Дмитрий Казаков - Солнце цвета льда
Ивар повернул рулевое весло, и их «суденышко» пошло к суше.
– Мир и благоволение Небес вам, добрые люди! – громко сказал Нефритовая Жаба, когда до берега остался с десяток шагов. – Мы – мирные странники, просим вашего гостеприимства…
Ивар подвинул руку ближе к мечу – правая, слава асам, в порядке.
Среди обычных хижин виднелось сооружение с огромной треугольной крышей, очень похожее на храм Рассветных Лотосов, и конунг готов был поклясться, что перед ним имеется плоский жертвенник, а внутри – статуя волосатого змеечеловека с множеством рук.
Но крестьяне, в просторных рубахах, коротких штанах и шляпах похожие, словно братья, смотрели без враждебности. На лицах с узкими черными глазами отражалось любопытство, ну а на желто-алый халат даоса и вовсе поглядывали с уважением – знали, кто носит такое.
Возможно, что могущество Хозяина Чистого Неба уже пало, просто храм не успели снести.
– Э, хм, ну мы… – подал голос один из мужчин, когда Нефритовая Жаба закончил длинную и красивую речь. – Боги велят привечать странников… будьте нашими гостями… просим…
И они дружно принялись кланяться.
Плот помогли вытащить на берег, Ивар поймал несколько взглядов, брошенных на его левую руку, и заскрипел зубами. Затем повели их к одной из хижин, стоявшей на отшибе, и даос шепнул конунгу, что это жилье принадлежит общине и предназначено как раз для таких случаев.
– Пока не убили, – сказал Ивар, когда они остались вдвоем.
– И не убьют, – голос Нефритовой Жабы звучал уверенно. – Накормят, напоят, а вдобавок у них наверняка есть больные, кому не помешает моя помощь… к завтрашнему утру у нас будет лодка.
Пророчества даоса сбылись полностью.
Сначала им натаскали столько еды, что хватило бы на троих викингов, и Ивар впервые за долгое время наелся от пуза. Затем приплюхал тот самый мужик, что отвечал Нефритовой Жабе на берегу, они о чем-то пошептались, и ушли, оставив конунга в одиночестве.
Вернулся даос уже в темноте, буркнул «Все хорошо», и брякнулся на лежанку.
Ночью Ивар просыпался несколько раз, от тревоги заходилось сердце, чудились осторожные шаги, отблески на обнаженных клинках, но вокруг царил покой, и он вновь засыпал, проваливался в беспокойные видения.
Когда открыл глаза утром, обнаружил, что Нефритовая Жаба встал, и чавкает, как оголодавший к весне медведь.
– С добрым утром, – бодро сказал он. – Можешь попрощаться с нашим плотом.
– Дали лодку?
– Дали, хотя мне пришлось для этого подлечить кое-кого…
Когда вышли из хижины, выяснилось, что их ожидает небольшая толпа, а одна из лодок спущена на воду, и ее держат двое улыбающихся парней.
– Благодарим вас, мудрый старец, – сказал тот же мужик, и все вновь принялись кланяться. – Небеса послали вас в нашу деревню, и мы будем молить их о вашем благополучии.
– Уж послали так послали, – пробормотал Ивар, но тихо, чтобы его не услышали.
Нефритовая Жаба поклонился в ответ, произнес то, что от него ждали, и лица крестьян просияли. Всей толпой проводили гостей до лодки, что после плота выглядела на удивление неудобной, а когда те отошли от берега, работая веслами, еще долго махали и кланялись вслед.
– Теперь хотя бы задница не будет постоянно в воде, – заявил даос, когда деревня скрылась из виду.
Лодка слышалась весел, шла ходко, порогов не было, и большую часть времени они просто бездельничали. К вечеру того же дня показалась еще одна деревня, куда меньше предыдущей, но тут приставать не стали, предпочли проплыть мимо и заночевать подальше от людей.
Припасов с собой дали столько, что хватит на неделю, лодка есть, а что еще надо?
Затем деревни стали встречаться постоянно, леса поредели, уступили место полям и огородам. Через двое суток расширившаяся река слилась с другой, еще более широкой, и Нефритовая Жаба, потянув носом, заявил:
– Вот, это уже Янцзы, мы в пределах Чжунго, и теперь я не сомневаюсь в том, что достигнем престола Сына Неба.
Вечером, когда мир погрузился в сумерки и они уже собирались свернуть к берегу, сзади донесся плеск, и, обернувшись, Ивар увидел, что из‑за поворота выдвигается джонка, не такая большая, как те, что ходят по морю, но довольно крупная.
– О, это должно быть, торговцы, – обрадовался Нефритовая Жаба. – Было бы неплохо, возьми они нас на борт!
