Михаил Пухов - Путь к Земле («Кон-Тики»)
Обзор книги Михаил Пухов - Путь к Земле («Кон-Тики»)
Михаил Пухов
Путь к Земле («Кон-Тики»)
В решете они в море ушли, в решете.
В решете по крутым волнам…
1. Человека видно по походке
Самое увлекательное приключение XXI века, как его назвали телекомментаторы, началось с чашки кофе.
Мы с Эдиком Рыжковским, парнем неплохим, но иногда до болезненности самолюбивым, завтракали в буфете астровокзала на девятом этаже. Лучший лунный кофе делают именно здесь, хотя получить его не так просто. Эдик только что совершил неслыханное – выиграл у автомата сразу две чашки, и завсегдатаи – а среди них порядочно космонавтов – поглядывали на него с уважением. Эти-то две чашки мы и смаковали, когда в помещении появился незнакомый нам человек.
Он вошел уверенной лунной походкой, какая замечается лишь у коренных «селенитов», как мы их между собой называем. На Луне все ходят замедленно – сказывается меньшая тяжесть, но у тех, кто недавно прилетел с Земли или даже Марса, это выглядит неуклюже. А человек, долгое время проживший на Луне, идет хоть и медленно, но с каким-то особым изяществом. Особенно красиво это получается у женщин.
Вот и наш незнакомец шагал именно такой, настоящей лунной походкой. Это было странно – мы хорошо знаем всех местных жителей, не так уж нас много. А внешность у него была запоминающаяся – подтянутый, среднего роста, глаза голубые, на голове короткий ежик совершенно седых волос. Без очков. Он направился прямо к стойке, взял несколько бутербродов и высокий стакан оранджа. Окинул взглядом зал, подошел к нашему столику и попросил разрешения сесть. Отхлебнув оранджа, повел носом – в воздухе плавал аромат нашего с Эдиком кофе.
– Вы с какой-нибудь дальней базы? – спросил Эдик.
– С дальней? – Незнакомец прищурился. – Можно сказать и так. А почему вы решили?
– Селенита видно по походке, – объяснил Эдик. – В Центре мы вас раньше не встречали, да и во всех ближних точках я тоже бывал.
– Понял вашу логику, – кивнул незнакомец. – Но скажите, где вы добыли кофе? Я видел там только это, – он поднял свой бокал, – и минеральную воду.
– Кофе в автомате. – Эдик махнул рукой в дальний конец зала. – Одна попытка в день. Только не выиграешь. Раздобыть сразу две чашки выпадает раз в жизни.
– Он только что это сделал, – добавил я. – А вот я, к сожалению, ни разу не взял ни одной.
– А что у них за игра? Шахматы? Или какой-нибудь «стартрек»?
– Нет, здесь игра для профессионалов, чтобы кофе шел в основном летному составу, а не всяким там посторонним. Садишься за штурвал воображаемого космолета и определяешь гравитацию незнакомой тебе планеты. Ее автомат подбирает случайным образом.
Незнакомец посмотрел на Эдика с недоумением.
– Что же здесь сложного? Подобрать режим, зависнуть – и все дела. До любого десятичного знака.
– Вы так считаете? – произнес Эдик слегка оскорбленно. – Топлива-то компьютер дает в обрез, только на взлет да посадку плюс еще десять секунд. И всякие ограничения. Кончилось топливо – сообщает, что ты грохнулся и не кофе тебе нужен, а квалифицированная медицинская помощь. Превысил три «же» – сообщает, что ты без сознания. Тоже, как правило, грохаешься…
– А если после взлета выключить движок на секунду-другую? – предложил незнакомец. – Потом разделить разность скоростей на время, вот и вся хитрость.
– Их не перехитришь! – хмыкнул Эдик. – Выключить двигатель, как же! Так бы всякий определил. Но выключать запрещено правилами. Поверьте – выиграть почти невозможно. Я не космонавт, но на ракетах летаю много. Тем не менее, сегодня мне просто повезло.
– Ты, Эдик, скромничаешь, – сказал я – Ты в этом деле ас. А вот я управлял ракетой один-единственный раз в жизни.
– Первый раз вижу такого человека, – задумчиво проговорил незнакомец. – Видимо, дают по чашке за каждый угаданный знак?
– Точно.
– Надо попробовать. – Он встал со своего места. – Вам принести?
– Я, право, не знаю… – заколебался я.
– Несите, – сказал Эдик. В голосе его звучало сдержанное злорадство. – И лучше по две – нет, по три чашки. Но запомните – я вас предупреждал. Вы кто по специальности? Конечно, пилот?
– Бывший, – помолчав, сказал незнакомец. И пошел в дальний конец зала.
