Антон Первушин - КФ, ИЛИ «КОСМОС БУДЕТ НАШИМ!» (Антология 2008)
— Где же это, где же это Петр Петрович пропал? — ворчал он. — Еще останешься из-за него на этой дурацкой планете!
Решено было, чтобы Лессинг вышел из корабля, спустился вниз и, отыскав Шведова, узнал, в чем дело. Через несколько минуть Лессинг возвратился и сообщил, что король присылал к Шведову доверенного человека сказать, что он испросит для путешествия благословения богов Марса, после чего немедленно к нему явится.
— И Петр Петрович будет ждать, когда он окончит свои китайские церемонии? — спросил Русаков.
— Конечно, — отвечал Лессинг.
— Да что он, с ума сошел, что ли? — заволновался Виктор Павлович. — Один час остался до отъезда, а он там валандается! Честное слово, честное слово, мы все останемся из-за него… Бежите опять, Иван Иванович.
— Нельзя, Виктор Павлович. Если король разгневается, то и мы не улетим. Он может приказать испортить наши сооружения. Необходимо подождать. Петр Петрович сам волнуется не меньше вас.
Прошло еще полчаса, а Шведов не являлся. Русаков чуть не плакал.
— Останемся, непременно останемся! — бормотал он. — Погибли навеки…
В эту минуту по лестницам стремительно поднялся на корабль Шведов, он был очень взволнован.
— Господа! Случилось несчастие! — сказал он. — Жрецы узнали о намерении короля лететь с нами и произвели возмущение. Жрецы грозят королю проклятием богов… Поднялась целая революция. Марсиане неистовствуют и грозят нам смертью. Сюда бежит целая толпа народу, чтобы уничтожить нас и наши сооружения…
— Боже! Что же нам теперь делать? — воскликнула Мэри. — Николай Александрович! Нельзя ли сию минуту улететь, пока они не успели добраться до нас?
— Вы чепуху говорите, — отвечал Краснов. — Если мы двинемся раньше срока, то никогда не попадем на Землю. Осталось ждать около получаса. Надо суметь отразить их нападение.
— Тогда закроем отверстие и закупоримся, чтобы они не добрались до нас.
— Нельзя этого! — возразил Лессинг. — Нужно наблюдать за их действиями…
В это время внизу раздались крики. Толпа в несколько сот человек ворвалась во двор машинного отделения и окружила главный механизм, отыскивая глазами великанов. Последние же, припав лицами к отверстию в полу, следили за их действиями.
— Негодяи! — вскричал Краснов. — Они хотят оборвать проволоки, ведущие к электрическому прибору нашего «Галилея».
Действительно, несколько человек тянули руки вверх, чтобы достать проволоки, висевшие над их головами. Вдруг неожиданно для всех Русаков выстрелил из револьвера. Пуля пробила остроконечную шляпу одного из карликов, старавшихся оборвать проволоку. Выстрел произвел между ними суматоху. Крики усилились, и разъяренная толпа полезла по лестницам к кораблю.
— Иван Иванович, — закричал Русаков Лессингу, — несите сюда еще какое только есть у нас оружие!
— Не беспокойтесь! Сюда они не войдут, — отвечал Лессинг. — Только бы они не испортили чего внизу!.. Я им сейчас приготовлю угощение.
С этими словами Лессинг стал натягивать на нижнее отверстие корабля проволоку, так что нельзя было войти в корабль без того, чтобы не коснуться ее. Тем временем на верху лестницы показалась голова карлика. Виктор Иванович выстрелил в воздух над его головой. Карлик скрылся.
— Господа, будьте осторожней! — закричал Лессинг. — Сейчас я соединю проволоку с электрической машиной. Готово!
На лестнице показались на этот раз несколько карликов вместе. Но лишь только они коснулись проволоки, стараясь взойти на корабль, как вскрикнули и кувырком покатились вниз по лестнице. Через минуту в отверстии показались еще несколько человек, но и они тотчас же покатились вниз.
— Что, болваны? — закричал Русаков. — Не так-то легко до нас добраться!
Толпа остановилась внизу и стала о чем-то горячо спорить. Они, очевидно, обсуждали вопрос, как овладеть великанами. Мало-помалу карлики стали расходиться. Путешественники облегченно вздохнули. До полета оставалось около четверти часа. Тем не менее великаны продолжали смотреть вниз. Вдруг Лессинг вскрикнул:
— Мы горим! Смотрите, они подожгли наши постройки.
Деревянная ограда с навесом, окружавшая механические сооружения путешественников, пылала. Огненные языки поднимались все выше и выше. Мэри не выдержала и зарыдала.
— Теперь уж мы, несомненно, погибли! — промолвила она.
