Питер Гамильтон - Звезда Пандоры
Причем этим он лишь усугубит свое положение. Товарищ боролся за свержение власти плутократов и крупных компаний, и это превосходило все, на что мог надеяться Саббах. Седьмое отделение только и делало, что проводило бесконечные митинги, где его товарищи часами вели споры между собой. Потом были опросы, сопровождаемые оскорблениями и унижениями со стороны людей, которым они стремились помочь. Устраивались акции протеста у представительств компаний и заводов, организовывались пикеты перед офисами политиков. Саббах уже не мог сосчитать, сколько раз ему приходилось испытывать на себе весьма болезненный удар полицейского шок-хлыста. Тем не менее он продолжал участвовать во всех делах из-за остальных членов ячейки. Кроме них, у него было не так уж много друзей. Вернее, совсем не было.
Однако выбор у него тоже отсутствовал. По крайней мере, в этом случае.
Прошло уже девять лет с тех пор, как он встретился с этой женщиной. Работенка в ту ночь оказалась такой простой, что не провернуть ее было бы преступлением. Вместе с двумя старыми дружками, которых он знал еще по банде, они угнали грузовик, чтобы покататься по улицам. Это был автофургон, совершавший ночную развозку грузов от планетарной станции ККТ до нескольких местных оптовых складов. На этот раз он вез ящики с предметами домашнего обихода, изготовленными на Августе, все очень высокого качества. Но грузовик был старый, и взломать его сигнализацию ничего не стоило.
Благодаря неплохой KAOS-программе, купленной у посредника, они сумели перехватить грузовик и очистить его от груза всего за десять минут. Вдобавок к своей доле Саббах даже прихватил домой пару слуг-роботов.
Она ждала его дома за дверью: женщина средних лет с лицом неярко выраженного азиатского типа, с черными как смоль волосами, в которых проглядывали седые пряди, и в аккуратном деловом костюме. Она сидела в его кресле в обшарпанной двухкомнатной квартирке с таким видом, словно была здесь хозяйкой.
— У тебя есть выбор, — сказала она, пока он не успел закрыть разинутый от удивления рот. — Либо я подстрелю тебя в порядке самообороны, поскольку ты сопротивлялся официальному лицу, исполняющему должностные обязанности, либо мы заключим сделку, и ты сохранишь свой член.
— Ох…
Саббах молча проклял дверную сигнализацию, не сообщившую ему о взломе.
— Или ты считаешь, что общественная медицинская страховка Велайнеса обеспечит тебе новое достоинство? Если ты еще не понял, я целюсь как раз в него.
Он с ужасом уставился на небольшую черную металлическую трубку в ее руке, действительно нацеленную ему в пах, и незамедлительно опустил коробки со слугами-роботами, так, чтобы они прикрывали бедра и чрезвычайно ценный орган между ними.
— Если ты из полиции, ты не…
Резкий треск ее оружия заставил его пригнуться. Клочки упаковочной пены взлетели в воздух, а остатки разбитого робота вывалились на пол. Электронные мускулы похожей на краба машины еще некоторое время конвульсивно подергивались, но вскоре затихли.
— Господи помилуй, — прошептал он и еще крепче прижал к себе вторую коробку.
— Ну, теперь мы понимаем друг друга? — спросила она.
— Да, мэм.
— Я хочу, чтобы ты для меня кое-что сделал. Сущий пустяк. Сделаешь?
— Что именно?
— Однажды кое-кто обратится в вашу ячейку, и я хочу об этом знать. Я не могу назвать его имя, поскольку он каждый раз их меняет, но он захочет кое-что купить: скорее всего, оружие, или KAOS-программы, или возбудителей эпидемий, или компоненты с поддельными спецификациями. Вот такой это тип. Очень неприятная личность. Он будет выдавать себя за члена партии и ратовать за благородное дело. Но это ложь. Он террорист. Анархист. Убийца. Вот я и хочу, чтобы ты предупредил меня о его визите. Договорились?
Об альтернативе Саббах даже и думать не хотел. Она все еще целилась в него.
— Да, конечно. Я это сделаю.
— Хорошо.
— Когда он появится?
— Не знаю. Может быть, завтра. Может, лет через тридцать. Может, никогда. Если только я не успею схватить его раньше, чем он доберется до Велайнеса.
— Угу, понял.
— А теперь повернись кругом.
— Что?
— Ты слышал.
Она поднялась на ноги, все еще не опуская нацеленного на него оружия. Саббах неохотно повернулся лицом к двери. Женщина схватила его за руки, заставив выронить коробку. Холодный малметалл обвил запястья, лишив возможности шевельнуть руками.
