Филип Дик - Стигматы Палмера Элдрича (сборник)
Девочка молчала, не отрывая глаз от Лео. Она смотрела на него, не мигая, холодными темными глазами.
— Ну, продолжай, Палмер, — сказал Лео. — Как на самом деле действует Чуинг–Зет?
— Я тебе говорил, — хриплым голосом ответила девочка.
— Это в еще меньшей степени реально, чем мир Подружки Пэт после приема нового наркотика. И остается еще открытым вопрос, что лучше — подлинность переживаний или сложность галлюцинаций. Думаю, что бесспорно первое.
— Это не галлюцинация, — сказала девочка. — И лучше поверь в это, в противном случае ты не выберешься из этого мира живым.
— В вымышленном мире невозможно умереть, — сказал Лео. — Так же как нельзя второй раз родиться. Я возвращаюсь в «Наборы П. П.». — Он снова начал подниматься по лестнице.
— Ну что ж, иди, — отозвалась девочка за его спиной. — Меня это совершенно не волнует. Подожди немного и увидишь, чем все кончится.
Лео поднялся по лестнице и прошел через светящееся облако.
Его захлестнул поток ослепительного, горячего солнечного света; он отскочил с улицы в тень ближайшего подъезда.
Его заметило реактивное такси и спустилось с крыши близлежащего небоскреба.
— Едем, сэр? — спросил автомат. — Лучше быть в помещении. Уже почти полдень…
С трудом ловя воздух, почти задыхаясь, Леа сказал:
— Да, спасибо. Отвези меня в «Наборы П. П.».
Он с трудом забрался в такси и вытянулся в кресле, наслаждаясь прохладой, которую обеспечивала термозащита машины.
Вскоре такси приземлилось на посадочной площадке главного здания его фирмы.
Войдя в приемную, он сказал мисс Глисон:
— Немедленно свяжитесь с Майерсоном и выясните, почему он ничего не сделал, чтобы спасти меня.
— Спасти вас? — испуганно спросила мисс Глисон. — Что случилось, мистер Булеро?
Она вошла следом за ним в кабинет.
— Где вы были и каким образом…
— Вызовите ко мне Майерсона.
Он с облегчением сел за свой стол. К черту Палмера Элдрича, подумал он и полез в ящик за любимой английской трубкой и полуфунтовой банкой голландского табака.
Он разжигал трубку, когда открылась дверь и появился Барни Майерсон, выглядевший усталым и слегка обалдевшим.
— Ну? — спросил Лео, энергично раскуривая трубку, — Я… — начал Барни и повернулся к Фьюгейт, которая вошла следом. Он сделал неопределенный жест, снова повернулся к Лео и сказал:
— Во всяком случае, вы вернулись.
— Конечно, вернулся. Я построил себе лестницу. Ты не хочешь мне рассказать, почему ты и пальцем не пошевелил? Как я понимаю, обошлось без твоей помощи. Теперь я уже кое–что знаю об этом новом продукте Чуинг–Зет. Он определенно хуже, чем Кэн–Ди. Без всяких сомнений можно сказать, что он вызывает галлюцинации. Теперь к делу. Элдричу удалось убедить ООН в том, что Чуинг–Зет вызывает настоящее перевоплощение, что соответствует религиозным убеждениям большей половины членов Генеральной Ассамблеи. Это обман, поскольку Чуинг–Зет подобным действием не обладает. Однако худшее свойство Чуинг–Зет — его солипсизм. Принимая Кэн–Ди, ты делишься своими переживаниями с другими… — Он замолчал, а потом раздраженно спросил:
— В чем дело, мисс Фьюгейт? На что вы так уставились?
— Извините, мистер Булеро, — пробормотала Рони Фьюгейт, — но у вас под столом какое–то существо.
Лео наклонился и заглянул под стол.
Из щели между основанием стола и полом вылезло нечто и посмотрело на него немигающими зелеными глазами.
— Убирайся отсюда, — рявкнул Лео и обратился к Барни:
— Найди какую–нибудь линейку или щетку, чтобы его прогнать. Барни вышел из кабинета.
— Черт с ним, мисс Фьюгейт, — сказал Лео, затягиваясь. — Я даже думать не хочу, что это может быть и что это означает.
Поскольку это могло означать, что Элдрич — в лице маленькой Моники — прав, говоря: «Меня это совершенно не волнует. Подожди немного и увидишь, чем все кончится».
Существо выползло из–под стола и побежало к двери. Там оно пролезло в щель под дверью и исчезло.
Оно выглядело еще хуже, чем глюк. Лео хватило всего лишь одного взгляда, чтобы понять это.
— Ну, вот и все, — сказал он. — Мне очень жаль, мисс Фьюгейт, но вы можете возвращаться к себе. Нет никакого смысла дискутировать о том, какие действия следует предпринять в связи с неизбежным появлением Чуинг–Зет на рынке. Ведь, в сущности, я ни с кем не разговариваю; просто сижу тут и болтаю сам с собой.
