Михаил Борисов - Дверь в зиму
– И сколько? – вызывающе спросила жена, натягивая на себя лёгкий свитер. Она снова почувствовала себя хозяйкой положения. Олегу даже стало её жалко.
– Тысячу… – Жена напряглась. – Рублей. Ненадолго, на месяц.
Ольга глянула на него брезгливо и потянулась к сумочке. Вытащила оттуда несколько купюр, пошла в прихожую, порылась в карманах плаща. Олег поглядывал на всё это со снисходительной усмешкой.
– Тысячи нет, – сказала жена, вернувшись. – На карточке всё. Есть шестьсот двадцать рублей. Тебя устроит? – И снова состроила гримаску, словно подавала бомжу.
– Ага. – Олег радостно кивнул и сцапал деньги. – Всё, я пошёл. Пыль вытирай хотя бы. – Он не решился снова отправиться в кладовку, прошёл в прихожую и открыл дверь на лестницу. – Я загляну как-нибудь. Пока. – И потопал вниз.
Выскочив на улицу, он думал только об одном. Оказывается, не только Томас может уходить в дверные проёмы. Спросить бы у него, как делать это правильно…
Полчаса спустя он звонил в дверь к матери, надеясь, что та окажется дома. Дверь открылась немедленно – Татьяна Алексеевна стояла в прихожей, собираясь куда-то уходить. Она ничего не сказала, но покачала головой так, что Олег вжал голову в плечи. Вместо своего сына, всегда прилично одетого, она увидела нечёсанного парня в разодранной на боку куртке и старых джинсах. Хуже того – несмотря на смущённый вид, в глазах у Олега ясно читалось, что ему ни капельки не стыдно за свой внешний вид. Она словно вспомнила что-то – лицо у неё дрогнуло и немного смягчилось.
В комнату Олег не пошёл, остался в прихожей. Мать встала напротив, закрыв дверь.
– Мама, я знаю всё, что ты хочешь сказать. Я прошу у тебя прощения. Давай пропустим несколько страниц и поговорим спокойно, ладно?
– Ну хорошо. – Татьяна Алексеевна надменно качнула головой. – Давай поговорим. Может быть, ты всё-таки пройдёшь?
Олег задержался на пороге комнаты, словно входил сюда в первый раз. Потом, повинуясь наитию, развязал кроссовки и оставил их на пороге. Сделал несколько шагов и сел почему-то не на любимый диван, а в кресло; сел осторожно, стараясь не мять покрывало. Татьяна Алексеевна взглянула на него с непонятной болью, положила сумочку и ушла на кухню, загремела там посудой.
– Кофе будешь?
Олег глотнул, пытаясь прогнать непонятно откуда взявшуюся сухость в горле, и попросил каким-то чужим, хриплым голосом:
– А просто водички можно?
С кухни донёсся звон разбитой чашки. Мать медленно вошла в комнату и остановилась, прижав одну руку к груди.
– Олег, нам надо поговорить…
– …Поначалу он всегда звал меня с собой. Потом перестал. Но ты же знаешь, мне трудно без обычного городского комфорта. Я никогда не мечтала спать под открытым небом или лазить по каким-то пещерам. И никогда не ощущала из-за этого какой-то ущербности, понимаешь? – Олег расхаживал по комнате. Мать сидела, сложив руки на коленях, и говорила тихо, словно обращаясь к самой себе. – Он приходил и уходил, он бродил постоянно, словно искал что-то. А может, в самом деле что-то искал, я не знаю. Мог появиться в любую минуту – и так же внезапно уйти. Для него любая дверь выходила в какое-то другое пространство. Я никогда тебе не рассказывала, ты бы просто счёл меня сумасшедшей. Он мог открыть дверь, вот эту дверь – и там была бы какая-нибудь пустыня, или горы, или море. А если открывала я – там была только кухня. Обычная кухня, которая всегда была на этом месте. В это трудно поверить, я знаю. Но ты хотел знать – пожалуйста, я говорю тебе правду. Теперь можешь сдать меня в психушку.
Олег, который подозревал что-то в этом роде, вовсе не удивился. Он подошёл и неожиданно для себя поцеловал мать в макушку.
– Не надо, ма. Я знаю, что так может быть. – Татьяна Алексеевна попыталась вывернуться, но Олег крепче ухватил её за плечи. – Я тебе верю, ма. Говорю не просто чтоб успокоить, а по-настоящему верю. Правда. Скажи мне только, почему вы расстались?