Пришлось работать веслами, дабы вернуться на середину реки, а затем еще кричать, чтобы их заметили. Джонка приблизилась, надвинулся ее борт, и над ним появилось недовольное лицо в причудливой шляпе.
– Что вам? – пробурчало оно. – Путаются под нога…
Тут обладатель щегольского головного убора разглядел, что в лодке находится даос в компании огромного варвара. Глаза его выпучились, подбородки затряслись, а голос из недовольного стал подобострастным:
– О, нижайше прошу простить… Ничтожный молит о сострадании…
– На борт возьмете? До Ваньсяня? – напрямую спросил Нефритовая Жаба.
– Конечно! Конечно! Сейчас скинем лестницу!
– Ну, тогда ты прощен, – и даос небрежно помахал рукой.
Глава 19. Возвращение
Джонка именовалась «Изумрудное облако», а ее не особенно дружелюбного хозяина звали Лоу Цзи.
Как понял Ивар из его путаных объяснений, корабль возвращался с верховьев реки в Цзянье. С низовий привез редкие чужеземные товары, а обратно пошел, заполнив трюм шкурами, драгоценными камнями и прочими редкостями, что дают обширные леса и дикие горы.
Лоу Цзи хотел отдать священномудрому старцу и его спутнику единственную каюту, но Нефритовая Жаба сказал, что им довольно будет места в трюме, рядом с матросами. Но против чайника с подогретым вином и ужина возражать не стал.
Разносолов на джонке не водилось, но вино у ее хозяина было неплохим, а вдобавок он развлекал пассажиров беседой, так что тем оставалось лишь слушать да поддакивать.
Узнали, что Сын Неба, да править ему тысячу лет, так и не отправился в поход на южных варваров, да поразит их тысяча болезней. Но те вроде бы сами присмирели, и вообще напасти перестали терзать Поднебесную, да простоит она десять тысяч лет, утихли бесчинствовавшие демоны и духи, улеглась усобица на севере, и даже погода этим летом стоит на диво…
Спать укладывались не только сытыми и немного пьяными, но и с гудящими от изобилия сведений головами.
Проснувшись, Ивар не сразу понял, где находится – душно, вода плещет где-то неподалеку, но ее не видно, рядом деревянная стенка. Потом вспомнил и про «Изумрудное облако», и про то, как оказались на ее борту, и сообразил, что они там, где уснули – в отведенном для людей закутке трюма.
Даоса рядом не было и, конунг, встряхнувшись, полез по лестнице вверх.
Выбравшись на палубу, оказался в перекрестье изумленных взглядов – вчера, в темноте матросы не разглядели, кто попал к ним на борт, и сейчас вытаращились, дивясь росту и ширине плеч варвара, светлым волосам до плеч и глазам, похожим на два куска голубого льда.
Джонка двигалась под всеми парусами, ползли назад берега, на правом виднелся небольшой городок.
– А, встал? – спросил подошедший Нефритовая Жаба. – Сейчас завтракать будем. Почтенный Лоу Цзи утверждает, что, если ничего не случится, в Ваньсяне будем через четыре дня.
Купец немного ошибся, и стены города, ставшего летней резиденцией Сына Неба, они увидели утром пятого дня путешествия. За проведенное на борту «Изумрудного облака» время Ивар отдохнул, отъелся, так что ребра перестали натягивать кожу, и даже начал скучать.
Левая рука по-прежнему слушалась плохо, хотя он пытался ей двигать, даже брал в нее меч и размахивал, морщась от боли, скрежеща зубами от невозможности как следует сократить мускулы.
Нефритовая Жаба пытался помочь, втыкал в плечо и локоть иголки, прижигал какие-то точки на спине конунга. После этого делалось лучше, но затем пострадавшая в схватке с Сян-лю конечность вновь «замерзала», становилась вялой, хотя и не так, как раньше…
По крайней мере, Ивару очень хотелось в это верить.
С того момента, как покинули Ваньсянь, порт его не изменился – те же корабли у причалов, суета на берегу. Ивар попытался разглядеть драккар, но не смог, тот скрывали высокие борта больших джонок.
– Спасибо, что путешествовали с нами, – кланяясь, забормотал Лоу Цзи, когда на борт с грохотом легли сходни. – Да благословят вас все боги долголетия и счастья, а зловредные призраки бегут прочь.
– А ты не забывай пить ту настойку, что дал тебе я, – напомнил Нефритовая Жаба, – и тогда твоя печень будет кротка, словно молодая жена.
– Спасибо, спасибо… – заблеял им в спины купец.
Под ногами заскрипели доски причала, Ивар ощутил запах грязной воды, рыбьих внутренностей. Мимо протопала вереница полуголых грузчиков, сутулых, широкоплечих, и они оказались на берегу.