– Пижон, – сказал Эдик. – Но я его прищемил. Думает, раз он профессионал, все получится. Как бы не так! Я неоднократно наблюдал, как настоящие пилоты, даже не бывшие, возвращались ни с чем.
– Зачем ты так? Ты же его не знаешь.
– Человека видно по походке, – произнес Эдик. – Обыкновенный пижон…
Он замолчал, потому что по залу пронесся восхищенный ропот. Наш новый знакомый возвращался, балансируя подносом, уставленным чашками кофе. Как и полагается бывалому селениту, времени не терял: на ходу отхлебывал ароматный напиток. Завсегдатаи вытаращили глаза – ни один из них не видел ничего подобного.
– Себе я взял две, если не возражаете, – сказал он, опускаясь в кресло. – А вам по три, как и просили.
– Восемь знаков??? – с трудом выдавил Эдик и на длительное время потерял способность что-либо спрашивать. Он, только что герой дня, был попросту уничтожен.
– Но как вы все-таки это сделали? – поинтересовался я, немного опомнившись. – Или это секрет?
– Никаких секретов. – Он отставил пустую чашку. – Я терпеть не могу компьютеров, особенно тех, которые что-то мне запрещают. Он думает, что если запретил мне выключать движок, то я так и послушался!
– Но если его выключить, загорится транспарант «Нарушение правил» и вы лишитесь права на игру.
– Что же я, идиот? Я сделал так, чтобы он сам его выключил!
– Каким образом?
– Проще простого, – улыбнулся он. – Во время полета превысил допустимое ускорение, он выбросил транспарант «Пилот без сознания» и выключил двигатель.
– Но вы бы разбились!
– Зачем же? Я превысил ускорение на самую малость. Дал такую тягу, чтобы движок вырубился всего на пару секунд. Упасть я просто не успел. А чтобы увеличение тяги не повлияло на скорость, я дал очень малый расход, но за ничтожное время. Ускорение получилось большое, и этот электронный болван выбросил свой транспарант. Я подождал, пока он погас, разделил разность скоростей на время свободного падения, и вот результат.
Эдик сидел, опустив глаза. Лицо у него полыхало. Он, обжигаясь, пил кофе большими глотками.
– А где вы раньше летали? – спросил я чуть погодя.
– Юпитер, – сказал он. – Ио, Европа, Каллисто… Действительно, тяжесть как на Луне, вот вы и приняли меня за местного. А сейчас в отставке… По возрасту.
– И что теперь?
– На Землю, – сказал он.
– Вот и отлично, – сказал я. – Давайте полетим вместе. Я тоже туда собираюсь. В отпуск.
– По рукам. Вы мне нравитесь. Пойдете со мной штурманом? Меня зовут Михаил Коршунов. Профессиональная кличка Лунный Коршун. Не слышали? Луны Юпитера. Так договорились – летим вместе?
– Договорились, – сказал я. – Меня зовут Александр. Александр Перепелкин. Без клички. Только лайнер ушел вчера. Теперь две недели ждать.
– Лайнер? – поморщился он. – Я летел Юпитер–Луна на лайнере. Скукотища. Стюардесса разносит конфеты и воду. Заставляют сидеть в кресле… Нет, мне лайнер не по душе.
– А как же иначе? Космический лифт пока не построили.
– Вот я и думаю, – сказал Михаил Коршунов. – Простите, Эдуард, если не ошибаюсь? Вы говорили, что много летали на ракетах. Не знаете, где можно раздобыть корабль, хотя бы плохонький?
Эдик поднял лицо. Краска с него уже схлынула, а в глазах появилось выражение, которое мне не очень понравилось. У него такое бывает. Что-то нехорошее, мстительное.
– Плохонький? – повторил он.
– Меня устроит любой.
– Тогда я вам помогу. У меня есть именно то, что вам нужно.
Так сказал Эдик. Я-то знал, что у него нет ничего, кроме старого лунолета, вроде того, на каком мы с сыном совершили свое невероятное путешествие.
– Если движок цел, – сказал Коршунов, – беру не глядя.
– Договорились? – пародируя его интонацию, переспросил Эдик Рыжковский.
– Конечно. Я своего слова назад не беру. Никогда. У вас есть описание?
– Естественно, – зловеще усмехнулся Эдик. И выложил на стол паспорт – да-да, того самого лунолета!
Коршунов погрузился в чтение. Он шевелил губами, иногда повторяя вслух: сухая масса – две тонны. Топливо – керосин и кислород. Предназначен для перелетов вдоль поверхности Луны на расстояния не свыше 1000 километров…
И вдруг захохотал. Он смеялся долго и искренне. Эдик тоже засмеялся – сначала робко, потом все уверенней. За унижение он отомстил, счет стал один – один, и на душе у него, видимо, полегчало. На них оглядывались. Я молча ждал, пытаясь сообразить, во что может вылиться эта ситуация.
