Григорий Неделько - Неомифы (сборник)
Чтобы не упустить ни слова, охранник потянулся к ручке настройки, увеличил громкость и, откинувшись на спинку кресла, стал расслабленно слушать знакомый, неторопливый голос диктора.
(Март, апрель 2013 года)Клетка открыта
(Соавтор – Сергей Решетняк)
Когда дверь мостика закрылась, капитан Выхин закурил. Сработала автоматика, унося сигаретный дым в вентиляцию.
– Не залить горючку! – воскликнул он. – Театр абсурда… А впрочем, стоит ли удивляться после случая с 75-м?
Старший помощник Алексеев беспомощно развёл жилистыми руками.
– Хорошо хоть ракетой по нему не попали, – попытался найти он положительную сторону.
– Да, – иронически согласился Выхин. – Просто здорово, что в космопорту работают не только пьяницы, но и люди с ужасным глазомером.
– Юра, лучше, если бы сбили?
– Лучше, если бы залили!
Капитан «Грузолёта-31» вспомнил осоловелые глаза заправщика.
– Ладно. – Выхин постарался отвлечься. – Где ближайшая КЗС?
– В соседней галактике, – вяло отозвался Алексеев. – Мы туда не долетим. А свободных дозаправщиков у них нет: уже узнавал.
Командир, рослый плечистый мужчина, прошёлся взад-вперёд. Горючее в основном баке на исходе, а в дополнительном, благодаря халатности работников космпорта, с самого начала пусто. Но откуда взялась «пробка»?
– Насчёт того затора не выяснил? – спросил Выхин.
– Кошта общался с другими «водителями». Вроде бы там звезда взорвалась, и для безопасности движение остановили.
«Десять часов на одном месте, – с негодованием подумал капитан. – Десять! Хотя мы отключили двигатели, регистратор и парочку систем, остальные-то всё равно работали на горючке. Свет, столовая, медицинский отсек, туалет с душем… А потом ещё крюк пришлось делать, тратя скудные, как выяснилось, топливные резервы».
– Эх, обратились бы к космической полиции, – вслух рассуждал Выхин. – Глядишь, сделали бы для нас исключение.
– Угу. Но кто ж знал?
В этом-то и проблема: никто никогда ничего не знает.
– Как вернёмся домой, – мрачно проговорил Выхин, – предложу комитету отменить межгалактические трассы и дороги. Пусть корабли свободно летают по космосу.
– Поддерживаю. Где подписаться?
– Привет, ребята, – с французским акцентом сказала подошедшая тихо Жюли. – Чем озабочены?
Алексеев подтолкнул капитана локтём и шепнул на ухо:
– Повезло нам всё-таки с новым экспедитором.
Выхин лишь отмахнулся.
– Горючее заканчивается, – известил он.
– Как это? – удивилась Жюли.
– А вот так: не залили.
– Странно…
– Нет, очень даже обычно. – «Это меня и бесит больше всего!» – пронеслось в голове у Выхина.
– А кораблезаправочных станций в этой галактике нет, – добавил Алексеев.
– Проблема. – Экспедитор замолчала, но вскоре продолжила: – А что если сесть на какой-нибудь планете поблизости и заказать экспресс-доставку топлива с Земли-7? Горючее нам должны даром отдать, я считаю.
– И я тоже. Но важно, как считают они сами. – Выхин вздохнул. – Ладно, хватит трепаться. Гена, сообщи экипажу «приятную» новость. Груз давно на месте, так что, Жюли, отдыхай. А я на капитанский мостик, сажать корабль. Надеюсь, хоть тут судьба нам подножку не подставит.
Единственная планета, которая находилась в пределах досягаемости, оказалась не занесена на звёздную карту. Корабль уже дважды летал этим маршрутом, но экипаж не обращал внимания на маленький, по космическим меркам, шарик. Во время их приземления планету укутывали тёмно-серые кучевые облака, отчего та напоминала футбольный мяч, покрытый густым слоем грязной пены для бритья.
– Ни черта не видно! – пробормотал смуглый пилот Кошта.
Громко запиликал регистратор: система обнаружила в стратосфере мощное излучение.
– Техника какие-то лучи засекла, – обратился Кошта к Выхину. – Сейчас определяется с классом.
– Радиоактивные?
– Пока не знаю, но обычно прибор их моментально распознаёт.
– Тогда не заморачивайся.
Кошта снова взглянул на обзорный монитор. Облака, сплошные облака. Толстые, словно бегемоты, и такие же ленивые – с места не двигаются. Пилот хотел разогнать их с помощью встроенного в корпус «Грузолёта» оборудования. Однако оно тоже функционировало на топливе, и португалец передумал.
Корабль продолжал плавно снижаться, с каждой сотней метров всё медленнее. Регистратор показывал, что до поверхности немногим более двух километров. Теперь не врезаться бы в гору, если здесь, конечно, есть горы.
