Ирина Котова - Королевская кровь. Проклятый трон
Сестра побледнела.
– Это и так моя ответственность, Мари.
Байдек аккуратно положил вилку у тарелки и поднял на меня предупреждающий взгляд.
Сестры упорно смотрели в тарелки. Мне было стыдно, мне было гадко от себя самой, но в ушах стоял шепот.
«Слишком поздно».
Наша королева права, но и правота бывает фатальной.
– Теперь я буду знать, что, если меня похитят, рассчитывать на тебя не придется. Да, Васюш?
Мерзкие, намеренно причиняющие боль слова, которые уже не затолкать обратно. И хочется вскочить из-за стола – то ли бежать к ней извиняться, то ли отступить в свою комнату и поплакать.
– Марина, – резко вступил в разговор Мариан, и я с трудом заставила себя посмотреть на него, – если у них вместо одной заложницы окажутся две, то обстановка усложнится еще больше.
У него было такое лицо, будто он сейчас зарычит и долбанет кулаком по столу. И тогда все, равновесие в семье треснет, рассыплется. Не будет больше легкости на семейных обедах, и не смогу я снова прийти к нему за помощью и советом.
Василина молчала, бледная, с холодными глазами, почти незаметно пододвинулась к мужу, потянулась к нему. За поддержкой. Ведь у нее всегда есть кому поддержать.
Я вдруг осознала, что Вася – не только моя старшая мягкая сестра, она еще королева Рудлога, и нет у меня права перечить ей.
Отец и младшие глядели на меня с укоризной.
Тишина стала удушающей, и я не выдержала. Сняла с колен салфетку и трусливо сбежала в свою комнату.
Вечером, после метаний по комнате, пачки выкуренных сигарет и ругани на саму себя я поскреблась к Василине в покои. Зашла, наткнулась на строгий взгляд Байдека, умоляюще посмотрела на него.
– Она в спальне, – сухо сказал Мариан и кивнул на дверь.
Вася сидела перед зеркалом, расчесывая свои кудряшки, повернулась – я стояла, нервно сжимая руки – и она посмотрела без злости, улыбнулась грустно и понимающе. Сразу захотелось зареветь от того, какая же я тварь.
– Васюш, – всхлипнула я, подошла, опустилась на пол, уткнулась носом ей в колени, – прости. Я так боюсь за Ани. Не сердись на меня, пожалуйста. Я так бою-ю-юсь!
Она погладила меня по волосам, как маленькую, прижала к себе – и напряжение, сковывавшее мое тело, растворилось от этого тепла и любви, от того, что она все равно со мной и все равно моя, что бы я ни натворила.
Я рыдала ей в ноги, выплакивая свой страх и свои кошмары, а она обнимала меня, как мама в детстве, и не было сейчас никого ближе ее.
– Я тоже боюсь, Мари, – сказала наконец сестренка тихо и как-то потерянно. – Все время боюсь что-то сделать не так, принять не то решение. Но теперь не имею права действовать из страха.
Я сжала ее крепче, пытаясь впитать силу, которой никогда не замечала ранее. Хотя все должно было быть наоборот. Семья – та скала, на которую опиралась Василина, из которой должна была черпать уверенность, и не имела я права расшатывать эту опору.
Что такое мои дерганья по сравнению с той неподъемной ношей ответственности, которая легла на ее плечи?
– Все будет хорошо, – шепнула она мне в макушку, – обязательно будет, Мариш.
И на тот момент я ей поверила.
Эльсен откашлялся, привлекая мое внимание, и я поняла, что так и зависла – с сигаретой во рту и зажигалкой в руке. Прикурила, облокотилась на прохладную стену, стараясь не улыбаться, глядя на руководителя.
С утра я узнала, что нам завезли новую форму от неизвестного спонсора. Форма оказалась, мягко говоря, пестренькой, и настолько, что могла спровоцировать приступ эпилепсии у чувствительных пациентов. Но Эльсен был невозмутим в светло-голубом комплекте с какими-то абстрактными фиолетовыми и розовыми разводами.
– Я тут на днях имел занимательный разговор, – сообщил мне хирург, хмуря кустистые брови над спущенными чуть ли не на кончик носа очками. – Позвонил главврач Королевского лазарета. С оч-чень, кхм, заманчивым предложением. Предложил мне должность заведующего отделением и недурственный оклад. При условии, что я уйду на новое место не один, а с ассистентами и медсестрами. Как вы думаете, кому я обязан столь щедрым предложением на старости лет?
Мне стало неловко.
– Я тут ни при чем, Сергей Витальевич, – серьезно ответила я. – Скорее всего, инициатива службы безопасности. Я поговорю, чтобы вас больше не беспокоили. Или вы согласились?
– Хрм, хрм, – недовольно покашлял хирург и повторил: – Я слишком стар, чтобы менять привычки, Марина. Деньги мне не нужны, пациентов своих я не оставлю. Туда же, к вам, простым смертным не попасть?
