Адмирал Империи 15 (СИ) - Коровников Дмитрий
Конечно, я не собирался действовать по плану моего американского дружка, плану, который, кстати, если подумать, не был лишен логики. Только сейчас этот план точно был нереализуем, так как я не собирался покидать сектор и спасать свою шкуру в то время, как за «Тавриду» будет происходить схватка века. Сражение, которое намечалось здесь и сейчас, действительно, можно было назвать одним из ключевых в этой кампании. Количество кораблей с обеих сторон и присутствие в секторе самых ключевых фигур этой войны: императора Константина Александровича, двух его лучших адмиралов: Дессе и Самсонова, а у американцев Коннора Дэвиса говорило о многом — в «Тавриде» в скором времени произойдет схватка галактического масштаба…
Но больше всего меня злило собственное бессилие в этом раскладе и невозможность с теми ресурсами, что были у меня, как-то существенно повлиять на исход данного противостояния. Что я, всего лишь обычный командир крейсера, пусть и в звании контр-адмирала, могу сделать? Погибнуть в одной из «линий» обороны, после очередного навала вражеского космофлота у Херсонеса-9 или какой-либо другой захудалой планеты? Это легко, а ты попробуй не просто выжиь, но и победить…
Именно эти невеселые мысли и занимали сейчас мою голову. Уже примерно понимая, как будут действовать американцы, после появления Дэвиса с его огромным флотом и союзниками, и как им будут отвечать наши, когда узнают, сколько на самом деле вражеских кораблей в скором времени заполнит «Тавриду», я решал, что мне нужно делать. Во-первых, предупредить императора и остальных о надвигающейся опасности, о которой, судя по всему, они даже не догадываются. Ведь все корабли из дивизии вице-адмирала Хромцовой, оставленные в виде охранения «врат» на «Бессарабию», как я понимаю, погибли в неравной схватке с поляками и судя по всему не успели даже послать сигнал тревоги к Херсонесу-9… Так, а точно все погибли? Вдруг возник у меня вопрос.
— Оставим на время твой гениальный план, друг Абадайя, — прервал я раздухарившегося коммандера. — Лучше скажи мне, все ли русские корабли, что находились у «врат» погибли или кто-то успел удрать от поляков?
— Один убежал, но у поляков, как ты знаешь, быстроходные легкие крейсера и они его догонять в ближайшее время, — ответил Абадайя.
— Кого догонят? — насторожился я, ругая себя за то, что сразу не стал пытать толстяка по этому вопросу.
Оказывается кто-то из наших еще отступает и сражается и возможно, судя по последним словам Абадайи, еще не уничтожен.
— Название корабля, исходные координаты и траекторию его полета, быстро! — рявкнул я на американца, меняясь в лице.
— Тяжелый крейсер «Баязет», — как испуганный воробей выпрямился в струну Абадайя и захлопал глазами, снова начиная меня бояться. — Уходил из-под «врат» в направлении центральной планеты системы. Ни кричи ты так, Александр Иванович, сейчас я вышлю тебе всю информацию… Что ты так напрягся? Думаешь, успеешь ему помочь? Даже не обнадеживай себя, за «Баязетом» погналась целая эскадра поляков, так что даже если успеешь, погибнешь вместе с ним…
Я не слушал болтовню Абадайи, в это время анализируя поступившие на мой монитор данные с «Йорктауна» о месте, времени и траектории по которой уходил русский крейсер. Через минуту, сложив в уме расчеты скоростей и боевых характеристик, я потер руки — шанс успеть подойти на выручку к «Баязету» у меня хоть и минимальный, но имелся. Вот только даже если я успею, то как ему помочь, ведь по словам коммандера Смита за «Баязетом» гналась целая вражеская эскадра?
— Сколько кораблей преследуют наш крейсер? — задал я вопрос Абадайе.
— Не знаю, по-моему, пять или шесть, — ответил тот.
— Много… Действительно при таком раскладе погибнем оба, — нахмурился я и снова задумался.
— Да, оставь ты в покое этот крейсер, ему все равно не выбраться, — махнул рукой коммандер Смит, — давай лучше вернемся к обсуждению деталей моего плана…
— Твоего плана? — не понял я.
