Грег Бир - Наковальня звезд
— Вы можете присоединиться к нам.
— Я не могу, — покачал головой Мартин.
— А я ещё не решила, — ответила Паола.
— Мы мы официально приглашаем вас — тебя, Паола Птичья Трель, и тебя, Мартин тоже.
— Спасибо, — поблагодарил Мартин.
— Разрушения пугающие, — сказал Небесный Глаз. — Даже думать страшно. Мы мы обладаем большой мощью сейчас.
— Возможно, только благодаря момам, — сказал Мартин.
— Это они?
— Я всё-таки, надеюсь, что нет.
— Куда люди собираются сейчас?
— Мы собираемся осмотреть систему. Хотим попытаться ещё раз найти доказательства присутствия убийц и убедиться, что планеты мертвы. К тому же, корабли необходимо пополнить горючим. Затем… мы сделаем разведку. Найдём планету, где сможем жить.
— Вы не вернётесь в ваш мир, к Марсу?
— Не думаю. Мы, конечно, проголосуем, но там уже прошла почти тысяча лет. Никого, кого мы знали, уже нет в живых. Я думаю, никто не захочет туда возвращаться.
— С мы нами собираются поговорить другие люди, — сказал Небесный Глаз. — Выразить сожаление. Более вероятно, что они останутся с «Дятлом», а не с «Борзой».
Но Мартин сомневался в этом. После войны настроение бунтовщиков могло радикально поменяться.
— Как много людей можете вы поместить?
— Это проблема, — ответил Зелёный Шнур. Небесный Глаз хлопнул его кончиком хвоста — Мартин никогда до этого не видел, чтобы Братья поступали так друг с другом. Зелёный Шнур выбросил струю запаха скипидара, затем свежевыпеченного хлеба — огорчение, затем умиротворение.
— Мартин, твоё присутствие будет хорошо для мы нас, — сказал Небесный Глаз. — Я мы думаем так, и иметь всех вас с мы нами, что не будет причиной огорчения и расстройства, а будет взаимосвязью и гармонией.
Мартин покачал головой.
— Я благодарен вам за приглашение, но думаю, мы не сможем присоединимся к вам.
Небесный Глаз запах ликорисом и просоленным морским воздухом.
— Разочарование, выраженное в вежливой форме, — пробормотала Паола.
— Спасибо за приглашение, — ещё раз повторил Мартин.
Это было опасное время, но Мартин не мог дольше осторожничать. Он уцелел после столь пережитого, видел так много — он мог себе это позволить.
Ганс медленно ел в капитанской каюте — яростно расправляясь с мясом и совершенно игнорируя Мартина. Мартин, скрестив ноги и обхватив себя руками, наблюдал, как Ганс бросает себе в рот теперь уже куски торта и тщательно пережёвывает их. Закончив трапезу, Ганс вытер руки полотенцем, отбросил его и только после этого в упор посмотрел на Мартина:
— Ну, что ты хочешь от меня?
— Я хочу провести расследование.
— Расследование чего?
— Розиной смерти.
Ганс тряхнул головой:
— Мы же уже знаем, кто сделал это.
— Не думаю, что этого достаточно.
— Мартин, мы почти выполнили Работу. Скоро мы закончим её совсем и отправимся искать место, где сможем спокойно жить. И этого достаточно.
Мартин вспыхнул. Он чувствовал себя, как тогда, когда спорил с момами.
— Нет, — возразил он. — Мы нуждаемся в очищении.
— Рекс мёртв.
— Рекс оставил записку.
— Это бред сумасшедшего.
— Команда, хочет знать… Так или иначе.
— Я вижу, ты снова рвёшься в Пэны? — с обманным спокойствием произнёс Ганс. Мартин не мог не заметить признаков его ярости: мышцы на шее напряжены, рука то медленно сжимается в кулак, то расжимается.
— Нет, я не рвусь, — ответил Мартин.
— А кто должен стать Пэном?
— Я не думал об этом.
— Если ты веришь, что я причастен к Розиной смерти, тогда … А интересно, какое наказание ты мне предложишь?
— Это ты заставил Рекса убить Розу? — спросил Мартин.
— Стоп. Тебе кажется, что ты выстрелил прямой наводкой, не так ли, Мартин? И всё же, скажи, что заставило тебя думать так?
— Сейчас я хочу выслушать тебя, Ганс.
Ганс в упор посмотрел на Мартина и сказал:
— Нет, я не заставлял Рекса убивать Розу. Я не знаю, с какой стати ему пришло это в голову. Он был расстерян, в полном тупике. Роза помогла ему, приняла в свою группу. Но это была её ошибка, а не моя.
— Ты просил Рекса нападать на Брата?
— Бог с тобой, Марти, конечно, нет. Чтобы хорошего это мне дало?
Мартин закрыл глаза. Продолжай. Не бросай разговор.
