Галина Романова - Пятая Печать. Дом с привидениями
– Печать, – шепотом подсказала девочка.
– Печать, – кивнул Юлиан. – Да, Печать тоже может… Погоди-погоди, – он тряхнул ее за руку, – ты о какой Печати говоришь?
– Ни о какой, – быстро соврала Анна. – Я просто так сказала. А вы про что?
Сердце на миг замерло. Что бы ни сказал ее спутник, ей все важно. Девочка почти поверила, что ночное происшествие не было сном. Она действительно была в старом доме. Действительно кое-что оттуда вынесла. И несмотря на то что тетя Маргарита не хотела в этом признаваться, Печать существовала. Но стоило ли о ней рассказывать?
– Да так, – пожал плечами Юлиан. – Ни про что.
А сердце забилось часто-часто. Печать. Наверняка одна из тех самых Печатей, которые ведьмы всей страны – и, наверное, всего мира – ищут уже много лет. В Третьем отделении пытались ловить этих охотников, но сведений было пока собрано до обидного мало. И вот девочка походя упоминает одну из самых ценных реликвий мира. Если в Мертвом Доме хранилась одна из Печатей и если Анна вышла из этого дома целой и невредимой, а дух-хранитель покончил с собой, значит, она и вынесла ее.
Юлиан испытующе посмотрел на девочку. Знает ли она, что наделала? Рассказали ли ей ведьмы о том, чем на самом деле являются Печати? Или они соврали ей и просто-напросто использовали ребенка для своих целей? Как бы то ни было, Анна являлась лишь орудием в чужих руках. И при всем желании Юлиан не мог бы привлечь ее к ответственности.
Надо было хорошенько поразмыслить. Юноша не спеша побрел в сторону дороги.
– И все равно это несправедливо! – притопнула ногой Анна. – И жестоко!
– Жестоко – когда нет смысла. – Он приостановился, поджидая ее. – А если смысл есть? Скажи честно, ты сама разве не желала никому зла? Никогда-никогда?
Он взял ее за руку, пожал.
Девочка уже открыла рот, чтобы возмутиться, но вспомнила, что в свое время ненавидела именно тех трех подружек, которые пропали без вести, – и закрыла его, семеня рядом. Какой смысл оправдываться? Вдруг это – не просто совпадение? Вдруг именно она виновна в их исчезновении?
– Ты же ведьма, – подначивал Юлиан. – А у ведьм всегда много врагов. Только не со всеми получается справиться.
Анна искоса посмотрела на своего спутника, вспомнила, как он накануне явился к ее тете, чтобы поговорить, – и как тетя метала молнии, выпроваживая его из дома. Ведьмак! Он ведьмак! Ведьмаки – враги ведьмам. Подумать только! И она как раз…
Подумав об этом, девочка остановилась на полдороге, потянув руку из ладони Юлиана. Тот вмиг все понял и встал тоже.
– Ты чего? Анна, что случилось?
– Ничего, – соврала девочка. – Я просто подумала…
– Что это сделала ты? Тебя никто ни в чем не обвиняет. Ты не могла заманить своих подружек в этот дом хотя бы потому, что приехала сюда не так давно и просто не знала о его существовании. И ты слишком мала, чтобы всерьез сделать такое. Это просто совпадение!
– Нет. – Она вспомнила про шабаш, про свои пожелания девочкам. – Нет. И… не ходите за мной!
Развернувшись, она бегом бросилась прочь. И бежала без остановки почти до самого дома.
Не успела Анна переступить порог, как услышала гневный голос тети:
– Ты где была?
Пожилая дама стояла наверху лестницы, уперев руки в бока, и выглядела очень рассерженной. Даже воздух вокруг нее, казалось, вибрировал и искрился. В передней пахло грозой и почему-то гарью – не то жжеными тряпками, не то птичьим пером.
– Я? – Анна обернулась на дверь. – Нигде.
– Не ври мне! Где ты была? Да еще в таком виде! Тебя что, собаки рвали?
Анна только сейчас заметила, что, кроме порванных чулок, у нее перепачкано в грязи платье, на рукавах – пыль, один манжет оторван. Но сдаваться не собиралась.
– В гимназии. Меня оставили после уроков. Наша классная дама велела мне и еще двум девочкам убрать класс.
– На то есть уборщицы. Где ты была?
– На уроках!
– Сегодня нет уроков. Признавайся!
– Да была я в гимназии, была! – притопнула ногой Анна. – Это правда!
– Тогда где твоя сумка с книгами и тетрадями?
Анна похолодела. Она действительно не помнила, где и когда ее оставила. В Мертвый Дом она точно пришла с пустыми руками. И, кажется, в соборе…
– В гимназии, – пролепетала девочка. – Я оставила ее в гимназии, потому что… ну…
– Я тебе не верю. – Тетя протянула руку, и дверь с грохотом захлопнулась, отрезав девочку от внешнего мира. – Тебя видели на площади возле собора.
