Питер Дэвид - Легионы огня: из темноты
Дурла внезапно почувствовал тревогу. Но он отбросил в сторону свои страхи и сказал:
— Если тебе так много известно обо мне, то почему же ты не поведаешь мне об этом?
— Потому что вы не поверите в это. Вы не готовы. И, скорей всего, никогда не будете готовы.
— Довольно! — вскипев от ярости, сказал Милифа. — Скажи мне, кто убил моего сына!
— Вашего сына…
— Да, Трока из Дома… — …из Дома Милифы, да. Ваш сын… — и Ланас широко улыбнулся. — Ваш сын вошел в свое маленькое убежище с бомбой в волосах. Насколько мне известно, он узнал об этом в последний момент и, умирая, кричал: «Уберите ее, уберите ее!».
Прямо как баба, насколько я слышал…
Милифа испустил яростный вопль и выхватил бич из рук Дурлы. Дурла протестующе вскрикнул и попытался отобрать бич, но Милифа был гораздо выше его и в данный момент совершенно не обращал внимания на его ранг. Он грубо оттолкнул премьер-министра. Касо успел подхватить Дурлу прежде, чем тот грохнулся на пол.
Милифа замахнулся и ударил Рема Ланаса бичом. Ланас не смог сдержать крика боли.
— Милорд! — закричал Касо, пытаясь вырвать у него из рук бич, но Милифа, ослепленный яростью, увернулся и отшвырнул его назад. Любая попытка отобрать бич у Милифы встречала неистовый отпор.
— Скажи мне — кто это сделал! — и снова свистнул бич.
— Кто на первой! — вскрикнул Ланас, и слова хлынули из него бессвязным потоком: — Кто на второй, я не знаю, третья база…
— Скажи мне! Скажи мне!
— Зови гвардейцев! — приказал Дурла Касо, и юный Первый Кандидат выполнил его распоряжение. Милифа не обратил на это внимания. Ярость и гнев, накопившиеся в нем за эти четыре года, теперь вырвались наружу, обрушившись на беспомощного пленника. Он наносил удар за ударом, каждый раз требуя назвать имя того, кто убил его сына, и каждый раз Ланас выкрикивал нелепые фразы о третьей базе. Только с каждым разом его крики становились все слабее и тише.
Дверь распахнулась, и в камеру ворвалось около полудюжины гвардейцев во главе с Касо. Они набросились на Милифу, тот взмахнул бичом, пытаясь отогнать их. Но они были вооружены, и через некоторое время им удалось его скрутить.
Мгновение спустя они прижали Милифу к полу, вырвав из его руки бич. Он тяжело дышал, его лицо побагровело, глаза выпучились.
— Скажи мне! — все еще кричал он, как будто потерял всякую связь с реальностью и до сих пор истязал свою жертву.
Голова Ланаса свесилась на грудь. Дурла подошел к нему и приподнял голову.
Ланаса за подбородок. Голова откинулась назад. И Дурла сразу понял то, что мгновением позже подтвердил Касо: Ланас был мертв.
— Идиот! — пробормотал он с возрастающим раздражением в голосе. — Идиот! — И он развернулся к лежащему на полу Милифе, которого удерживала охрана, и изо всех сил пнул его в бок. Милифа издал негодующий вопль, но Дурла закричал на него: — Идиот! Он был нашей первой и лучшей зацепкой за все эти годы! За все эти годы! И теперь по твоей вине он мертв!
— Но еще не было… сорока ударов… — начал было Милифа.
— Неважно! У каждого свой болевой порог! Сорок ударов — это максимум! Да ты посмотри на него! Он не очень-то крепок! О чем ты думал, когда лупил его, а?! Нет, ты вообще ни о чем не думал! — и он снова пнул Милифу. — Ты думал лишь о своем ненаглядном сыночке!
— Да как вы смеете! — попытался возмутиться Милифа.
— Как ты смеешь вмешиваться в официальное расследование! Как ты смеешь мне возражать! Уберите его отсюда…. нет! Нет, лучше посадите его вон туда! — и он указал в угол камеры. Гвардейцы послушно оттащили аристократа в указанный угол и отошли назад. — Ты можешь оставаться здесь и гнить… вместе с трупом твоего нового лучшего друга, — и он указал на тело Рема Ланаса. — Надеюсь, что вам будет очень весело вместе!
И он вылетел из камеры, оставив гвардейцев ее закрывать. Последнее, что услышал разгневанный премьер-министр, это яростные вопли Милифы, которые тут же стихли, стоило двери в камеру захлопнуться.
Глава 4
Дурла был удивлен, увидев, что Кастиг Лион уже ждет его в офисе.
— Скажите мне, что это неправда, — сразу же начал Лион, дрожа от еле сдерживаемой ярости.
Дурла подумал, что все это до удивления напоминает его недавний разговор с Милифой.
— Ну, как сказать, — спокойно произнес он. После того, как он запер.
