Джек Макдевитт - Рождество на Венере
Обзор книги Джек Макдевитт - Рождество на Венере
Фантастический рассказ
Была ночь перед Рождеством, а у Билли Катлера не шли из головы мысли о разумном океане. О существе с другой планеты, единственной мечтой которого было служить человеку. Об удивительной шахматной игре, изображенной на картине, что висела в заброшенном городе в дальнем конце галактики...
Билли подтянул колени к груди, пристроил на них книгу и медленно откинулся на подушку. Над прозрачным куполом угадывалось темное небо. Почти весь вечер падал снег, но теперь облака начали расходиться. Стал виден пояс Ориона, а вскоре среди покрытых инеем сверкающих ветвей вяза, посаженного еще дедом, всплыла прекрасная двойная звезда — Земля со своей спутницей Луной. С первого этажа доносился сдержанный смех и приглушенный гомон разговоров.
Звуки вечеринки были какими-то нереальными. Зато вполне отчетливо, словно наяву, перед глазами Билли застыл «Космический Бигль», опускающийся на столбе огня в безмолвие пустынной планеты. Лампа мешала — даже прикрыв веки, Билли ощущал ее яркий свет. Он провел рукой перед плафоном, и лампа погасла.
Раскрытая книга по-прежнему лежала у него на коленях. С трудом верилось, что рассказам, собранным в ней, уже тысяча лет — столько в них чувствовалось живой энергии. И так не похожи они были на все, что Билли доводилось читать раньше. В них рассказывалось о странных, пугающих мирах, о сияющих храмах под чужими звездами, об экспедициях к космическим черным дырам. Сейчас так не пишут...
Ночной воздух дышал свежестью и прохладой. Пахло сосновыми иголками, ягодами восковницы, дымом камина. И даже — совсем немного — динозаврами и ракетным топливом.
Отец, должно быть, несколько минут стоял у двери.
— Ты не спишь, малыш? — позвал он, не решаясь войти.
— Нет, папа.
Отец подошел к кровати и сел на край. Расправил простыню, подтянул ее мальчику на плечи.
— Сегодня ночью будет холодно. К утру снова обещали снег. Он взял книгу и, глядя на обложку, положил ее на ночной столик.
— Пап...
Отец уже собрался вставать, легонько сжав плечи Билли на прощанье, но остановился.
— Почему мы так и не полетели к звездам?
У других ребят отцы были гораздо моложе, и одно время Билли даже переживал из-за этого. Его отец не играл в футбол и плохо переносил походы. В тот единственный раз, когда он отправился с Билли пешком через Вершину, на обратном пути им пришлось запросить помощи. Но отец так заразительно смеялся и так внимательно слушал! А Билли уже достиг возраста, когда начинают понимать, как много это значит.
— Это очень дорогое удовольствие, Билли! Мы не можем позволить себе такие расходы. Но школу ты обязательно будешь заканчивать на Земле.
Сын нетерпеливо шевельнулся в постели.
Какие красивые у них названия! Альфа Центавра, Вега, Туманность Феникса...
— Туманность Феникса? Что-то я про такую не слышал.
— Это было в рассказе человека по фамилии Кларк. Туда отправился один священник, и там происходили совершенно ужасные события...— Билли в нескольких предложениях обрисовал сюжет рассказа.
Отец внимательно слушал, потом сказал:
— Я думаю, мама не одобрит твой выбор.
— Она сама подарила мне эту книгу,— ответил Билли, сдержанно улыбаясь.
— Вот эту? — Отец взял со столика книгу в твердом переплете из кожзаменителя с серебряным тиснением. На обложке значилось: «Великая фантастика Космического века». Он посмотрел на нее немного озадаченно, потом повернул к себе корешком.
— Возможно, мама не разобралась, что это такое. Она услышала где-то, что это переиздание одной из тех книг, что два года назад извлекли из капсулы, которую наши предки для нас оставили на Луне. Очевидно, мама подумала, там что-нибудь познавательное.
— Тебе бы эта книга понравилась, пап! Отец кивнул и снова взглянул на обложку.
— А что это такое — «Космический век»?
— Так люди классического периода называли свое время,— пояснил Билли.— Тогда начинались исследования Солнечной системы, и люди впервые отправились в космос. Мне кажется, они надеялись, что скоро полетят к звездам.
В небе над ними медленно перемещались цветные огоньки.