— Что за дьявол…
— Ты арестован за ограбление.
— Что за дурацкие шутки! Я же сказал, что помогу. Мы договорились.
Он попытался повернуть голову и взглянуть на женщину, но оружие тотчас уперлось ему в челюсть.
— Это не договор. Ты сделал свой выбор.
— Это была сделка! — отчаянно крикнул он. — Я помогаю тебе, а ты снимаешь с меня обвинение. Господи!
— Ошибаешься, — безжалостно возразила она. — Ничего подобного я не говорила. Ты совершил преступление. Ты должен нести ответственность. Должен предстать перед судом.
— Проклятая сука! Пусть твой террорист взорвет сотню больниц и школ! Пусть он взорвет всю твою планету!
— Он этого не сделает. Его интересует только одна планета. А с твоей помощью мы сможем предотвратить дальнейший ущерб.
— С моей помощью? — От потрясения его голос сорвался на визг. — Глупая шлюха, можешь поцеловать меня в задницу, я не стану тебе помогать. У нас был договор.
— Отлично. Я подам прошение судье с просьбой о снисходительности.
— А?
Происходящее совершенно сбило его с толку. С самого начала женщина вызывала у него страх. Теперь он даже не был уверен, что она из полиции. Скорее всего, серийный убийца.
— Я скажу судье, что ты в полной мере сотрудничал со мной и согласился стать осведомителем. И не стану шифровать файл, прикрепленный к твоему делу. Как ты думаешь, не захотят ли твои дружки на него посмотреть, увидев, какое легкое тебе будет вынесено наказание? Думаешь, они обрадуются, когда все прочитают? Между прочим, мои коллеги уже арестовали их за сегодняшнее ограбление. Полагаю, им будет интересно узнать, откуда мы получили сведения.
— Проклятье! — Саббах едва не плакал. Он хотел лишь одного: чтобы этот кошмар скорее закончился. — Ты не можешь так поступить. Они убьют меня, убьют окончательно. Ты не знаешь, на что они способны.
— Знаю. Ну а теперь ты известишь меня о появлении объекта?
— Да, — прохрипел он, сжав зубы.
Все это произошло девять лет назад. За ограбление он был приговорен к условному сроку и двум сотням часов общественных работ в Городской Службе. Это было его последним ограблением, с тех пор он промышлял мелким случайным воровством.
С тех пор каждые три недели на почту его эл-дворецкого поступал запрос, не появился ли тот человек. Каждый раз он отвечал отрицательно.
Девять лет прошло, а эта супершлюха не собиралась его отпускать. «Время, — говорила она ему по пути в полицейский участок, — ничего не меняет». Она никогда не говорила, что произойдет, если он не известит ее о визите. Но, надо сказать, он и не стремился это выяснить.
И вот Саббах прошел несколько кварталов подальше от дома, где находилось отделение партии, чтобы эл-дворецкий смог обратиться к узловому центру киберсферы, не обслуживающему это здание. В их отделении состояло несколько технарей; полностью убежденные в необходимости всеобщего доступа к средствам связи, они склонялись к идеям анархизма и верили, что любая информация должна быть в свободном доступе. Кроме того, они курили то, что курить были не должны, и большую часть рабочего времени посвящали сенсорным играм. Однако при этом они добивались отличных результатов, когда ради общего дела приходилось взламывать какую-либо базу данных.
Его эл-дворецкий ввел код, предоставленный той женщиной. Соединение последовало мгновенно, что ничуть не порадовало, но и не удивило его. Саббах набрал полную грудь воздуха.
— Он здесь.
* * *Адам Элвин, сдав прислуге свой плащ, задержался в вестибюле клуба «Старый костюм». Его зрительные вставки быстро перестроились на низкую освещенность и выдали изображение в инфракрасном спектре, позволяющем ориентироваться в темноте. Однако он медлил, оценивая обстановку в целом. Этот клуб ничем не отличался от любого другого заведения. Кабинки вдоль стен, снабженные эл-шторами для любителей уединения, столики и стулья в большом зале, длинная барная стойка с обширным ассортиментом бутылок на полках и небольшая сцена, где танцевали юноши, девушки и трансвеститы из группы «Ангелы заката». Скудное освещение дополнялось пятнами желтого и красного света, скользившими по мебели из темного дерева. Громкая музыка из синтезатора обеспечивала неизменный ритм, помогавший танцорам избавляться от предметов одежды. Адаму подумалось, что здесь крутится больше денег, чем должно. Видимо, это обеспечивало определенную защиту.