Милифу в камере и его ярость на Ланаса несколько поутихла, он смог взять себя в руки, чтобы сохранять хладнокровие. — А что именно вы имели в виду?
— Не уклоняйтесь от темы разговора…
— А вы помните свое место, Лион! — предупредил его Дурла. Он по-прежнему был спокоен, но в его голосе появились угрожающие нотки. — Не забывайте, кто именно правит Примой Центавра.
— О, я думаю, что это временное явление, — отрезал Лион.
— Что вы имеете в виду? — прищурился Дурла.
— Вы посадили Милифу в тюрьму! Вы хоть представляете, сколько друзей у дома Милифы? Насколько он могущественен? Вам необходима поддержка крупнейших домов…
— Меня поддерживает армия, министр Лион, — сказал Дурла. — Генералы уважают мои принципы. И они с уважением относятся к моим видениям. Они помогают мне воплощать эти видения в жизнь, разрабатывают технологии, которые могут помочь нам сокрушить Альянс. Как и я, они обладают весьма ограниченным терпением к изнеженным и мягкотелым главам Домов. Они знают, что война зависит от военных, и они понимают, что только я могу привести Приму Центавра к ее истинной судьбе.
— Но Дома по-прежнему являются основой вашей власти, премьер-министр.
Если этот фундамент треснет…
— Почему мне надо беспокоиться о том, что лежит подо мной, когда моя судьба заключается в том, что выше меня?
Лион приподнялся в кресле, наклонившись вперед, и покачал головой.
— Безумие, — пробормотал он.
Дурла посмотрел на него так, как хищное животное смотрит на добычу значительно крупнее себя, решая, сможет ли утащить ее.
— Я не забуду ваших слов. Так кто же все-таки правит Примой Центавра?
Лион овладел собой.
— Конечно же, вы, премьер-министр.
— Теперь вы уклоняетесь от ответа. Что именно вы имели в виду?
— Вряд ли вам это придется по нраву, премьер-министр.
Не мгновение в кабинете воцарилось гробовое молчание. А потом Дурла произнес:
— Лион… мы давно работаем вместе. Но не думайте, что столь длительные отношения смягчат мое решение или помешают мне выполнить то, что я вынужден сделать в случае необходимости. Не стоит думать, что вы, будучи главой Первых.
Кандидатов, обладаете той же властью, что и я. Я бы мог, если бы захотел, приказать армии уничтожить их всех. Улицы Примы Центавра покрылись бы кровью ваших драгоценных Кандидатов, а родители оплакивали бы их, но жизнь от этого бы не остановилась.
— Вы бы никогда не пошли на это, — сказал Лион.
Дурла лишь улыбнулся.
Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет вошел самый огромный центаврианин из всех, кого Лиону доводилось видеть. На мгновение он остановился в дверях, ожидая приглашения. Всем своим видом он источал необычайную властность. Его шея была настолько толстой, что казалось, будто его голова растет прямо из тела. К тому же, он так подрезал свои зубы, чтобы маленькие клыки выступали над верхней губой.
— Министр… вы ведь помните генерала Райса? Он руководил несколькими нашими проектами на различных пограничных мирах. Он также великолепно провел недавние нападения на Мипас и другие планеты. Приятно видеть вас, генерал.
Генерал Райс низко поклонился, не сводя взгляда с Лиона.
— Генерал, — сказал Дурла так небрежно, будто шла речь о погоде. — Не могли бы вы оказать мне услугу?
— Все, что вам угодно, премьер-министр.
— Меч, что висит у вас на боку… он просто для виду?
— Это церемониальное оружие, но оно довольно острое, премьер-министр.
— Хорошо. Будьте любезны, обнажите его и отрубите голову министру Лиону, если его ответ меня не удовлетворит.
Лион хотел было засмеяться, но смех застыл у него в горле, когда гибкий клинок, звякнув, покинул ножны и застыл около его шеи. Райс крепко сжимал его.
— Вы… вы сошли с ума, — прошептал Лион. Потом он охнул, почувствовав, как клинок слегка прижался к его коже. Этого движения было достаточно для того, чтобы из царапины потекла кровь. Маленькая красная струйка… его кровь… потекла на белый воротник.
— Смотрите мне в глаза, Лион, — произнес Дурла. Спокойствие его голоса было пугающим. Лион осознал, что не в состоянии отвести от него взгляд. — Я догадаюсь, если вы солжете мне. Я стал очень чувствителен к таким вещам. Если бы я не обладал этими качествами, то не смог бы достичь такого положения. А теперь скажите мне… кто же, по вашему мнению, правит Примой Центавра?
— Вы.
— Ай-яй-яй, — укоризненно сказал Дурла, и Райс, не дожидаясь приказа, еще сильнее прижал клинок к шее Лиона. Министр охнул и замер, ибо даже от легкого вздоха клинок мог вонзиться ему в горло. — Вы что же, думаете, я шучу? Вовсе нет. Я не шучу. Никогда. Это ваш последний шанс, министр: так кто же правит.