— У людей в прошлом рождалось множество странных идей,— сказал отец.— В истории человечества полно погибших богов, ре цептов получения золота и предсказаний о конце света.— Он включил лампу, открыл книгу и взглянул на содержание. Серые глаза быстро перебегали со строки на строку, и вскоре на его губах заиграла мягкая, едва заметная улыбка.— Дело в том, малыш, что звезды — это всего лишь заманчивая мечта, и никто никогда туда не полетит.
— Почему? — Билли и сам удивил я, уловив в своем вопросе нотку раздражения. К счастью, отец этого, кажется, не заметил.
— Они очень и очень далеко. Слишком далеко.— Он взглянул вверх, на россыпи звезд в небе за прозрачным куполом.— Эти люди... Они когда жили? Тысячу лет назад?
— В двадцатом или двадцать первом веке. Где-то там.
— А ты слышал про новый корабль, что сейчас используется на окраине Солнечной системы? Про «Эксплорер»?
— Тот, что с термоядерными двигателями?
— Да. Знаешь, какая у него максимальная скорость?
— Около ста пятидесяти тысяч миль в час.
— Он гораздо быстрее, чем все, что мог видеть этот самый... Кларк. Однако как ты думаешь: если бы «Эксплорер» запустили к Альфа Центавра еще в то время, когда были написаны эти рассказы, какую часть пути он бы уже преодолел?
Этого Билли не знал. Хотелось бы думать, что астронавты давно прибыли на место, но он понимал, что ответ будет другим. Отец достал из кармана мини-компыотер, нажал несколько кнопок и улыбнулся.
— Около пяти процентов. Чтобы добраться до Альфа Центавра, ксплореру» понадобилось бы еще 18 тысяч лет.
— Долго,— ворчливо произнес Билли.
— Может быть, тебе стоит почитать что-нибудь другое?. Мальчик не отвечал.
— Звезды слишком далеко, Билли,— мягко сказал отец.— А жизнь и здесь хороша. Люди счастливы. В Солнечной системе всем хватает места. Правда, проект дальнего полета действительно существовал в свое время, но, в конце концов, для него просто не набралось добровольцев. В самом деле, зачем куда-то лететь? Ведь люди, которые согласились бы отправиться к звездам, лишили бы своих детей нормальной жизни. Как бы ты себя чувствовал, если тебе от рождения до смерти пришлось бы прожить в закупоренном цилиндре? Без пляжей, без солнечного света. Без новых неизведанных мест. И главное — ради чего? Когда награда за тяготы так далека, получается, что и нет никакой награды.
— Но в рассказах, — сказал Билли,— корабли всегда летали очень быстро.
— Не сомневаюсь. Но даже если ты разгонишься до скорости света, звезды все равно очень далеки. Да и не может ни один корабль разогнаться хотя бы до половины такой скорости, потому что в действительности он летит не в чистом вакууме. Уже при одной десятой скорости света даже несколько атомов, что случайно окажутся на пути, разнесут корабль на куски.
За окном на снегу отсвечивали голубые рождественские огни.
— Они были бы разочарованы, если бы узнали, как все обернется,— сказал Билли.
— Кто?
— Эти авторы. Брэдбери, Шекли, Саймак...
Отец снова взглянул на оглавление сборника, вздохнул и перелист-нул несколько страниц.
— А может быть, и нет. Трудно, конечно, сказать, когда не знаешь людей близко. Но мы устранили малейшую угрозу войны, справились с проблемой перенаселения, пограничными спорами, расовыми разногласиями, решили экологические проблемы. Теперь никто не голодает, и впервые за всю историю человечество по-настоящему объединилось. Подозреваю, что, если бы кому-нибудь удалось поговорить, например, с...— он перелистал несколько страниц, — Полом Андерсоном и спросить, согласен ли он жить в таком мире, писатель бы одобрил наш выбор. Любой разумный человек согласился бы. Он бы сказал: «Черт с ними, со звездами!»
— Нет! — глаза у Билли вспыхнули.— Его бы это не устроило! Никого бы из них не устроило!
— Может быть, но это в общем-то не важно. Физические законы природы таковы, каковы они есть, и согласны мы с ними или нет, просто не имеет значения. Если бы эти идеи не устарели, не стали бы казаться наивными, люди не забыли эту книгу. Я хочу сказать, что никто никогда не узнал бы про «Великую фантастику Космического века», если бы в двадцать первом веке не положили экземпляр в оставленную на Луне капсулу для потомков. Одно это уже должно тебе о чем-то говорить.— Отец встал.— Ладно, малыш! Мне надо идти к гостям.