– Полтора километра, – оповестил Кошта, следивший за показаниями приборов.
Выхин просто сидел ровно, чтобы не нагнетать обстановки.
– Молодец, парень, – пытаясь рассмотреть на мониторе что-нибудь, помимо облаков, произнёс капитан. – Не дрейфь.
«И ты, Юра», – мысленно успокоил себя Выхин.
Озеро в их случае – идеальное место для посадки. Можно и на равнину приземлиться. Только бы не на скалу.
– Юрий Максимыч, пятьсот метров… О боже!
Звездолёт тряхнуло, и Выхин чуть не свалился с кресла. Стены закачались, будто пьяные. Слабый толчок, ещё одна встряска. Громкая и явно нецензурная португальская речь. Очень сильный толчок. Мигнувший свет и на сей раз ругательства русские. Свет погас окончательно, но вспыхнул через пару секунд… А следом всё прекратилось.
Кошта, с шумом выпустив из лёгких воздух, обернулся к капитану.
– Сели. – Он расплылся в довольной улыбке. – Даже топливо осталось, на донышке.
Переведя дух, Выхин молча пожал пилоту руку. И потянулся к коммуникатору.
Главный космопорт Земли-7 ответил далеко не сразу.
– 31-й, вас понял, – подтвердил диспетчер. – Координаты получены. Топливо будет доставлено через 48 часов.
– А нельзя ли побыстрее? – уточнил Выхин.
– Учитывая расстояние, это вряд ли возможно.
– И всё же постарайтесь, ведь, напомню, не по своей воле мы застряли… неясно где.
– Понял, 31-й. Свяжемся с вами.
– Хорошо, а… – Выхина прервали треск и шипение. – Земля-7. Земля-7, приём.
Диспетчер не отвечал.
– Видимо, проблемы со связью, из-за которых они и не слышали вызова, – предположил Алексеев.
Вся команда была на капитанском мостике: командир корабля, старший помощник, пилот, экспедитор Жюли Котияр, механик Вася, которого по-дружески называли Арнольдычем, врач Семён Райбман и начальник безопасности Юджин Смитсон.
– Наши планы, Юр? – поинтересовался Алексеев.
– Гуляем, Гена. Гуляем и не беспокоимся. Судя по полученным данным, состав атмосферы очень напоминает воздух старушки Земли-1. Даже в сутках почти столько же часов – двадцать пять.
– А как насчёт природы? – прозвучал вопрос от смотревшего в иллюминатор Арнольдыча. – Я вижу только голую землю да камни.
– Вот и выясним заодно, – старался подбодрить команду Выхин. – Айда за мной, ребята. На освоение мира, где не ступала нога человека!
Капитан уверенным шагом покинул мостик. Экипаж потянулся за ним, дружно, но без особого энтузиазма.
Со слабым интересом команда озирала окрестности. Космонавты, одетые в спецкостюмы, на всякий случай прихватили бластеры.
– Ну и дыра, – уныло произнёс Райбман. – Лучше бы на орбите зависли.
– И сдохли бы к утру от нехватки кислорода, – лыбясь, прокомментировал вечно весёлый Арнольдыч.
Ничего не ответив, судовой врач поплёлся в сторону мощной фигуры Смитсона. Американец прогуливался на некотором отдалении.
– Давайте посмотрим, что тут и как, – доставая сигарету, пробубнил Выхин.
Ему это место тоже не нравилось.
«С каждой планетой что-нибудь неладно», – вертелась в голове мысль, почерпнутая из какой-то старой книги.
Земля-1, вот, была заселена до предела. Землю-7, как показала жизнь, заполонили идиоты. Впрочем, то же относилось и к первой Земле. А здесь что не так?.. Хотя та книжка – всего лишь фантастика, вымысел.
– Объявляю, что отныне эти земли принадлежат империи!
Фраза вывела капитана из раздумий. Обронил её Кошта, который гордо стоял на булыжнике, опираясь на жердь с привязанным платком. Португалец спрыгнул и, потрудившись, всё же вогнал деревянное древко в не очень податливую почву.
– Из дома захватил, – похвалился пилот. – На такой вот знаменательный случай.
Забавная ситуация подняла экипажу настроение.
– Раз планета теперь наша, пошли её исследовать! – Выхин убрал не подожжённую сигарету. – А ты, конкистадор, остаешься за кораблём приглядывать.
Кошта тут же погрустнел, но его спас вернувшийся вместе со Смитсоном Райбман. Пожилой еврей предложил свою кандидатуру.
– Я слишком стар для пеших прогулок, – объяснил он.
Шли долго, иногда казалось, целую вечность. Пейзаж не менялся: те же серая пыль и безжизненные каменные глыбы.
Алексеев пару раз копнул землю анализатором, но не нашёл в пробах ничего интересного.