Лео был подавлен. Он находился полностью во власти Элдрича, который только что продемонстрировал ему реальную или, по крайней мере, видимую ценность Чуинг–Зет. Сам Лео принял галлюцинацию за действительность. Только кошмарное существо, созданное — намеренно — Палмером Элдричем, открыло ему истину.
«Если бы не это, — подумал Лео, — я мог бы застрять здесь навсегда. Провести всю жизнь, как сказал Элдрич, в этой эрзац–Вселенной. Боже мой, — подумал он, — Палмер меня победил».
— Мисс Фьюгейт, — сказал Лео, — не стойте здесь, пожалуйста. Возвращайтесь в свой кабинет.
Он встал, подошел к холодильнику и налил себе минеральной воды в бумажный стаканчик. Нереальное тело пьет нереальную воду, подумал он. На глазах нереальной сотрудницы.
— Мисс Фьюгейт, — спросил он, — вы в самом деле любовница Майерсона?
— Да, мистер Булеро, — кивнула Фьюгейт. — Я вам уже говорила.
— И не хотите быть моей, — покачал головой Лео. — Поскольку я слишком старый и слишком эволюционировал. Вы знаете…, а впрочем, не знаете, — что в этой Вселенной у меня есть кое–какие возможности. Я мог бы сменить свое тело, стать молодым.
«Или, — подумал он, — сделать тебя старой. Как бы тебе это понравилось?» Он выпил воду и швырнул стаканчик в мусоропровод. Не глядя на Фьюгейт, он подумал: «Вы в моем возрасте, мисс Фьюгейт. Даже старше. Ну да, вам сейчас около девяноста двух лет. По крайней мере, в этом мире. Ты здесь постарела…, время побежало для тебя быстрее, поскольку ты мне отказала, а я не люблю, когда мне отказывают. Тебе даже больше, чем сто лет, — продолжал думать Лео, — и ты старая, сморщенная, худая, беззубая и слепая. Ты чудовище».
За его спиной послышался тихий, хриплый стон. Дрожащий, писклявый голосок, будто крик перепуганной птицы:
— О, мистер Булеро…
«Я передумал, — подумал Лео. — Ты такая же, как прежде, я все возвращаю обратно, ладно?» Он обернулся и увидел Рони Фьюгейт, вернее, нечто, стоящее там, где он только что видел ее. Худая, морщинистая, едва держащаяся на ногах…, лицо с ввалившемися щеками и глаза, напоминавшие два сгустка белой слизи, из которых сочились клейкие, тягучие слезы, — глаза, которые пытались умолять, но не могли, поскольку не в состоянии были его увидеть.
— Ты такая же, какая была, — хрипло сказал Лео и зажмурился. — Скажи мне, когда все будет в порядке. Шаги. Мужские. Барни возвращается в кабинет.
— Боже мой, — сказал Барни, останавливаясь.
— Она еще не такая, как раньше? — спросил Лео, не открывая глаз.
— Она! Где Рони? Что это?
Лео открыл глаза. Это была не Рони Фьюгейт, даже не ее столетнее подобие, а лужа непонятной жидкости, которая жила своей собственной жизнью, и в ней плавали серые острые обломки.
Густая, тягучая слизь медленно вытянулась, потом задрожала и сжалась. Куски твердого серого вещества в ее середине соединились, образовав шарообразную выпуклость, со спутанными зелеными прядями волос на макушке. Обрисовались неясные очертания глазниц — пустых. Возникал череп чего–то, чему лишь предстояло стать живым существом. Подсознательное желание Лео, чтобы девушка испытала самые жуткие стороны процесса эволюции, вызвало к жизни это чудовище.
Челюсти, клацнув, открылись и закрылись, как будто ими управляли невидимые веревочки. Плавая по поверхности лужи, череп проквакал:
— Видите ли, мистер Булеро, она так долго не прожила. Вы об этом не подумали.
Голос принадлежал явно не Рони, а Монике — хотя он и плохо его помнил; голос доносился как будто из–за толстой стены.
— Вы заставили ее преодолеть столетний рубеж, а она доживет только до семидесяти. Так что она была мертва уже тридцать лет, но вы приказали ей жить. Вы этого хотели. А что еще хуже… — беззубые челюсти клацнули, а лишенные глаз глазницы неподвижно смотрели на него, — она эволюционировала не при жизни, а в земле.
Череп замолчал, после чего медленно развалился; его куски снова плавали по поверхности лужи.
Некоторое время спустя Барни сказал:
— Забери нас отсюда, Лео.
— Эй, Палмер! — сказал Лео. Он не владел своим голосом, его трясло от страха. — Эй, слышишь? Я сдаюсь, действительно сдаюсь.
Ковер в кабинете сгнил под его ногами, превратившись в кашу, после чего выпустил живые, зеленые ростки. Лео обнаружил, что это трава. Стены и потолок рухнули и рассыпались в пыль — дождь из бесшумно осыпающегося пепла. Над головой Лео появилось голубое спокойное небо.
