Александр Зорич - Завтра война
У меня волосы на голове зашевелились. Что за мысли — чудные и, пожалуй, действительно страшные?
Храм Огня в Кремле. Эвтаназия для стариков. Собаки на скамье подсудимых. Как-то не очень…
— А почему это должно происходить? — насторожился я. — Что вообще за вопрос такой? Досужие домыслы, как по мне.
— Домыслы? Для тебя, может быть, и домыслы. А для вашего Глобального Агентства Безопасности — номер один в списке смертельных угроз. У меня есть родственники, приближенные к заотарам. А осведомленность заотаров мы, простые смертные, даже не можем себе представить. От своих родственников я знаю, что земляне по закрытым дипломатическим каналам многократно обращались к нам с просьбой позволить исследование феномена ретроспективной эволюции. Вы буквально вымаливали разрешение на проведение широкомасштабных исследований. Но наши власти вам неизменно отказывали. Что легко понять, ведь ваши просьбы были равносильны требованию на установку научной аппаратуры, например, в Храме Гроба Господня. Я правильно говорю?
— Правильно-то правильно… Но что исследовать-то? Что?! Священный огонь? Ваши гены? Вашу физиологию? В мозги-то не посмотришь! Особенно в мозги тех, кто триста лет назад первый раз вместо «здрасьте» завопил «встань на путь солнца»!
— Александр, не надо кощунства. Тогда, в Изначальный Час, у людей на Вэртрагне были массовые видения. Сорока тысячам колонистов в одну и ту же ночь приснился один и тот же сон. Первоучитель, заотар Римуш, за одну неделю заговорил на фарси, которому нигде никогда не учился — если ты знаешь, по происхождению он был армянином из Италии. — Я ожидал, что на лице Риши мелькнет тень улыбки, но, конечно же, ошибся. — И это, и многие другие чудеса были засвидетельствованы учеными с докторскими степенями. Так что, пожалуйста, не надо считать, будто Традиция возродилась из одного «вопля». И не надо думать, что Конкордия — это большое костюмированное представление для туристов, как написал перед самой войной какой-то острослов-профессор в ваших «Известиях».
— Риши, поверь: так я не думаю.
— А если ты так не думаешь, должен понимать: Возрожденная Традиция — это величайшее чудо, с которым встретился человек в космосе. Просто ни вы, ни мы — по разным причинам — не говорим об этом в полный голос. Нас в школе учат, что иначе и быть не может. А вас, по-моему, вообще ничему не учат, кроме физики и футбола. Что же до немногих посвященных из числа наших заотаров и вашего Глобального Агентства Безопасности, которые в полной мере осознают проблему, не смогли найти общего языка.
— А заотарам зачем? Допустим, у нас кто-то боится возникновения новых очагов ретроспективной эволюции в границах Объединенных Наций. И это нормально. Я не хочу, чтобы кто-то за меня решал, можно мне иметь детей или нет! Но для вас-то это нормально? У вас как бы все в порядке? У вас ведь уже всё позади! Традиция возродилась — и ура?
— Откуда уверенность, что позади уже всё ?
От этого вопроса, заданного спокойным, даже отстраненным тоном, столь свойственным конкордианцам, мне стало совсем не по себе. Тем более что Львиный Зев, празднично освещавший ходовую рубку сквозь стеклопакеты панорамных окон, неожиданно померк.
Скосив глаза, я заметил, что звезду почти полностью затмил линкор, подошедший к «Яузе» совсем близко.
Линкор был явно не наш. Откатники главного калибра изрыгали пламя: клоны обстреливал какую-то цель, находящуюся за пределами видимости. Черт знает что творится вокруг яхты, а я тут лясы точу…
Но мною уже овладело гибельное безразличие к бойне за бортом. Мне хотелось только одного: слушать эту удивительную инопланетянку еще и еще.
— Ты хочешь сказать… Что ты хочешь сказать, Риши?!
— Я хочу сказать, что эволюция может пойти дальше.
— Куда уж дальше?! У вас и так сплошное мракобесие! Материализация Чистоты, елки-палки…
— Глупо. Глупо, Александр. Вот послушай. Наша религия — дуалистическая. Это хорошая, правильная вера, которая выражает в сакральных символах извечный дуализм духа и материи. Но раньше, на своей исторической родине, она была политеистической, языческой. Это тоже была хорошая вера. Для своего времени. Но в ней было много зооморфных элементов. Ты знаешь, что это такое?
— Догадываюсь. Божества в образе животных. Быки с человеческими головами, солнце в образе сокола…
— Примерно так. А еще раньше она была тотемическим культом. И тотемами, разумеется, тоже являлись звери. Вот твои предки, славяне, очень любили, например, волков. И себя с ними отождествляли.
— Положим.
