Дмитрий Казаков - Солнце цвета льда
– Давай! – сказал Арнвид, протянул руку, и только затем открыл глаза. – Ах ты… как больно…
Подняться он смог лишь после того, как ему растерли руки и ноги, но и то постанывал при каждом движении. Ивар отдал мешок эриля Кари, тому все равно, нести один или два, ведь груз в обоих небольшой, после чего сказал настойчиво, переводя взгляд с одного на другого:
– Немного осталось, парни, чувствую, что этот гад где-то неподалеку. Вперед!
Вновь потащились через снегопад, который здесь, похоже, случался каждый день с того самого момента, как вырос Иггдрасиль, и его ветви соединили девять миров. Непонятно только, почему с тех пор в Нифльхейме не образовались сугробы высотой с горы вроде тех, что есть в Валланде.
Ноги проваливались, но не дальше, чем по щиколотку, а ниже лежала черная, как сажа, земля.
– О, след, – сказал Нефритовая Жаба, когда они наткнулись на канаву, словно оставленную очень большим колесом.
– И я знаю, чей, – добавил Ивар. – Пойдем по нему?
– Но нам, похоже, в другую сторону, – даос поднял ладонь с шариком золотого огня.
Тот после встречи с Сян-лю стал обычным, но немного уменьшился.
– Запутывает, гад ползучий, хочет, чтобы мы тут вечно бродили, – Рёгнвальд сплюнул, оскалился, точно хищник, давший ему прозвище.
– Не думаю, – вступил в разговор эриль. – Скорее всего, он в самом деле должен все время перемещаться, чтобы не замерзнуть, как я вчера говорил. Идем туда, куда ведет его кровь, так мы дорогу срежем, а то по следу будем петлять, словно пьяные викинги по пути из корчмы.
Пересекли след, и затопали дальше – туда, где на горизонте вырисовывалась цепь более крупных айсбергов, чем видели до сих пор, приземистых, мощных, усеянных похожими на шипы выростами.
Вскоре наткнулись на ту же канаву вновь, затем третий раз, и тут огонек в ладони Нефритовой Жабы начал мигать.
– Скоро погаснет, – сказал даос. – Надо было обновить у тела Сян-лю, жаль, не догадались.
Издалека докатился тяжелый грохот, словно чихнул великан, над землей заструилась поземка. Нечто огромное показалось между дальними айсбергами, покачнуло один из них и исчезло.
– Он и вправду близко, – Ивар проверил, как выходит из ножен меч, поморщился, когда не зажившую до конца рану на ладони дернуло болью. – Давай, ускорили шаг, раз-два, раз-два!
Бежать оказалось намного тяжелее, чем идти.
Под ногами проседал не только снег, но, похоже, и сама земля, приходилось то и дело выдирать сапоги из ямок. В груди у Ивара сипело, дышать холодным воздухом было больно, а легкий вроде бы мешок колотил по спине так, что грозил переломить позвоночник.
Остальным приходилось не лучше – Арнвида на бегу пошатывало, Рёгнвальд сопел так, что слышно было наверняка не только в соседней Преисподней, но и в Верхнем Куньлуне.
Промчались мимо очередной «полыньи», свернули за тот айсберг, что недавно трясся, как замерзший кабан. В открывшуюся перед ними канаву Ивар едва не свалился, но она выглядела свежей, оставленной только что, по краям еще осыпался снег, на земле виднелись отпечатки чешуи.
– Давай, нажали, – сказал конунг, с трудом отыскав дыхания на два коротких слова.
Огненный шарик в руке Нефритовой Жабы с легким звоном лопнул, разлетелся на ошметки желтого пламени, но он больше не был нужен – они слышали впереди тяжелое шуршание, видели движение за пеленой метели.
След шел прямо, затем повернул и начал петлять, словно Гун-гун не мог решить, куда направиться дальше.
– Стой! – Арнвид схватил конунга за рукав. – Он близко, я чую…
Ивар остановился, с благодарностью подумал, что эриль вмешался очень вовремя, что еще немного, и пришлось бы тормозить самому, иначе грозил выдохнуться, растратить силы.
Канава, оставленные громадной змеей, уводила в узкую ложбину между черными холмами, и дальше, насколько было видно, сворачивала.
– Соваться бы туда я не стал, – сказал Ивар. – Чтобы прихлопнуть нас тут, ему достаточно просто скатиться с одного из склонов, а то, что мы идем по следу, Гун-гун наверняка знает…
– Я посмотрю, что впереди, – и Шао Ху полез по склону одного из холмов.
Поднялся на вершину, туда, где торчал серый камень с гладкими, точно отполированными боками, и тут же бросился назад. А над холмом поднялась огромная голова, увенчанная копной рыжих волос, вспыхнули злым огнем два красных глаза, и сердитый рык прогремел над Нифльхеймом.
– Ждал в засаде, зараза, – Ивар поднял меч. – Ну, да поможет нам Один и прочие асы!