— Успокойтесь! — сказал Краснов. — Мы еще можем спастись. Через восемь минут мы должны вылететь в пространство, а до тех пор пожар не успеет сильно распространиться. У нас только ограда деревянная, а балки и все постаменты под нашими машинами сделаны из местного металла «марсианина», который огнеупорен и тверд. Огонь не скоро доберется до наших приборов. Я только спущусь вниз и посмотрю, не испортили ли чего карлики.
Краснов полез вниз, но через минуту возвратился.
— Нельзя добраться до низу, — проговорил он, — страшная жара, и можно задохнуться от дыму. Кажется, все в порядке. Надо закупориваться и лететь.
Все бросились закрывать отверстие.
— Ну а если карлики или огонь уже попортили наши приборы? — спросил Шведов. — Не лучше ли оставить рискованную попытку лететь при таких условиях, а постараться пробраться во дворец, а затем через несколько времени снова построить все нужное?
— Если машины попорчены, то мы совсем не полетим, — отвечал Краснов. — А если полетим, то благополучно доберемся до Земли. Сейчас мы узнаем все. Садитесь по местам.
— Летим, летим! — проговорил Русаков. — Лучше умереть в междупланетном пространстве, чем от рук этих бездельников.
— Держитесь, господа, — сказал Краснов, — и попрощайтесь с Марсом!
Краснов нажал кнопку от электрического аппарата. «Галилей» дрогнул, и все пассажиры попадали от толчка.
— Кажется, мы спасены, — проговорил Краснов. — Машина дала нужный толчок, а так как это сделано вовремя, то мы будем на Земле.
Лессинг и Шведов тем временем открывали ставни окон.
— Взгляните, господа, — сказал Шведов. — Марс у нас под ногами.
«Галилей» уже мчался по направлению к Земле.
— Ну, гора с плеч свалилась! — вздохнул Русаков. — Набрались же мы страху. Вот негодяи-то! Чуть было не сожгли нас живыми…
— Забудьте, Виктор Павлович! — сказала Мэри. — Все хорошо, что хорошо кончается.
— Забыть! Нет, я никогда не забуду, чего натерпелся на Марсе. Я им это припомню!
Все расхохотались.
— Разве вы думаете полететь туда вторично? — спросил Лессинг.
— Я? И врагу закажу… Будет с меня одной глупости.
— Неужели вы не находите никакой пользы в своем путешествии на Марс?
— А вы в чем ее находите?
— Да мало ли в чем! Мы столько видели нового и интересного, столько сделали важных научных открытий в области физики, химии, естественных наук и даже социологии, что обработать собранный материал вряд ли мы успеем даже в десять лет.
— Да, мы можем гордиться достигнутыми результатами, — подтвердил Краснов, — без лишней скромности мы имеем право заявить, что обогатим науку.
— Меня смущает лишь одно, — проговорил Лессинг. — Что наша поездка самому Марсу принесла не пользу, а вред. И в этом особенно я виноват.
— Что же дурного вы сделали? — спросил Шведов.
— Благодаря мне, — отвечал Лессинг, — у марсиан пробудились новые стремления и желания; они поняли несовершенство своего быта и ограниченность своих знаний.
— Но это же хорошо, — сказал Шведов. — Вы пробудили их умственную жизнь.
— Да, но вместе с тем они потеряли душевный покой и навеки утратили прежнее счастье.
— Значит, по вашему мнению, следовало их оставить в прежнем состоянии и не пытаться развить их ум?
— Да. Знание счастья не дает.
— Правда, — подтвердил Краснов, — чем человек больше знает, тем он несчастнее. Ребенок счастливее взрослого человека, мужик счастливее интеллигента…
— Свинья счастливее мужика, — перебил его Шведов, — червяк счастливее свиньи… Правда?
— Правда, — подтвердил Краснов.
— Следовательно, труп счастливее живого человека? Тоже правда?
— Тоже правда.
— То есть вы проповедуете смерть?
— Эх, господа, давайте лучше играть в винт. Мы успеем еще пофилософствовать на Земле.
— А есть карты? — спросил Русаков.
— Есть. Я упросил короля возвратить нам все наше имущество, найденное на «Галилее».
Через несколько минут в междупланетном пространстве началась игра.
Через семь месяцев «Галилей» тихо опустился на Землю. Когда все пять путешественников вышли из корабля, они увидели, что находятся на берегу большой реки. Вдали виднелся какой-то город.
— Господа, — сказал Лессинг, — а ведь мы, кажется, находимся в России. Смотрите, к нам идет мужичок.
— Да, так одеваются только наши крестьяне, — подтвердил Краснов. — Послушай, любезный, — обратился он к подошедшему мужичку. — Какая это река?
