Дэвид Брин - Война за возвышение
Когда его схватили, враг добивался признаний. Он приготовился сопротивляться, но его потрясло, когда выяснилось, что их интересуют только гартлинги. Снова и снова его спрашивали: «Где предразумные?» Гартлинги?
Легко обманывать их, несмотря на все наркотики и пси-машины, потому что главное предположение врагов оказалось таким нелепым. Представить себе только: галакты, поверившие в глупые детские сказки! Макс узнал множество способов дурачить кваку.
Например, он изо всех сил старался не «признаваться», что гартлинги существуют. И ему удалось на время убедить их, что они идут по правильному пути.
Наконец они сдались и оставили его в покое. Вероятно, поняли, что он их дурачит. После этого его направили на строительство, и Макс решил, что о нем забыли.
«Отнюдь», — понял он теперь. Слова кваку обеспокоили его.
— Что значит, не будете спрашивать?
На этот раз ответил предводитель испытуемых. Железная Хватка радостно погладил усы.
— Это значит, что всю информацию, которой ты владеешь, из тебя выдавят. Все эти машины, — он обвел рукой, — будут сосредоточены на тебе. Твои ответы выйдут наружу, а ты — нет.
Макс резко выдохнул и почувствовал, как заколотилось сердце. Но ему помогла держаться твердая решимость: он не даст этим предателям радости увидеть, как у него отнялась речь! Он сконцентрировался на том, чтобы найти слова.
— Это... это против... Правил Войны.
Железная Хватка пожал плечами. И предоставил объяснять чиновнику-кваку.
— Правила защищают... они созданы для видов и планет, а не для индивидуумов. И к тому же мы не приближенные священников!
«Вот как, — понял Макс. — Я в руках фанатиков».
Мысленно он попрощался с шимпами и шимми, с детьми своей групповой семьи, особенно со старшей групповой женой, которую больше никогда не увидит. Так же мысленно он наклонился и прощально поцеловал собственный зад.
— Вы допустили две ошибки, — сказал он тюремщикам. — Первая: вы сказали, что Гайлет жива, а Фибен снова провел вас. Это поможет мне выдержать все, что вы со мной сделаете.
Железная Хватка ответил:
— Пока можешь радоваться. Но ты все-таки поможешь нам спустить на землю твоего бывшего хозяина.
— Может быть, — кивнул Макс. — А вторая ошибка: вы прикрепили меня к этому...
Руки его висели расслабленно, но вот он резко дернул ими и изо всей силы натянул цепь. Двое проби упали, выпустив концы цепи.
Макс покрепче уперся ногами и взмахнул цепью, как кнутом. Охранники метнулись в стороны, но поздно. Удар расколол череп одного из шимпов на помосте. Другой, в отчаянии пытаясь увернуться, сбил с ног всех троих кваку, как кегли.
Макс закричал от радости. Он вертел своим импровизированным оружием, пока все не оказались вне пределов досягаемости, потом изменил ось вращения. И, когда выпустил конец, цепь взлетела вверх и обвилась о поручень мостика над головой.
Подняться по тяжелым звеньям нетрудно. Все казались слишком ошеломлены, чтобы помешать ему. Но наверху пришлось потратить несколько драгоценных секунд, разматывая цепь. И так как руки его были прикованы к цепи, пришлось тащить ее с собой.
«Куда теперь?» — подумал он, собрав цепь. Увидев белое оперение справа от себя, Макс развернулся. И побежал в противоположную сторону, к лестнице, ведущей на следующий уровень.
Конечно, мысль о бегстве нелепа. У него только две цели, обе сиюминутные: нанести как можно больше ущерба и потом покончить с жизнью, прежде чем он выдаст Гайлет.
Первую задачу он выполнял на бегу, молотя цепью по приборам, трубам, нежным механизмам, до каких мог дотянуться. Некоторые механизмы оказались крепче, чем выглядели, но другие ломались со звоном. Стойки с приборами валились через край вниз.
Макс искал возможность выполнить и другую задачу. Если не попадется оружие, он заберется достаточно высоко, чтобы перепрыгнуть через перила и упасть.
Из-за угла показались техник-губру и два помощника-кваку, они чирикали, обсуждая какую-то проблему. Макс завопил и метнул цепь. У одного кваку образовалась лысина, перья полетели во все стороны. Обороняясь цепью на обратном пути, Макс крикнул «Уууу!» смотрящему на него губру, тот отчаянно пискнул и дал деру, оставив за собой облако пуха.
— Со всем уважением! — добавил Макс в спину убегающему птицеподобному. Неизвестно, записывается ли происходящее. Гайлет говорила Максу, что убивать птиц нужно, делая это культурно.
