Марина Голубева - Клык Фенрира
– Вот, я дарю его вам!
Роза в нетерпении протянул руку, а Алексей выхватил Клык из ножен и ударил им в грудь барона. Роза всхлипнул и стал заваливаться вперед, но Алексей с силой отшвырнул его в сторону некроманта. Одновременно грохнул выстрел, тело барона дернулось и рухнуло на Шнайдера. Тот, не удержавшись на ногах, упал, приложился затылком о каменный пол и затих.
Вдалеке прогремел гром, стены подвала задрожали, с потолка осыпалась штукатурка и осколки кирпича. Заговорщики в испуге шарахнулись к стенам. А Алексей смотрел, как капает кровь с Клыка, и слышал слова:
Но дай Клыку испить злодея крови,
И цепь порвешь, что выковал глупец.
Стало удивительно легко, словно последние дни он таскал на плечах огромный камень и теперь этот камень рассыпался в прах. Молодой человек облегченно вздохнул, со счастливой улыбкой посмотрел на сообщников Розы… и увидел, как богато одетый господин, до этого державшийся в тени, вскидывает пистолет. Алексей попытался уклониться, но не успел. Пуля ударила в грудь, отшвырнув его к решетке.
Вспышка боли была настолько сильной, что молодой человек взвыл, но вместо воя раздался булькающий сип. Рот наполнился кровью, Алексей хрипел, пытаясь вдохнуть, и выплевывал кровавую пену. Рядом выругался Семен, упал на колени, и Алексей увидел отчаяние в его глазах. Дышать было мучительно больно, и молодой человек скреб ногтями по каменному полу, борясь за каждый вдох.
С горестным стоном: «Эх, барин, как же ты так?!» – старый солдат вскочил, подхватил топор Алексея и развернулся к заговорщикам:
– Ублюдки! Да я ж за барина вас в капусту покрошу! А ну подходите, стерво!
Сообщники Розы забряцали оружием, но нападать не спешили. Умирать первым никому не хотелось, а в том, что этот озверевший человек положит немало, сомнений не возникало.
Молодой человек попытался приподняться. С трудом, но это ему удалось, и он прислонился спиной к решетке. Дышать стало легче. Хрипы и бульканье в груди исчезли, и Алексей, посмотрев на грудь, с удивлением наблюдал, как затягивается рана. Скоро о ней напоминали лишь подтеки крови да металлический привкус во рту.
Заговорщики, наконец, решились и двинулись к Семену.
– С нами бог и крестная сила! – выкрикнул он и шагнул вперед. – Сам помру, но и вас немало в ад отправлю!
– Ты погоди помирать-то, дядя Семен. Мы с тобой еще повоюем!
Молодой человек встал и подобрал с полу длинный металлический прут от решетки. Семен удивленно обернулся, радостно воскликнул:
– Барин! Ты живой?! – и чуть не пропустил удар палашом.
– Да, что мне сделается?! – выдохнул Алексей, отбивая направленный в солдата клинок. – Пуля-то простая была, не серебряная. Меня хрен теперь убьешь!
Он с силой обрушил железный прут на голову нападающего, развернулся, хекнул и ударил еще одного в живот другим концом.
– Семен! – крикнул Алексей солдату, с уханьем опускающему топор на голову очередного наемника. – Иди, замок с клетки сбей, а я их задержу. – И, прикрывая дядьку, завертел длинной железякой.
Азарт нападавших несколько поубавился, и они начали отступать к лестнице, но в это время очнулся Шнайдер и заорал на зомби. Мертвецы встрепенулись и заковыляли к Алексею.
«Вот гаденыш!» – с тоской подумал молодой человек о некроманте. Чтобы справиться с зомби, одной железки мало, тем более за спинами мертвецов оживились и приунывшие было наемники. Алексей размахивал прутом, удерживая зомби и не давая им прорваться к Семену. Солдат, похоже, справился с замком и готов был вынести Екатерину, но понимал, что пробиться к выходу сейчас нереально.
Мертвецы падали, но с разбитыми головами и переломанными конечностями вновь кидались на молодого человека. Одного из нападавших Алексей узнал – шатаясь и хромая, на него шел Хенну. Видимо, еще при жизни у него были перебиты ноги, поэтому к месту драки он доковылял последним. Мертвец скалил желтые зубы, вращая тусклым мертвым глазом, и размахивал дубинкой. Молодой человек потрясенно замер, не в силах оторвать взгляда от опухшего лица слуги графа. Это промедление дорого обошлось Алексею – тяжелая дубинка опустилась на его плечо. Хрустнула кость, молодой человек со стоном упал на одно колено, чувствуя, что не успевает подняться, он попытался уклониться, прикрывая голову руками.
Внезапно подвал озарила вспышка света, и Хенну, вспыхнув, рассыпался пеплом. Затем загорелся еще один мертвец, остальные в панике заметались, сшибая живых. Заговорщики шарахнулись от зомби, и Алексей увидел стоящего на ступеньках Сен-Жермена. Граф спокойно катал в ладонях очередной огненный «снежок». Легкое шипение – и еще один мертвец превратился в пылающий факел.