– Да не расставались мы. – Губы у Татьяны Алексеевны дрожали, она старалась не расплакаться. Олег чувствовал, как напрягаются под его руками плечи. – Не расставались. Просто однажды он не вернулся. Не вернулся, и всё. А я ждала. Потом я поняла, как мне его не хватает – несмотря на то, что мне его не хватало и тогда, когда он был со мной. И всё равно ждала. Сколько лет прошло… Может быть – он наконец нашёл то, что искал. А скорее всего – просто ушёл, потому что больше не захотел возвращаться. Знаешь, – она храбро улыбнулась сквозь слёзы, – я даже пыталась отправиться за ним вслед. Тебе полтора годика было. Я собралась сама, как умела, тебя собрала, даже нашла те вещи, которые он обычно брал с собой. Ходила по квартире и открывала все двери подряд. По нескольку раз. Можешь себе представить? Я не знаю, как у него получалось уходить. Но тогда я сидела посреди комнаты с тобой на руках и ревела оттого, что никогда, ни единого разика даже не попыталась уйти вместе с ним, как он меня ни звал. С ним могло что-нибудь случиться, а я не могла ничем помочь, потому что не научилась делать так, как он. И до сих пор жду его возвращения, хотя уже и не надеюсь.
Она поднялась и вышла, закрывая руками лицо. Олег остался стоять на месте. Мать появилась через несколько минут, привычно строгая, с прямой спиной. Потом остановилась у окна, вздохнула и как-то обмякла, проводя пальцами по набухшим векам.
– Знаешь, Олежек, – сказала она почти спокойным голосом. – Хуже всего стало после твоего рождения. Он безумно тебя любил, но ему что-то не давало покоя. Он стал совсем одержимым – всё время говорил, что ему нужно успеть, пока ты… как он говорил-то, господи? – пока ты не забрал у него всё, вот. И сделать это нужно непременно, иначе ты не успеешь подрасти и дорога прервётся – или что-то в этом роде. По-моему, он был… не совсем здоров. А однажды он просто не вернулся, и всё. Ты ведь за этим приехал, да?
– Наверное. – Олег подошёл, ткнулся матери в плечо. Куда-то подевалась холодная отчуждённость, годами державшая его на расстоянии. – Прости, ма.
– Всё, Олег. – Татьяна Алексеевна понемногу успокоилась, в голосе появились привычные нотки. – Всё. Иди. Мне нужно побыть одной. Да, кстати, – она встрепенулась, – тобой интересовались… Звонил мужчина неделю назад, кажется, иностранец. Говорил с акцентом. У тебя какие-то дела с иностранцами?
– Томас? – выдохнул Олег. – Что он сказал? Передал что-нибудь? Телефон оставил?
– Нет, ничего. По-моему, он ничуть не удивился, что ты пустился в бега. Сказал, что сам тебя найдёт. Олег, я надеюсь, это не криминал? – Татьяна Алексеевна смотрела требовательно.
– Э-э-эх, – расстроился Олег. – Как жаль… Ничего-ничего не оставил? Как же мне его найти, а?
– Ну, если он ещё позвонит… – Татьяна Алексеевна пожала плечами.
– Стоп, – сказал Олег. – Знаю. Всё, ма, я пошёл. Он чмокнул мать в щёку и сбежал по лестнице.
В переулке возле здания компании было тихо. Олег соображал, как лучше встать, не попадаясь никому на глаза. Ему нужен был кто-нибудь из сослуживцев, чтобы тихонько навести справки о Томасе. Перебирая варианты, он с опозданием понял, что в фирме вряд ли найдётся человек, желающий помочь дезертиру. Идти к шефу совсем не хотелось. Вообще не хотелось, чтобы сослуживцы знали, что он здесь. Он спрятался в подворотне, наблюдая за входом. Город шумел, вонял автомобильным выхлопом и занимался своими делами. Олегу сейчас многое казалось странным и неуместным. Рабочие возились с огромным щитом, сдирая старую рекламу. Вот один из них поддел с краю, и бумага пластом сорвалась вниз, обнажив давний плакат. Олег увидел две целенькие нью-йоркские башни, вонзившиеся в синее небо. Внизу шла подпись: «Что случится в мире через час? На НТВ выйдут новости». Олег даже замотал головой от такого изощрённого цинизма.
– Олег Сергеич…
Он вздрогнул, обернувшись. Рядом стояла его секретарша (ну не подходило ей слово «секретарь», хоть убей!) с коровьими ресницами. Он даже не заметил, как она подошла тихонько с другой стороны.
– Ты чего не на работе?
– Да так… – Она откровенно смутилась. – Я давно вас в окно заметила, всё думала – вы или не вы, вот решила подойти… Олег Сергеич, у вас всё в порядке? Вам ничего не нужно?
– Мне-то? – Олег не раздумывал. – Мне нужны координаты представителя компании «Скайшайн интернешнл» Томаса. Хорошо бы узнать, как с ним можно связаться. Визитку. Телефон. Любые данные. Всё, что угодно. Секретарша наморщила лобик. Олег пояснил:
– Ну, он был здесь… незадолго до моего отъезда. Он мне очень нужен. Сможешь узнать?
– Я постараюсь. Томас?
– Да. Мистер Томас Т. Томас, «Скайшайн интернешнл». Сделай это по-тихому. И вот что: здесь меня не ищи, через полчаса буду в скверике направо за углом, хорошо?
– Хорошо, Олег Сергеич. – Она кивнула и пошла к офису, аккуратно вышагивая длинными ногами.
«Святая простота, – подумал Олег. – Даже не спросила, зачем мне это нужно. Вот как хранится коммерческая тайна…»