Я покачала головой.
– Вот-вот, – пробурчал Эльсен. – Борзые все слишком. Пойди, Эльсен, туда, пойди, Эльсен, сюда… А я здесь уже двадцать три года. Ты, кстати, учиться собираешься?
– Опоздала я учиться, Сергей Витальевич.
– Ну-ну, – он снова поглядел на меня, отхлебнул шумно кофе из кружки. – Мне же лучше. Все метят в хирурги, а хороших медсестер не найти. Я тебе вот что скажу, Марина Михайловна. Мне с тобой оперируется легко. И гладко все проходит. Давно приметил. Так что думай. Операционную практику тебе минимум десять лет нарабатывать, нужно ли?
Мне не хотелось обижать старого ворчуна, и я неопределенно пожала плечами. В любом случае, времени подумать теперь много – до следующей осени, когда будет новый набор.
Вечером я сидела в кресле в гостиной и задумчиво крутила по гладкой поверхности столика свой телефон. Позвонить? Не позвонить?
Трубка зажужжала, поехала в сторону, и я протянула руку – в животе что-то сжалось, ухнуло вниз. Но это был Мартин.
– Я заперся ото всех в каморке и все-таки позвонил тебе, – сказал он своим теплым мужским голосом, и я улыбнулась.
– Тяжелы будни самого востребованного человека в Блакории? Приходи ко мне, я напою тебя чаем и пожалею. Поглажу по голове, подержу за руку…
– Не могу, девочка моя, – ответил он покаянно и смешливо. – Боюсь, что, попав в твои нежные ручки, я вспомню о том, что такое свобода, и наплюю и на титул, и на договор. И будешь ты прятать у себя беглого преступника.
– Я тебя защищу, – пообещала я, и Март фыркнул, засмеялся.
– Воинственная принцесса. А если серьезно, то мы четвертый день проверяем дворец, и меня сейчас ждут помощники. Бывший придворный маг чуть ли не руки мне целовал и смотрел как на избавителя. Бедный старикашка. Тут все очень запущено, странно, что придворных до сих пор не начала отлавливать в коридорах какая-нибудь нежить. Я и раньше подозревал неладное, но и не представлял, сколько тут работы. Опять буду ставить заплатки на местную прохудившуюся защиту, а придворные дамы станут бросаться ко мне своими декольте и склонять к нехорошему.
– Хочешь, я тебя поревную? – предложила я, посмеиваясь. – Тебе будет приятно.
– Мариночка, – проникновенно и низко произнес он в трубку, и я чуть прикусила губу – хорош же, подлец! – если бы ты действительно меня ревновала, я был бы счастливейшим парнем на Туре. Не терзай мое старое сердце, жестокая. А то влюблюсь окончательно и придется вызывать твоего виконта на дуэль.
– Покусаю, – сурово сказала я.
– Его или меня? – ехидно уточнил Март. – Кстати, хочешь немножко новостей о твоем герое?
– Мартин, точно покусаю, – пригрозила я трубке. – Вот только появись у меня, целым не выйдешь.
– Я буду отбиваться букетом, – я расхохоталась, – или куплю тебе огромного плюшевого медведя и спрячусь за него. Пусть невинному пушистому зверю достанется. Ну, скажи: Мартин, ты самый классный, любимый и красивый…
– …Провокатор, – закончила я со смешком. – Самый-самый!
– Всегда замечал: стоит женщине меня похвалить, и я становлюсь покладист, виляю хвостом и выбалтываю все секреты, – шутливо пробурчал он в трубку. – Жив твой герой, пришел в себя, находится в Лаунвайте, в лазарете. Во дворце Инландеров Виктория придворным магом, и, заметь, ради тебя я заработал несколько недоверчивых взглядов – с чего это я интересуюсь целостностью Кембритча. Можно сказать, рискнул репутацией, даже страшно подумать, что ей пришло в голову – она меня и так не жалует.
– Ты мой хороший, – с придыханием проворковала я, – добытчик…
– Умеешь же, – похвалил он меня, – я размяк и улыбаюсь как идиот, несмотря на десятки лет практики и иммунитет к женскому коварству. Но увы, пора в суровую реальность. До выходных, девочка моя. Да, и насчет медведя я не шутил!
Он отключился, а я еще долго сидела, откинувшись на спинку кресла, и улыбалась.
* * *Полина ждала Стрелковского в его кабинете, нетерпеливо похлопывая ладонью по бедру. Обернулась, когда он вошел, улыбнулась.
– Игорь Иванович! Наконец-то!
– Я спешил, ваше высочество, вы меня заинтриговали, – ответил он, снимая пальто и вешая его на крючок у двери. – Что-то серьезное? Проблемы из прошлого?
– Что-то интересное, – сказала она, немного покраснев. – Полковник, скажите, вам никогда не попадались упоминания о тайных ходах из дворца, ведущих на кладбище?