Сообщники барона, наконец, сообразили, откуда пришла помощь, и кинулись к Сен-Жермену. Но граф не делал различий между живыми и мертвыми, и светящийся шар врезался в толпу нападающих. Раздались крики, и через минуту подвал превратился в пылающий ад. Алексею осталось только наблюдать, как мечутся по залу кричащие от боли и страха люди, вперемешку с дергающимися мертвецами. И хотя сам он ни жалости, ни сочувствия к заговорщикам не испытывал, равнодушная жестокость графа поражала. Вонь горелого мяса, смешанная с запахом разложения, стала невыносима. Молодой человек уже хотел крикнуть Сен-Жермену, чтобы тот прекратил бессмысленную бойню, как с улицы донесся шум, в котором явственно были слышны волчий вой, топот копыт и звон оружия. Граф настороженно замер, прислушиваясь, и в наступившей тишине, нарушаемой лишь стонами обожженных людей, грохнул выстрел. Алексей ощутил толчок в спину и с раздражением подумал, что его снова подстрелил какой-то идиот. Повернувшись, он увидел некроманта с двумя пистолетами барона в дрожащих руках. Вторая пуля ударила в грудь, ноги стали ватными, и молодой человек с удивлением понял, что падает. Боли не было, только какое-то ощущение пустоты и легкости. Окружающее подернулось дымкой, сквозь туман он видел подскочившего к нему Семена и бегущего через зал Сен-Жермена.
– Серебро… – прошептали уже мертвые губы, и Алексей провалился в темноту.
Густой клубящийся туман заполнил помещение, в темно-сером мареве растворились заметавшиеся в панике люди. Порыв ветра расшвырял бесцельно мечущихся зомби и распахнул настежь железную дверь. В проеме туман был особенно густой, он уплотнялся все сильнее и сильнее, в нем начали проступать смутные очертания фигур – призрачные всадники, обретающие материальность, и волки. Возглавлял колонну высокий, широкоплечий мужчина, одетый в странные доспехи: чеканный нагрудник поверх звериной шкуры, пластинчатые наплечники и наколенники и широкий пояс с блестящими бляхами. Круглый шлем украшали крылья с металлическими перьями, звенящие при каждом движении. Рядом с его конем мягко ступали, скаля зубы и взрыкивая, два волка. Достаточно просторное помещение подвала сразу стало тесным от скопившихся там людей и нелюдей.
Воин, сверкнув единственным глазом, оглядел зал, хмыкнул и пророкотал:
– Этот йотунов выкормыш опять решил пошутить.
Голос, похожий на раскаты грома, отразился от стен и заметался по подвалу, заставляя заговорщиков, заплутавших в тумане, жаться по углам. В центре зала остались только Алексей, стоящий рядом с ним на коленях Семен и Сен-Жермен, который съежился и, казалось, желал бы оказаться подальше отсюда.
Воин спешился, медленно подошел к ним и угрюмо посмотрел на Семена, вытирающего текущие по щекам слезы.
– Встань, солдат! По погибшим в сражении не плачут. Их поминают в стихах и песнях.
Оттеснив Семена, странный гость легко поднял бесчувственное тело Алексея и, вскочив в седло, пристроил его впереди себя. Мимоходом взглянув на Сен-Жермена, воин презрительно буркнул:
– Ты все играешь с огнем, колдун?! Смотри, доиграешься… – сплюнул под ноги и, гортанно крикнув, махнул рукой. Туман закружился вихрем, зарычали волки, и конь предводителя рванул вперед, пронесся по стенам, потолку и растворился в воздухе где-то в районе выхода из подвала.
– Эй, дармоеды! – донесся из пустоты его зычный голос. – Хватит прохлаждаться – ночь еще не кончилась.
Заржали лошади, раздался звон оружия, стук копыт, и оставшиеся всадники с гиканьем устремились следом. Через минуту все стихло, часть заговорщиков застыла у стен в нелепых позах, некоторые беспомощно скулили и ползали по полу, видимо, расставшись с остатками разума. От зомби остались только кучки костей, бесследно исчез один лишь Ганс Шнайдер, видимо, в общей суматохе он успел сбежать.
Как только помещение подвала начал затягивать странный сизый дым, Ганс Шнайдер понял, что пора сматываться. Артефакт, конечно, было жаль, но за Клыком охотился глупо погибший Роза, а некромант лишь помогал ему. Нахальный мальчишка, посмевший убить единственный источник дохода Шнайдера, мертв, а значит, здесь больше делать нечего. Оставаться дальше – только привлекать к себе внимание и нарываться на неприятности. Невзрачный, всегда держащийся в тени человечек в общей суматохе был незаметен. Брошенные зомби бесцельно слонялись по залу и мешались под ногами. Заговорщики, оставшиеся без руководителя, спорили, ссорились и никак не могли решить, что делать дальше, а Шнайдер тихонько отступал к стене.
