Михаил Шуваев - Звездный Гольфстрим
Камера поднялась на высоту двух-трех километров, начала быстро перемещаться над заснеженной поверхностью и вновь опустилась к ледяным торосам. В объектив попали несколько объектов, расположенных вокруг центрального сооружения, напоминающего буровую вышку. Затем камера, видимо, перекочевала на плечо или шлем одного из «зимовщиков». Несший камеру и еще два человека в скафандрах подошли к буровой вышке, и стала видна вертикальная шахта диаметром около пяти метров. Вниз, в сине-зеленый мрак отверстия уходили какие-то шланги, тросы и трубы. Трое астронавтов подошли к гравикомпенсационному лифту, загрузились на его небольшую платформу и быстро заскользили вниз.
И без того неяркий отраженный свет Юпитера исчез уже на глубине пятнадцати метров. Дальше, вдоль направляющих лифта, через каждые несколько метров были закреплены яркие лампы холодного света. В объектив камеры попадали отметки на стене колодца: «1500 метров», «1600 метров»… Через несколько минут движение лифта замедлилось, и он остановился. Снова зазвучал голос.
— На глубине двух тысяч двухсот тридцати четырех метров гляциологов заинтересовало явление изменения цвета льда. Кроме забора обычных в таких случаях анализов и проб, было принято решение бурить горизонтальный штрек.
На экране появился туннель, уходящий в сторону от ствола шахты. Вошедшим в него приходилось слегка пригибаться — высота была не более двух метров.
— Через пятьдесят пять метров проходка была остановлена, шахта законсервирована, район закрыт. Был обнаружен Объект Н-1, — неожиданно прозвучал голос Дуга.
Когда камера приблизилась к ледяной стенке, Ричард и все присутствующие на совещании невольно встали, глядя на экран.
Из ледяной стены на насколько сантиметров выдавалась часть ботинка космического скафандра. В свете ярких фонарей в руках астронавтов было отчетливо видно, что дальше, впаянный в образовавшийся десятки миллионов лет назад лед, покоится и сам владелец обуви — неведомый, нереальный и невозможный палеокосмонавт.
Сноу почему-то ощутил холод в желудке. Боже, ведь это реальность! Столько ждали, искали, и вдруг, когда нашли — испуг, страх, растерянность. Ричард только теперь понял, что все разговоры, конференции, рассуждения, дискуссии на тему контакта или палеоконтакта, да и сами довольно спорные артефакты, разбросанные тут и там — мишура, пустышка, ничто по сравнению с тем, что он сейчас увидел. Понял он и «ССС». Если сейчас дать утечку о находке объекта… Нет, он даже не знал, что тогда произойдет.
— Уважаемые коллеги, прошу высказываться, — опять заскрипел Дуг.
Все молчали.
— Я вас понимаю, — неожиданно заговорил Дон Кимура. — Сам испытал это несколько часов назад, но мы не можем с вами просто восхищаться или поражаться явлением, мы, конечно, должны исследовать феномен научными средствами. Но в данном конкретном случае мы должны четко осознавать, что имеем дело не с научным объектом, а с осознанием того, что мы не одни, что по крайней мере одна цивилизация существовала или даже существует в этой Вселенной, в нашей галактике, а может, и в Солнечной системе, кто знает. Сам факт этого способен перевернуть всю нашу философию, социологию, психологию, наконец. Отныне мы должны, нет — обязаны — все наши действия, особенно в области экспансии в космосе, планировать и осуществлять с оглядкой на присутствие чужих. Велика вероятность того, что отдельные наши жесты, а то и вся наша деятельность в этом направлении, может не соответствовать… э-э-э… их критериям. Мы должны быть готовы к самому худшему. Вот так. Поэтому я как директор КОНОКОМа закрыл всю информацию. Об объекте знают присутствующие здесь, начальник станции Европа-3 и трое гляциологов с Шахты 9-бис. Все.
— Господин директор, а Высший Совет? — удивленно поднял брови начальник научного отдела. — Неужели?..
— Да, мистер Блумберг! Именно так! В Положении о КОНОКОМе есть одна лазейка, позволяющая директору в особых случаях временно придержать информацию до проведения полного исчерпывающего расследования. Конечно, я понимаю, что десять человек — это много… Да и все мои и ваши действия на этом направлении будут вызывать массу вопросов, порождать сплетни и разговоры. Но какое-то время у нас есть, так сказать, гандикап, боюсь, однако, что мизерный.