Чувствовал неимоверной силы облегчение – закончен дальний путь, не надо больше никуда идти, ни за кем гоняться, сейчас в схватке все решится, либо они победят и двинутся обратно, либо проиграют, и лишатся всех забот, свойственных живым.
Лишь бы только Гун-гун не струсил и не пустился в бега.
Но тот, похоже, не собирался отступать – голова поднялась выше, стали видны многочисленные руки.
– Ну вы наглы, черви, – пробормотал древний бог. – Сейчас я размажу вас по земле!
– Давай, иди сюда, – пригласил Ивар. – Двух твоих сыночков пришибли, и тебя прикончим.
Гун-гун пополз вперед, перевалил через холм, блики забегали по покрытым синей чешуей бокам. В раскрывшейся пасти, где убралась бы корова, со скрипом начали расти темные, почти черные зубы.
Ивар двинулся вправо, Рёгнвальд влево, чтобы использовать прием, принесший успех в схватке с Сян-лю, но нынешний противник был куда умнее, он не попер на рожон. Приостановился, а затем прыгнул вперед, словно атакующая гадюка, чтобы всей мощью обрушиться на конунга.
Тот отскочил, ударил мечом крест-накрест, застонал от боли в левом плече, что возникала при каждом движении.
– Получай! – крикнул Арнвид.
Что именно он сделал, Ивар не увидел, поскольку был слишком занят – рубил по тянувшимся к нему ручищам. Но полыхнуло ярко, светящаяся, крестообразная фигура встала над эрилем, и Гун-гун вздрогнул, в глазах появилась неуверенность, а движения замедлились.
«Шлем ужаса, – подумал Ивар. – Да, это должно действовать даже на богов…».
Ему удалось отрубить одну из рук, и хлынувшая из нее кровь-вода мгновенно замерзла, обратилась ледяными иглами. Но почти тут же страшно вскрикнул Рёгнвальд, и, глянув в его сторону, конунг увидел, как Волк медленно падает назад, а вместо лица у него кровавое месиво.
Шао Ху выхватил меч из руки поверженного викинга, понял, что голыми руками тут не обойдешься.
– Шакьямуни простит, – сказал он, и яростно замахал клинком.
Еще одна конечность оказалась перерублена, и Гун-гун закричал от боли, вздрогнул всем телом. Кари в очередной раз обрушил палицу, способную крушить скалы, и закрыться от этого удара древний бог не сумел.
Лицо его вмялось, точно щит из фольги, сбоку подбежал Арнвид, принялся тыкать мечом.
– Одину слава! – выдавил Ивар, понимая, что сейчас нужно наступать, давить, что другого такого шанса может не быть, но рука с трудом поднимала клинок, ранее такой легкий, а ноги дрожали.
Он все же сумел ударить, раз, другой, оставил длинную рану на боку Гун-гуна.
Тот отползал, дергался, бестолково размахивал руками, рыжие волосы колыхались над изуродованным лицом, словно водоросли над подводной скалой. Кровь текла потоками, застывала, ледышки летели во все стороны, треск стоял такой, будто дюжина медведей драла чешую с крупной рыбы.
Похожая на бревно ручища шарахнула Ивара в бок, но он устоял, ударил в ответ, и от собственного выпада едва не свалился.
– Сгинь! Сгинь! – вопил Нефритовая Жаба, в этот момент менее всего похожий на даоса, дико оскалившись, он лупил остатками своего посоха, изрыгал то ли заклятия, то ли ругательства.
Грудь Кари тяжело вздымалась, рубаха на груди едва не трещала, палицу поднимал медленно.
– Я еще не… – пробулькал Гун-гун, и тут второй удар обрушился на его лицо, смял в кровавую кашу.
Посыпались обломки темно-синих зубов.
Ивар поскользнулся на одном, едва не упал, и свалился бы, не подхвати его под руку Арнвид.
– Похоже, мы преуспели, – сказал Арнвид, глядя как Шао Ху с ловкостью хорошего повара вырезает дырки в боку Гун-гуна, как целыми пластами опадает толстая, в палец, чешуя.
Змеиное тело оплывало, теряло форму, уцелевшие руки превращались в дым.
– Не могу поверить, что мы так просто убили бога, – проговорил Ивар, – это было легче, чем с его сыновьями…
Очередной удар Кари пришелся в пустоту, и берсерк упал вперед, всем телом хлюпнулся в снежную кашу. Шао Ху опустил меч, весь в синих и белых потеках, на лице его возникло озадаченное выражение.
– Что-то тут не то и не так… – сказал Нефритовая Жаба, чей халат был мокрым, как после стирки.
Кари поднялся, отряхнулся, словно выбравшийся из лужи щенок.
Земля вздрогнула, ближайший айсберг пошел трещинами, с его вершины сошла небольшая лавина. Ивар отступил, поднял меч, Арнвид завертел головой, лупая глазами, словно исхудавшая и облысевшая сова.
