Тимоти Мэдден - Запредельник
Он считал необходимыми все эти изменения, учитывая нулевую гравитацию внутри «Утопии-2». Вообще-то он постарался ничего не упустить, но все же не испытывал удовлетворения. Присутствие Светлы Стоковик мешало ему сосредоточиться, и он не сомневался, что это сказалось на модели пистолета.
Он автоматически привел в действие программу имитации оружия, выбрался из кресла и направился на камбуз. Проходя мимо лаборатории, Маккензи заметил Светлу, сидевшую за пультом управления. Она была погружена в глубокую задумчивость. Прежде чем войти, он долго стоял, глядя на нее.
— Все еще пытаешься представить, что произойдет с антиметром? — наконец спросил он.
Она не ожидала его появления, и на какое-то мгновение по ее лицу пробежала тень раздражения, но она сумела быстро овладеть собой.
— Нет. Я думала о своем.
Она опустила взгляд на исписанные формулами листы, и он почувствовал, как аромат кедра вновь вскружил ему голову.
— Пули должны сделать свое дело, Мак. Мои расчеты подтверждают это с высокой степенью вероятности. Если только Шейла не ошибается в способах уничтожения антиметра, выстрел освободит энергию механизма, которая парализует роботов.
Маккензи опустился на вращающийся стул рядом с ней.
— Что имеется в виду под уничтожением? — спросил он.
— Имеются в виду отрицательные изменения параметров космовремени внутри плазмовакуумного пространства. Это долго объяснять, Мак. Твой пистолет сейчас намного более важен. Ты закончил его?
Наклонившись, он включил экран дисплея управления.
— Шейла, покажи, пожалуйста, пистолет.
Экран осветился диаграммами схем и на голоскопе САД появилось трехмерное изображение пистолета. Они долго и сосредоточенно изучали его, прежде чем Маккензи спросил:
— Как ты думаешь, ты сможешь с ним справиться?
Она начала изучать технические характеристики, и ее недовольство не замедлило сказаться.
— Сила отдачи 335 метров на килограмм веса и ускорение 427 метров в секунду! Если я не сильно заблуждаюсь на свой счет, то это просто невозможно! Нас не удержат даже наши ботинки. Нас будет крутить, как мячик, и это вращение нас доконает.
— Но другого выхода нет! Нам придется рискнуть. Только при такой силе выстрела и ускорении можно поразить антиметр. Думаю, наши руки и ноги несколько смягчат удар. Но я все же ввел в конструкцию поглотитель отдачи.
Он показал на схеме, где именно.
— Конечно, мне пришлось здесь многое поменять и теперь то, что я сделал, несомненно кажется спорным. Честно говоря, меня мало волнует отдача. Главное, чтобы он вообще сработал.
Светла откинулась назад, скрестив на груди руки.
— Великолепно! Эта штучка ни много ни мало как управляемый мини-взрыв, и ты решил чуть-чуть поупражняться с ее проектом? Уж даже и не знаю, чего мне теперь больше бояться: рашадианских роботов или твоего творения.
Ее отношение возмутило его.
— У тебя есть идея получше? — поинтересовался он.
— Да.
— Понятно. После того как я потратил уйму времени на все это, ты вдруг разродилась идеей!
— Не глупи, Маккензи. Совсем не вдруг. Это идея Шейлы. — Она ткнула его пальцем. — Твоя система отлично умеет начинать дискуссии. Темой одной из них и стали методы борьбы с программами, заложенными в роботов. Шейла считает необходимым заполнить весь корабль частотами, сходными с частотами мозговой деятельности. Таким образом, роботы не смогут определить местонахождение цели. Их это поставит в тупик.
Маккензи покачал головой.
— Теоретически звучит великолепно, но практически не сработает. Волны не могут распространяться равномерно. Они всегда будут сильнее у передающего их источника. Таким образом, роботы смогут легко выйти на нас. Они все равно будут контролировать любое наше движение. Возможно, что они в состоянии улавливать наши частоты даже сквозь скафандры. Не может быть, чтобы их создатели этого не предусмотрели. Во всяком случае, я еще не обнаружил ничего, что эти роботы упустили бы.
Светла возразила:
— Если передатчиком будет служить весь корабль, а частоты будут излучаться с высокой энергией, то никаких проблем не должно возникнуть.
— То, что ты говоришь, практически неосуществимо.
— Отчего же? Мы с Шейлой уже немного подумали над этим вопросом. Возможно, что нам удалось нащупать лазейку, но нам потребуется время, чтобы сделать передатчик.
— И сколько же времени вам на это нужно?
— По меньшей мере двенадцать часов.
— Даю тебе шесть, и ни секундой больше. Мы не можем долее откладывать высадку.