– Ну и что? Мне нельзя туда ходить?
– Для тебя это может быть опасным. Ты представляешь ценность…
– Это вряд ли! Вы ведь получили от меня все, чего хотели!
– Ты что говоришь? – Уже начав спускаться, тетя Маргарита замерла на ступеньке с поднятой ногой. Это было бы смешно, если бы Анна не чувствовала смутный страх.
– Что слышали, – дерзко пожала плечами девочка. – Я же достала вам Печать!
– Не городи чушь! – повысила голос ее тетя. – Никакой Печати не было!
– Была! Я была в том доме сейчас! – закричала Анна, теряя самообладание. – Я нашла там заколку Анастасии Сущевской! Мы были там с нею вместе! И она и все остальные девочки! Я все видела! Это правда!
Она пятилась до тех пор, пока не врезалась спиной в угол, откуда сверкнула глазами на подходившую к ней тетю.
– Ты ничего не видела, – отчеканила та. – Слышишь? Ничего!
– Неправда! Я все видела! А вы мне врете! Зачем вы мне врете?
– Что?
Тетя Маргарита бросилась вперед. Анна шарахнулась в сторону, но пожилая дама вскинула руку – и ковер внезапно взвился в воздух, как живой. Девочка не удержалась на ногах, споткнулась, едва не падая, – и этой крошечной заминки хватило, чтобы ведьма настигла ее, хватая за руку.
– Попалась! Пойдем-ка…
– А-а-а! Пустите меня! Пустите!
Анна уперлась ногами в пол, упала на колени, отказываясь идти, но тетя Маргарита не собиралась сдаваться. Она силой подволокла упирающуюся племянницу к двери в кладовку и втолкнула девочку внутрь. Сделав пару шагов, Анна упала на мешок с какой-то рухлядью и услышала, как за спиной хлопнула дверь, и лязгнул засов.
– Нет, – прошептала она. Резко выпрямилась и кинулась к двери, замолотив в нее кулаками. – Нет! Нет! Тетя! Выпустите меня! Вы не можете так поступить! За что?
– Ты ничего не понимаешь, – вздохнула тетя, прислонившись к двери с другой стороны.
– Понимаю! – Анна ударилась о дверь плечом. Та, естественно, не поддалась. – Я не маленькая! Я с вами на шабаше была! Я – ведьма! А вы от меня все скрываете! Почему?
Некоторое время за дверью слышалось молчание. Оно было таким полным, что Анна уже решила, будто тетя ушла. Но вот снаружи раздался тихий вздох.
– Это для твоего же блага, девочка! – промолвила пожилая дама. – Да, нам пришлось приоткрыть тебе кое-какие тайны относительно твоего будущего, чтобы потом, когда ты подрастешь, твое превращение в ведьму не стало для тебя таким же ударом, как для твоей матери. Чтобы ты привыкла к своему дару, смирилась с уготованной тебе судьбой, научилась жить в мире с собой и окружающими…
– Ничего себе – «в мире», – проворчала Анна.
– Да, в мире. Он жесток и коварен по отношению к нам, людям, наделенным особым даром. И научиться жить в мире – значит в первую очередь научиться защищаться от мира. Пока ты еще слишком мала, защищать тебя будем мы.
– Я сама смогу себя защитить! – парировала девочка. – Выпустите меня!
– Не городи чушь, – отрезали с той стороны. – Знаю я, как ты себя защищаешь! Нет уж! Посиди взаперти, подумай о своем поведении. Здесь, под замком, ты в безопасности.
Послышались удаляющиеся шаги. На сей раз тетя Маргарита действительно ушла.
Вымещая злость и досаду, Анна несколько раз ударила кулаком в дверь. Даже побила ее ногой, повернувшись спиной, но лишь отбила кулак и пятку. Устав колотить, она села на пол, обхватив колени руками. Хотелось плакать. Слезы щипали глаза. Ее заперли в этой маленькой тесной кладовке, где из-за темноты еле-еле можно было рассмотреть составленные вдоль стен сундуки и сваленные на них мешки и узлы с ненужными вещами. Пахло пылью, мышами, старыми тряпками, соломой. Совсем как в том старом доме. Только там еще воняло гнилью и тухлятиной, а с потолка сыпались пауки. Анастасия Сущевская боялась пауков…
В глубине кладовки послышался шорох – как будто кто-то пытался отодвинуть мешки.
Крыса? Или кто-то пострашнее! Девочка вскочила и прижалась к стене, выставив руки вперед.
– Кто тут?
Шорох прекратился и послышался противный скрип.
– Кто здесь?
Скрип сменился натужным визгом. Куча мешков в дальнем углу дрогнула. Тот, что лежал наверху, зашевелился, медленно, как живой, принимая вертикальное положение. В темноте было трудно рассмотреть, но Анне показалось, что у него снизу вдруг начали расти две длинные суставчатые конечности, а сверху появилось что-то вроде хобота…