— Ну, да, я беру «Одинокий» в качестве трофея, получаю за него балы, а потом…
— Аааа, — осенило меня. — Ты и в самом деле гений, Абадайя Смит!
— Что⁈ — не поверил в услышанное толстяк, подскочив от неожиданности с кресла. — Ты согласен на мой план⁈
— Конечно, согласен, — загадочно улыбнулся я. — Только с некоторыми поправками, так сказать, на солнечный ветер…
Глава 6
Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».
Национальное название: «Таврида» — сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: не определен — спорный сектор пространства.
Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика.
Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.
Точка пространства: 21 миллион километров от перехода «Таврида–Бессарабия».
Дата: 28 февраля 2215 года.
— Рассыпаемся! Разбить каре! — кричала Соня Вебер, изо всех сил сжимая штурвал своего истребителя, который первым нарушил сомкнутый строй боевой четверки МиГов, резко забрав вправо и своим примером показывая, как нужно действовать остальным.
В ту же секунду «Крик», «Столяр» и «Нико» сделали то же самое, полностью разрушая изначальное построение, в котором сейчас шла вся эскадрилья «Баязета».
— Назад! Четвертое каре — вернуться в строй! — вдогонку им звучал голос Луковникова — старшего эскадрильи. — Лейтенант, немедленно вернитесь, я вам приказываю! Соня под трибунал захотела⁈ Ты слышишь меня вообще⁈
— Теперь нет, — огрызнулась Соня, щелчком пальца отключая связь с командиром, и тут же настраиваясь на локальный канал с четвертым звеном. — «Лука», явно теряет хватку, — сказала она своим товарищам, — своей предсказуемостью он лишь играет полякам на руку… Видите два «роя» тяжелых «гусаров» с «Торуни» и «Мальборка», один из них идет с нами на сближение, а второй видно, как забирает в сторону, это чтобы атаковать истребители Луковникова с «фланга»…
— Похоже, ты права, — поддержал ее, Игорь Столяров, догоняя истребитель Сони и пристраиваясь к нему слева. — Надо каким-то образом их задержать, пока «Лука» не разделается с первой группой.
— А наш твердолобый полковник сумеет это сделать, господа? — с сомнением в голосе произнес Лермонт Николич, подводя свой МиГ к правому крылу командирского истребителя лейтенанта Вебер. — После того, как мы покинули строй у «Луки» под рукой осталось двенадцать машин, против такого же количества польских «гусаров»…
— Наши маневренней и как мне кажется, после этого бессовестного бегства «Баязета» из сектора боя, злей, чем враг, — скрепя зубами ответила ему, Соня. — Так что должны…
— Очень на это надеюсь, потому, как напрасно геройствовать мне как-то не хочется, — пробубнил Фома Крикун, последним встраиваясь в фигуру своего звена. — Я так думаю, ведь если уж и погибать, то за дело…
— В любом случае за собой в ад каждый из нас утащит парочку неповоротливых «гусаров», — невесело усмехнулась Соня.
— И сдохнем сами, окруженные остальными, — покривился Фома.
— Лучше уж сдохнуть, чем жить в том дерьме, в которое нас окунул Брагин, — прозвучал ответ лейтенанта Вебер…
…Соне, как и всем остальным, было за что ненавидеть и больше того — презирать командира своего корабля. Ведь как только в «Тавриде» появилась польская эскадра, Анатоль Брагин вместо того, чтобы отдать приказ на перестроение своей эскадры, стоящей прямо у кольца перехода, и открытие огня, медлил, не решаясь первым атаковать польские корабли, дав противнику тем самым время на восстановление мощностей. Поляки, явно не ожидавшие такого радушного приема от русских, были этой передышке несказанно рады. Выстроившись в подобие «фаланги», боевые крейсера Речи Посполитой первыми открыли ураганный огонь по нашим ремонтирующимся кораблям, застав тех в расплох.
Нескольких минут хватило, чтобы большая часть вымпелов из дивизии Хромцовой, оставленных Агриппиной Ивановной для охраны этого самого перехода, были, либо уничтожены, либо превратились в беспомощные остовы, не имеющие возможности эффективно продолжать бой. Находясь далеко друг от друга, к тому же еще и не в сомкнутом строю, русские крейсера и эсминцы бесславно гибли под непрекращающимися волнами плазмы орудийных батарей вражеской эскадры.