Заревели сирены. Макс спихнул кваку, оттолкнул другого и принялся подниматься по ступенькам. На следующем уровне он обнаружил заманчивую цель, мимо которой невозможно пройти. На краю грузовой платформы стояла длинная тележка с тонной хрупких фотонных приборов. У шахты лифта нет никаких поручней. Не обращая внимания на крики и шум, Макс нажал плечом.
«Давай!» — выдохнул он, и тележка на колесах двинулась.
— Эй! Он там! — услышал он крик шимпа. Макс напрягся, жалея о том, что раны ослабили его. Тележка покатилась.
— Эй, ты! Прекрати!
Слишком поздно, чтобы помешать инерции. Тележка вместе с грузом перевалила через край шахты. «Пора за ней», — подумал Макс.
Но не успел он сделать и шага, как ноги его свело судорогой. Он узнал болезненный эффект воздействия станнера на нервы. И, повернувшись, успел заметить оружие в руках Железной Хватки.
Руки Макса судорожно сжались, словно горло проби находилось рядом. Он отчаянно пытался упасть назад, в шахту.
«Получилось!» Макс торжествовал, падая вниз. Колющее оцепенение продлится недолго. «Теперь мы сравнялись, Фибен», — подумал он.
Но оказалось, что это не конец. Макс еще чувствовал, как руки чуть не выдернулись из суставов, когда он резко затормозил. Наручники оставили кровавые полосы, конец цепи задержался вверху. Сквозь металлическую сетку платформы Макс видел вверху Железную Хватку, который изо всех сил удерживал цепь. Проби посмотрел на него и медленно улыбнулся.
Макс покорно вздохнул и закрыл глаза.
* * *Придя в себя, Макс чихнул и попытался отодвинуться от ужасного запаха. Он мигнул и смутно разглядел усатого неошимпа, который держал у него под носом еще дымящуюся разбитую капсулу.
— Ну, вижу, ты проснулся.
Макс чувствовал себя ужасно. Конечно, от станнера болело все тело, он едва мог шевелиться. Но особенно горели руки и запястья. Они были связаны за спиной, но Макс догадывался, что руки сломаны.
— Где... где я? — спросил он.
— В самом центре гиперпространственного шунта, — небрежно ответил Железная Хватка.
Макс плюнул.
— Проклятый лжец!
— Как хочешь. — Железная Хватка пожал плечами. — Я просто подумал, что ты заслуживаешь объяснения. Видишь ли, вот эта машина называется усилитель. Она предназначена для проникновения в мозг и передачи изображения. Во время церемонии ею будут управлять представители Института, но они еще не прибыли. Так что мы собираемся чуть перегрузить ее, для проверки. Обычно испытуемый субъект приходит добровольно, а сама процедура не причиняет вреда. Но сегодня все это не имеет значения.
Из-за Железной Хватки послышалось резкое чириканье. В узком люке показались техники сюзерена Стоимости и Бережливости.
— Время! — выпалил передний кваку. — Быстрей! Торопись!
— А чего вы торопитесь? — спросил Макс. — Боитесь, что губру из других партий услышат и придут посмотреть?
Закрывая люк, Железная Хватка взглянул на него и опять пожал плечами.
— Это значит, что у нас есть время на один вопрос, но важный. Расскажи нам о Гайлет.
— Никогда!
— Ты ничего не сможешь сделать, — рассмеялся Железная Хватка. — Пытался когда-нибудь не думать о чем-то? Ты не сможешь не думать о ней. А машина, ухватившись за что-нибудь, извлечет из тебя все остальное.
— Ты... ты... — Макс пытался найти слова, но на этот раз они исчезли.
Он дергался, пытался уйти из центра массивных свернутых трубок, отовсюду нацелившихся на него. Но силы оставили его.
Только не думать о Гайлет Джонс. Но, пытаясь не думать о ней, он, конечно, думал! Макс застонал, и в это время машина негромко загудела. И он сразу почувствовал, как вокруг него заиграли гравитационные поля сотен звезд.
А в сознании завертелись тысячи картин. И все чаще и чаще среди них оказывалось изображение его прежней хозяйки и друга.
— Нет! — Макс сражался с этим изображением. Он должен вообще ни о чем не думать, попытаться сосредоточиться на чем-то другом, прежде чем его разорвет на части.
«Конечно!» Он позволил врагу вести себя. Неделями они допрашивали его, задавали вопросы только о гартлингах, и ни о чем, кроме них. Это походило на навязчивую идею. А теперь для него это мантра.