Светла пожала плечами.
— Что ж, мы постараемся, но тогда вероятность успеха снижается на пятьдесят процентов.
— Тебе остается только горько сожалеть об этом, — посочувствовал он.
Она взглянула на модель пистолета на голографе и спросила:
— Ты уже начал его создание?
— В данный момент системы обеспечения заняты его созданием.
— А сколько на это уйдет времени?
— Около двух часов. Но мне странно, что тебя это интересует. Ведь твой план отличается от моего.
— Два способа всегда лучше одного. Я несколько преувеличила свои опасения из-за того, что Шейла полагала, что ты вообще не позволишь нам работать из упрямства.
Маккензи встал.
— Похоже, вы нашли с Шейлой общий язык, не так ли?
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего особенного.
— Но ты ведь именно на это и рассчитывал, правда?
В ее голосе звучал неприкрытый вызов, удививший его. Он ответил:
— Ну… Не могу сказать, что я очень этим недоволен.
— О, конечно! — огрызнулась она. — Это хорошо вписывается в твои планы.
— Не понимаю, о чем ты. Какие планы?
Вскочив на ноги, она злобно прошипела:
— Ты что же думаешь, я такая дура, что не понимаю, что ты затеял? Шейла твоя система, а не моя. Ты ее командир, и она подчиняется твоим приказам. Ты никогда не заставишь меня поверить, что в результате своего хваленого развития она научилась думать сама.
— У нее есть свои мозги. Во всяком случае, я считаю, что есть, — сказал, побледнев, Маккензи. — Да что, черт возьми, случилось? Что такого могла сделать Шейла?
Светла с отвращением взглянула на него.
— Не больше того, что ты ей приказал сделать. Она всего лишь хотела узнать, какие чувства я испытывала к тебе на Красном Утесе и почему ушла от тебя. Она заявила, что без этой информации не сможет обеспечить успешного ведения операции. Ты можешь себе такое представить? — Она яростно сверкала глазами. — Ты не останавливаешься ни перед чем, Маккензи! Трудно поверить, что ты мог опуститься до такой степени!
— Послушай, Светла, я пять часов подряд проработал над пистолетом, устал и порядком раздражен. Я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь. Я не приказывал Шейле задавать тебе вопросы.
— Ладно. Очевидно, ею двигало лишь похотливое любопытство, не так ли?
— А что, кстати, ты ей ответила?
— Конечно, то, о чем она хотела узнать.
— А конкретнее?
Она холодно взглянула на него.
— Мне кажется, я уже дала тебе недвусмысленно понять, что не намерена обсуждать случившееся между нами на Красном Утесе. Я ответила Шейле лишь после того, как она заверила меня, что это ей необходимо для проведения операции, и останется только для ее личного пользования. Несмотря на ее новую личность, она не более чем искусственный интеллект, и надеюсь, еще не научилась лгать. Почему бы тебе и не спросить у нее самой?
Маккензи чувствовал себя все более беспомощным. Его ослепило внезапно вспыхнувшее чувство раздражения. Пытаясь успокоиться, он сделал несколько глубоких вдохов.
— Пусть будет так, как ты хочешь, — наконец сказал он. — Я лишь не могу понять причину твоего упрямства. Я просто хочу знать, почему ты оставила меня так, как ты это сделала. Что в этом такого? — Подумав, он застенчиво добавил: — Я любил тебя, Светла. И мне нужно знать.
Она взглянула на него, будто пытаясь защититься, потом лицо ее вдруг окаменело.
— Не пытайся пробудить во мне угрызения совести, Маккензи! У тебя это все равно не получится. Я сделала только то, что должна была сделать. Ты подавлял меня. Ты можешь это понять или нет? Ты слишком многого хотел!
Он недоверчиво взглянул на нее.
— Слишком многого хотел? Что это должно означать?
— Нет смысла вновь возвращаться к старому, — проворчала она.
Ее ответ лишь подстегнул накопившийся в нем гнев.
— Нет смысла обсуждать, да? Ну тогда, по крайней мере, скажи мне вот что. Если ты вдруг с кем-то переспишь, ты докладываешь об этом сразу же или только тогда, когда считаешь, что и твой партнер напишет рапорт?
Ее лицо густо покраснело. Она вопросительно взглянула на него.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ты ведь дважды развлекалась в отпуске до того, как мы встретились, не так ли? Один раз ты переспала с Мохаличем, а потом с Георгием Проповым. Личные рапорты, которые ты всякий раз так аккуратно подавала, гласят, что встречи эти служили для удовлетворения исключительно физических потребностей и не имели никакой эмоциональной окраски. Со мной было то же самое?