— Ты видел в Розе реальную угрозу. Она могла помешать выполнить миссию.
— Да, это так. А ты бы на моём месте думал бы не так?
— Ты видел только одну кандидатуру, способную выполнить миссию — самого себя.
Ганс усмехнулся:
— Но это не так уж далеко от правды.
— Рекс был твоим другом. Он голосовал за тебя.
— Полная чушь. Рекс думал только о себе.
— Это ты хотел, чтобы всё выглядело именно так. Ты предложил ему напасть на Брата, взять на себя все обвинения, чтобы самому остаться в стороне. Рекс согласился.
— Итак, ты считаешь, что я обладаю даром гипноза. Но зачем мне тогда было изолировать его? Ты думаешь, Рекс был настолько глуп, чтобы не видел бредовость такого проекта? Он же не был идиотом и отлично бы понял, что если он убьёт Розу, я в будущем захочу отделаться и от него. Он бы знал, что всё станет очевидным. Нет, он не был сумасшедшим.
— Тогда разъясни.
— Но я понятия не имею, что произошло.
— Вот я и говорю, что существует достаточно вопросов, чтобы сделать расследование необходимым.
Ганс покачал головой и молча скривился:
— «Достаточно вопросов», «необходимое расследование». Бог с тобой, Мартин, не строй из себя эдакого интеллектуала. Ты что, думаешь, в сражении команда пошла бы и за тобой? Да все бы в страхе обмочились под твоим началом.
Мартин почувствовал, как в нём растёт чувство отвращения.
— Так ты согласен на расследование?
— Это твоя месть за то, что я не сообщил тебе об атаке?
— Нет.
— А я уверен, что да. Но ты знаешь, почему я поступил так, а не иначе. Ты был в самой гуще событий. Везде могли быть уши. Ты думаешь, я должен был бросить к их ногам все наши планы?
— Это все дело второе, и ты знаешь это.
— Сдаюсь, ты прав, — Ганс поднял руки. — Ну хорошо, поговорим по-другому. Они не пошли бы за тобой, Марти, потому что при твоём командовании уже убили людей. Ты, как богом проклятый МакКлеллан. Ты читал о таком, Мартин? Вспомни американскую гражданскую войну. Он тогда возглавлял армию, но отказался воевать. У тебя плохая интуиция. Ты думаешь, лидерство — это игра по правилам. Нет, это не так. Лидерство — это значит увлечь за собой как можно больше людей и выполнить эту затраханную Работу!
Он начал один за другим вызвать изображение руин миров Левиафана, пока они не заполнили все пространство его каюты, подобно висящим простыням.
— Мои родители тоже не могли бы сделать этого. Никто, кого я знал, не смог бы сделать этого. А вот теперь все они превратились в пыль. Все, я знаю это точно!
У убийц было тысячи лет. Они выслали своих умных роботов, затем снова вернулись в родной дом. Они воздвигли там крепости и создали существа, которые использовались, как ловушка. Они максимально защитили себя, потому что боялись, потому что они чувствовали вину, потому что они знали, что когда-нибудь мы все равно придём к ним, настанет день, когда мы их поимеем. Что же нам не удалось? Мы сделали все! — Ганс брызгал слюной, и пузырьки висели между ними, как крохотные жемчужины. Его лицо покрылось белыми и красными пятнами. — Я победил. Я выполнил Работу. Если ты хочешь стать Пэном, я не против. Поведёшь нас к обещанной планете.
— Необходимо провести следствие, — настойчиво повторил Мартин.
— Я же уже согласился. Когда уйдём отсюда. А сейчас позволь всем насладиться зрелищем того, что мы уже свершили, — сказал Ганс, а когда Мартин был уже в дверях, добавил, — Мы потеряли так много. Дьявольски много. Что ты ещё хочешь?
В своей каюте Мартин устало опустился в гамак и уставился на мёртвые миры, затем на те картины, что передал ему Саламандра.
Ганс разорвал его сердце на части. Он даже толком и сам не знал, почему он так настаивал на расследовании, но что-то переданное ему генами отца и матери, толкало его к этому. Он мотивировал своё поведение уроками, которые он получил на Земле и на Центральном Ковчеге. Это были главные вещи в его жизни.
В носовой части корабля Джакомо, Небесный Глаз, Анна Серая Волчица и Торкильд Лосось работали, рассматривая разрушения, оценивая результаты, готовясь к финальному отчёту перед Гансом. Мартин, которому так и не удалось уснуть, пришёл к ним и молча сидел в стороне, наблюдая, как они работают. на высокой скорости они быстро прокрутили все кадры сражения в обратную сторону, попутно выполняя необходимые расчёты.
И опять Мартин не мог избавиться от навязчивого образа напраляющего пальца, который при обратной прокрутке стал ещё более явно выраженным. Картина следовала за картиной; Джакомо изучал их, иронично кося глаза; Небесный Глаз вытянул голову, весь во внимании.
