Алексей Пехов - Ветер и искры (сборник)
Мы почти добрались до сада, когда я увидел, что из-за угла дома к нам бегут трое. У двоих в руках были короткие луки. Ближайший ко мне лучник выстрелил, но промазал.
– Под деревья! Живо! – крикнул я Лаэн.
До стрелков не больше восьмидесяти шагов.
Танг!
Одного из лучников я уложил, зато его товарищ оказался проворным малым. Сокрушительный удар в правое бедро ослепил болью, и я рухнул на траву. Стрелок победно вскрикнул и бросился ко мне. Рядом с ним бежал вооруженный дубинкой охранник.
Эта скотина все же умудрилась в меня попасть!
Стрела пробила бедро насквозь, и штанина быстро намокала от крови. Пришлось стоять на левом колене и, практически ничего не видя от боли, бить на шум.
Танг!
Противный хрип известил меня о том, что я не промазал. Оставался еще один противник, но тут подоспела Лаэн. Она вырвала у меня из-за пояса топорик.
Свист рассекаемого воздуха, тупой удар, падение тела.
– О Мелот! – простонала она, подхватывая меня под мышки и волоча под прикрытие деревьев. – Терпи! Все будет хорошо, любовь моя!
Боль немного отступила, и зрение постепенно прояснялось. В горле пересохло, и ужасно хотелось пить.
– Не смертельно, – просипел я. – Надо избавиться от стрелы.
– Сейчас.
– Нет. Я сам.
Сжав зубы, я сломал торчащее из ноги древко. Застонал, а затем, не мешкая, выдернул то, что торчало у меня с противоположной стороны бедра. И едва не потерял сознание.
– Надо остановить кровь. – Лаэн все это время держала меня за плечи.
– Не сейчас и не здесь. – По моим щекам катились слезы. – Надо убираться, пока не стало еще хуже. Помоги встать.
Прыгая на здоровой ноге и опираясь на ее плечо, я поковылял прочь. Не знаю, за сколько времени мы добрались до амбара, иногда боль подступала, и мне становилось не до счета. На наше счастье, больше мы ни на кого не напоролись.
Лаэн подхватила оставленный нами фонарь, оказалась в яме первой и поддержала меня, когда я неловко спрыгнул вниз.
– Кажется, вор не добежал, – сказал я. – Или был так добр, что оставил нам свет.
– Мне плевать, – ответила она.
Мое солнце опустила решетку, затем я с трудом протиснулся под разобранной стеной и с грехом пополам помог ей поставить кирпичи на старое место. Это давало хоть какую-то надежду на то, что мы ненадолго собьем погоню со следа. В ушах шумело, голова кружилась. Прежде чем заняться раной, следовало отойти как можно дальше, но я понимал, что если отсрочить лечение, то очень скоро потеряю сознание из-за кровотечения.
Лаэн кинжалом взрезала окровавленную штанину. Быстро достала из сумки чистые тряпки и пузырек с едкой, пахучей жидкостью.
Вытерла кровь.
– Чисто прошла, – сказала она, имея в виду стрелу, и неожиданно вылила на меня половину флакона. Я взвыл от жгучей боли и едва не выскочил из собственной шкуры.
Она начала ловко бинтовать рану, стягивая повязку. У меня в глазах метались разноцветные пятна, а в ушах гремел колокольный звон. На какое-то время я потерял сознание. Когда очнулся, увидел, что нога уже перебинтована, а Лаэн беззвучно плачет.
– Не надо, – попросил я. – Обещаю не умирать в ближайшие сто лет.
Она послушно вытерла слезы и улыбнулась:
– Все хорошо. Я просто испугалась.
Не буду рассказывать, как я ковылял по подземному коридору обратно. Но могу гордиться тем, что стены, которые когда-то создал Скульптор, услышали от меня столько проклятий и ругательств, что их хватило бы на целую команду матросов.
Из оружия у нас остались лук да кинжалы. Лаэн потеряла арбалет во время драки с северянами, а верный у-так остался в черепе одного из врагов. Ни я, ни мое солнце в тот момент не озаботились его подобрать.
Жалко. Эта игрушка была со мной еще со времен Сандона.
Когда впереди мы увидели льющийся с потолка тусклый свет, я заорал:
– Пень!
– Ну, наконец-то! – с явным облегчением отозвался он. – Проклятье! Что с вами?
– Может, ты вначале нас вытащишь, а потом будешь задавать вопросы? – вяло огрызнулся я.
Он сбросил веревку:
– Вы с удачей?
– Да, – коротко бросила Лаэн.
– Слава Мелоту! – с еще большим облегчением, чем раньше, выдохнул гийян. – Давайте, мы вас вытащим. А где вор?
Значит, Гаррет решил не возвращаться старой дорогой. Умный. Понял, что Молс может от него избавиться. Или же просто предпочел другой путь. Надеюсь, он выпутается из этой передряги.