— А ты ведь знаешь, что в Конкордии разрешены имплантаты и акселерация животных?
«Снова братец лис и братец кролик?» — удивился я.
— Да.
— А еще у нас недавно одна довольно зловещая группировка заотаров внесла в Народный Диван законопроект о снятии последних ограничений на межвидовую пересадку головного мозга. А если на эту биотехнологию належится новый виток эволюции? Ретроспективной, разумеется? Что получится?
— Черт возьми… черт возьми… зверолюди?!
— Только представь себе: вместо одной нации — сотни племен. Сотни языков. Сотни тотемов. Люди Крылатого Быка. Люди Красного Волка. Люди Вольтурнианского Всеяда. Люди Стрелохвоста. По имени люди, а по облику — крылатые быки, красные волки, всеяды и стрелохвосты. Мы ведь живем теперь не на одной планете, а в целой Галактике. И тотемов стало несравненно больше. Это будет мир химер, живущих по этике времен не просто допотопных, а доисторических. Это будет конец Великорасы в том единственном смысле, который мы, люди, можем принять без отвращения.
Нарисованная Иришей картина смотрелась дико, ирреально. Но разве не бредовыми с точки зрения человека какого-нибудь идеологически монолитного двадцать второго века смотрелись бы наши, современные муромские обереги на приборной доске кожемякинского истребителя? Не говоря уже о нравах и обычаях Конкордии…
— Риши, если это правда… если в этом есть хотя бы крупица здравого смысла…
Я так и не смог сформулировать свою мысль. Потому что Риши неожиданно схватила свой пистолет и… замерла, как статуя, так и не сняв свое оружие с предохранителя. Глаза Риши остекленели — застыв на одной точке, где-то у меня за спиной.
Там же, за моей спиной, прозвучал энергичный женский голос. Снова этот долбаный фарси…
— Капитан Ар, положите оружие на пол.
— Исса, не дури, — почти ласково сказала Риши, хотя даже она, потомственный пехлеван, не смогла скрыть изумления и испуга.
— Исса?! — воскликнул я, одновременно оборачиваясь и поднимаясь на ноги.
Да, это была Исса. Видать, нелегко им приходилось на «Видевдате». Она осунулась, под глазами залегли синюшные тени. И все равно: это была моя невеста! Живая! Мои недавние фобии рассеялись как дым: что бы там ни было, но убийцей своей невесты я не был! Не был!
Исса щеголяла полной штурмовой экипировкой, похожей на ту, в которой геройствовал наш осназ. Бронескафандр с реактивным ранцем и специальными «галошами» бесшумной ходьбы, кислородные патроны, плоские коробы с пулями и баллончики с жидким порохом для двухствольного автомата…
Запотевшее изнутри забрало скафандра было поднято — если б не это, я, конечно, не смог бы увидеть ее лицо за анизотропным стеклом.
Под тяжестью оружия она не сгибалась (как клоны на довоенных политических карикатурах), но, думаю, если бы не два широких ремня, крест-накрест пересекающих ее грудь и служащих креплением для боевой подвески автомата, она не продержала бы нас под прицелом и минуты.
Даже не глянув на меня, Исса заявила:
— Капитан Ар, я обвиняю вас в сговоре с офицером врага. Окончание вашего разговора записано встроенной аппаратурой моего скафандра. А полная версия наверняка найдется в протокольном ящике ходового мостика. Согласно инструкции «О перебежчиках, трусах и слабовольных командирах», я смещаю вас с должности и беру под стражу. Малейшее неповиновение будет пресечено силой оружия.
Риши Ар не сдавалась. Она тоже перешла на официальный тон:
— Лейтенант Гор, ваше звание и низкий уровень допуска не позволяют вам адекватно оценить происходящее. Ваше неповиновение старшему офицеру есть вооруженный мятеж перед лицом противника. Приказываю вам немедленно убрать оружие. Я сама проведу пленного к месту заключения.
«Что делать?! Что мне делать?! Черт побери, из-за одной девчонки сбежал от родного осназа, а из-за другой отправлюсь либо в лагерь военнопленных, либо на тот свет! И хуже того: выставил Риши в глазах Иссы предательницей! Сперва спас дуреху, а теперь, выходит, все равно погубил!»
— Капитан Ар… бывший капитан Ар, — поправилась Исса. — Считаю до трех. Если на счет «три» вы не положите пистолет на пол, я открываю огонь.
— Да проснись же ты, ледяной мальчик Кай! — заорал я. — Это я, твоя девочка Герда! Исса, мать твою! Здесь твоя лучшая подруга и твой жених, ау! Ну возьми меня в плен! Возьми! А при чем тут Риши?! Она же у вас герой! Коммандо! Ценный кадр и образцовый убийца!
