотели посмотреть на флот перед его отбытием. Отвези нас, пожалуйста.
Аль сморщился, хватаясь за широкий подлокотник. Опять эти долбаные перелеты! Но перегрузки, к которой он мысленно приготовился, не было. Только сменилась картина за иллюминаторами. Серебряно-белый решетчатый шар монтерейского космопорта, медленно вращавшийся, уплыл вбок и вверх.
— Эй, я ничего не чувствую! — восторженно вскрикнул Аль. — Ни перегрузки, никакой херни! Черт, вот как летать надо!
— Ага. — Джеззибелла ловко прищелкнула пальцами, и к ней подбежал мальчуган в белом мундире стюарда. Волосы его были расчесаны на прямой пробор и смазаны бриллиантином. — Бутылочку Норфолкских слез, — приказала она. — Это стоит отпраздновать. И выпить за успех. Да, не забудь остудить бокалы.
— Слушаюсь, мисс, — пропел мальчик. Аль хмуро покосился ему вслед.
— Не молод для такой работы?
— Это Уэбсли Прайор, — вполголоса объяснила она. — Славный мальчик.
— Сын Кингсли?
— Да. Я решила, что лучше держать его под рукой, так, на всякий случай.
— Понятно. Согласен.
— А насчет корабля ты прав, Аль. Биотехом только и можно летать. Моя компания все экономила, а мне следовало бы нанять такой на мой концертный тур. И лучшие боевые корабли — тоже биотехнические.
— Да? А сколько у нас таких?
— Три, включая этот. Мы и эти заполучили только потому, что застали капитанов врасплох при захвате астероидов.
— Жалко.
— Да. Но в этот раз нам должно повезти больше.
Капоне широко ухмыльнулся и откинулся на спинку кушетки, глядя, как из-за края иллюминатора выплывает серп Новой Калифорнии.
Камерон Люнг удалялся от Монтерея на двух g, двигаясь в направлении планеты, висевшей в ста десяти тысячах километров под астероидом. Далеко впереди скользил по своей пятитысячекилометровой орбите флот Организации — цепочка судов, каждое точно в двух километрах от последующего. Выходя из конуса тени, они вспыхивали на солнце металлическим блеском, словно на планету медленно навивалось серебряное ожерелье.
Чтобы собраться здесь и построиться перед прыжком, покинув точки сбора близ орбитальных астероидов, у них ушло двое суток, несмотря на все приказы Эммета Морддена и Луиджи Бальзмао. Флагманом служил «Сальваторе», прежде крейсер новокалифорнийского флота, а теперь штабной корабль Луиджи.
Висевший в двух миллионах километров над южным полюсом планеты космоястреб «Галега» наблюдал за тем, как собирается флот. Рой осыпающихся на Новую Калифорнию замаскированных зондов-шпионов отслеживал занимающие свои места в цепи суда, перехватывал переговоры. Учитывая наклон орбиты флота — два градуса к экватору, «Галега» и ее капитан Аралия рассчитали теоретическое число возможных координат выходных точек. Мишенью могли оказаться пятьдесят две звезды.
Йосемитское Согласие отправило космоястребов, чтобы предупредить правительства этих систем, крайне озабоченных масштабом предполагаемого вторжения. Помимо этого, эденисты мало чем могли помочь им. Атаковать было невозможно — флот Организации прикрывала есть СО Новой Калифорнии, не говоря уже о его собственном боевом потенциале. Чтобы разбить его, требовалась эскадра по меньшей мере равной численности, но даже если бы адмиралы космофлота Конфедерации успели собрать такую достаточно быстро, перед ними встала бы проблема размещения. Шанс выбрать нужную систему составлял один к пятидесяти двум.
«Галега» наблюдала, как удаляется от Монтерея лимонно-алый звездолет Капоне, чтобы зависнуть в пятидесяти километрах от «Сальваторе». Между ними скользил зонд-шпион. Разведчики в пассажирском отсеке космоястреба услышали голос Аля:
— Как дела, Луиджи?