— Насколько я понимаю, господин директор, сейчас наша задача доставить… э-э-э… объект на Землю. Причем сделать это скрытно, под видом образца льда или грунта, — вступил в разговор начальник технического отдела — немногословный серьезный человек лет тридцати пяти — сорока. — Могут ли допущенные к информации сотрудники станции сами, без нашей помощи, аккуратно вырезать кусок льда с объектом, запаковать его в мобильную криокамеру и погрузить на межпланетный спейсфлаер?
Дон Кимура посмотрел на своего заместителя:
— Смогут?
— Да, господин директор. Они ждут только нашей команды.
— Хорошо. Пусть немедленно начинают. Сколько потребуется времени для доставки объекта на Землю?
— В пределах двух суток, господин директор.
— Долго, ох, долго! Ладно, что дальше?
— Мистер Лунг, — обратился Ричард к заместителю директора. — Спейсфлаер уже вылетел к Европе? Если нет, то я хотел бы сопроводить объект.
Заместитель взглянул на часы:
— Старт через два часа с космодрома Карфаген в Тунисе, — посмотрел на Дон Кимуру. Лицо последнего ничего не выражало. — Возражений нет. Можете идти!
Выскочив пулей из кабинета директора, Ричард подлетел к Белле и начал наговаривать ей список поручений, без которых был бы невозможен его полет на Европу: включить в список пассажиров спейсфлаера, доставить его срочно в Тунис и так далее. Пока он говорил, его взгляд упал на прекрасно одетого, элегантного молодого человека, совершенно неподвижно стоящего у окна неподалеку. Было в нем что-то неестественное…
— Кто это? — спросил он Беллу шепотом, но та лишь пожала плечами.
Следуя скорее профессиональной привычке ничего не оставлять невыясненным, Сноу подошел к молодому человеку:
— Извините, служба безопасности КОНОКОМа, прошу вас представиться…
В следующую секунду он получил сокрушительный удар в голову, и лишь хорошее владение техникой рукопашного боя и реакция позволили Ричарду слегка уклониться. Несмотря на это, он оказался на полу, а незнакомец с завидной скоростью спринтера удалялся по коридору.
— Белла, тревога! — закричал Ричард и припустил вдогонку за убегающим, на ходу вырывая из кобуры импульсник ТИР-2.
Незнакомец профессионально бежал по кольцевому коридору, филигранно огибая препятствия. Неожиданно из-за угла вывернул мужчина с небольшим портфелем в руках. Незнакомцу некуда было деться, и человек, как кукла был просто сметен с дороги. Когда мимо этого места пробегал Ричард, невезучий сотрудник еще продолжал катиться по коридору, опрокидывая кадки с цветами и аквариумы.
— Стой!!! — взревел Сноу. — Стой, говорю!
Незнакомец, не снижая скорости, свернул в боковой коридор. Ричард же, даже подготовив этот маневр, больно ударился о противоположную стену, когда его занесло.
«Что происходит, кто это?» — билось в голове.
Тем временем незнакомец опять фантастически быстрым маневром вывернул обратно в кольцевой коридор. Сноу понял, что безнадежно отстает, и выстрелил чуть поверх головы незнакомца. Бегущий, будто у него на затылке были глаза, легким финтом увернулся от пучка холодной плазмы и заряд вошел в потолок метрах в двадцати впереди него, разбив несколько облицовочных плит и разбрызгав расплавленные сгустки пластмассы и металла. Из лифта ему навстречу выскочили двое охранников с импульсниками в руках. Белла подняла тревогу, догадался Ричард. Но незнакомец просто перепрыгнул через присевших и изготовившихся к стрельбе бойцов и продолжил свой поразительный скоростной бег. Один из охранников неуклюже развернулся и, почти не целясь, пальнул вдогонку. В это время Сноу как раз пробегал между ними и тоже выстрелил, но прицельно. Заряд плазмы из импульсника охранника попал во внешнее окно, разбил и частично оплавил стекло. Выстрел Ричарда пришелся точно в ноги незнакомцу.
Дальнейшее произошло в несколько мгновений. Образовавшаяся тяга буквально выдула наружу незнакомца и одного из охранников. С жутким воем тот полетел в восьмисотметровую бездну. Ричарда тоже неудержимо поволокло к окну, которое, под давлением изнутри стало вываливаться наружу вместе с металлической рамой. В последний момент ему удалось зацепиться за поручень и остановить скольжение в пропасть. Спустя несколько секунд сработали датчики небоскреба и перекрыли двери этого участка. Давление выровнялось, и обратная тяга ослабла.
Ричард с трудом встал и провел ладонью по лицу — рука была в крови. Он понял, что у него рассечена бровь. Обернувшись, он заметил оставшегося охранника, мертвой хваткой вцепившегося в тонкую колонну и смотрящего на него безумными глазами.