– Ты пойдешь первой, – тихо сказал я жене. – Они опасаются Дара, но все равно будь осторожна.
– Справишься самостоятельно? – на всякий случай спросила она.
– Да. Пень, тяни!
Пока она поднималась, я потушил фонарь и проверил кинжал. Вряд ли нам собираются устроить какую-нибудь пакость, но береженого Мелот бережет.
– Давай! Не тяни! – крикнул Пень.
Я хорошенько обвязался, затем, не обращая внимания на боль в ноге, встал, опираясь на стену. Двое подручных красномордого гийяна живо втащили меня наверх.
– Не повезло, – буркнул тот, быстро глянув на мою ногу. – Тебе бы к лекарю.
– Я как раз об этом подумываю.
– Парни, помогите ему добраться до двери.
– Ни к чему. Справлюсь самостоятельно.
– Не доверяешь? – усмехнулся Пень.
– А ты бы стал? – Я вернул ему усмешку.
– Твоя воля, ковыляй сам. За мной, ребятки.
Он, обиженно сопя, направился к лестнице, оставив нас с Лаэн наедине.
– Вроде настроен он мирно, – неуверенно сказала она.
– Но кинжал в рукаве не помешает. Помоги подняться, пожалуйста.
Я худо-бедно взобрался наверх, и когда мы оказались в основном помещении, случилось то, что случилось.
Лаэн предупреждающе вскрикнула, и в то же мгновение на наших руках появились полупрозрачные лиловые кандалы. В следующий миг мы оказались на полу, связанные магией по рукам и ногам. Все, что я мог, это смотреть.
Кроме Пня и его подручных здесь была Молс с шестью людьми, пяток гвардейцев Наместника и Ходящие. Три женщины в длинных синих платьях с красным кругом, вышитым на груди, и белыми покрывалами на волосах.
Я с яростью посмотрел на Молса:
– Глупо, Катрин!
Ее лицо осталось бесстрастным:
– У меня не было выбора. Сам понимаешь.
Понимаю. Но не прощаю. Рано или поздно она ответит за предательство. Клянусь Бездной!
– Это точно они? – спросила самая старшая из Ходящих.
– Да, – сказал знакомый голос откуда-то справа. Я скосил глаза и увидел Шена. Живого и здорового.
– Да, – повторил он. – Это они.
А затем наступила темнота.
Глава 23
Тиф беспрерывно думала о ночной встрече у пирса и терялась в догадках, с кем свела ее судьба и как этот обладающий непонятной силой человек связан со стрелком. Так продолжалось до позднего вечера, пока она не почувствовала всплеск магии девчонки-самородка. Той, из-за которой все началось.
Проклятая немедленно бросилась туда, где использовали колдовство. Но пока она добралась до нужного места, мерзкая девка успела исчезнуть. Зато трактир, в котором, судя по всему, она находилась, кишел стражниками. Проклятая чувствовала смерть. Уже в темноте на место прибыла Ходящая. Дольше оставаться здесь было рискованно, и Тиа убралась подобру-поздорову. Она не успевала добраться до Гавани к началу комендантского нара, поэтому решила переночевать под открытым небом. Для этого отлично подходило старое кладбище Второго города, то самое, где недавно прятались Нэсс и Лаэн.
Устроившись поудобнее, Тиф задумалась.
Девка оказалась еще глупее, чем можно было предположить, раз использовала Дар на виду у Башни. Проклятая надеялась, что опередит Ходящих и первой доберется до самородка. Ближе к утру неожиданная вспышка сразу трех «искр» заставила ее проснуться. Ожидания Тиф полностью оправдались. Когда она прибежала на нужную улицу, из небольшого винного подвальчика, примостившегося в одном из ничем не примечательных домов, гвардейцы Наместника вынесли двух потерявших сознание людей. В свете факелов она прекрасно рассмотрела и стрелка и девку. И едва не выдрала себе волосы от разочарования, увидев идущих следом троих Ходящих. С ними ей, в теперешнем положении, было не справиться. А потом появился мужчина, в котором она, к своему несказанному удивлению, узнала Целителя. Парень оказался Ходящим, чего не было уже со времен Скульптора!
Пленных увезли прочь, и Тиа оставалось лишь локти кусать. Она ничегошеньки не могла поделать! Единственное, в чем Тиф была уверена – теперь этих людей следует искать в Высоком городе. В Башне, куда путь ей совершенно заказан. Следовало дождаться рассвета и проникнуть на Скалу[39].
Она вернулась на кладбище, где сейчас было для нее безопаснее всего, и с нетерпением стала наблюдать за быстро светлеющим небом.
Я очнулся оттого, что в глаза бил солнечный свет, и какое-то время лежал, не поднимая век. Было тихо. Тогда я пошевелился, и тут же правая нога отозвалась жуткой болью. Стараясь не стонать, открыл глаза и, приподнявшись на локтях, осмотрелся.
