Галина Романова - Пятая Печать. Дом с привидениями
Стук в дверь отвлек его от размышлений. На пороге стояла старушка в темном вдовьем салопе и надвинутом на глаза платке.
– Вы, что ли, приезжий ведьмак будете? – вместо приветствия поинтересовалась она.
– Я.
– Ой, какая радость-то! – старушка всплеснула руками. – А то у нас беда случилась, и только вы помочь можете! Ежели вы хороший ведьмак!
– Ну пока не жаловались. Кроме ведьм, разумеется, – усмехнулся юноша.
– А то что-то вы больно молоды, – покачала головой старушка.
– Я уже восемь лет работаю, – признался Юлиан. – В Третьем отделении служу. И как раз расследую преступления, которые совершают с помощью колдовства. А вы кого-то подозреваете? Вам навредила какая-то конкретная ведьма?
– Мне – нет. А вот девочке моей, Валерочке, порчу навели. Или сглазили, не ровен час. И даже знаю, кто! Лавочница она! Вроде у нее все шито-крыто. А сама из-под полы запрещенными зельями торгует, ведьма проклятая! Я уж госпоже говорила-говорила, а та ни в какую. Приворожила ее эта тварь, не иначе!
– Ведьма испортила девочку? – Что-то шевельнулось в памяти, и Юлиан начал собираться. – И давно?
– Да вот третий день пошел.
Три дня назад…
Шабаш.
– Нельзя терять ни минуты!
Едва переступив порог, он сразу почувствовал неладное. В воздухе витало предчувствие беды. Юлиан не мог точно сказать, откуда взялось это ощущение. Он просто знал это. Беда была в странном запахе, который чудился ему еще с порога – сладковатый запах тлена, затхлый запах спертого воздуха в земляном подвале, терпкий запах гнили и сырости – так пахнет стоячая вода. У попадавшихся на пути слуг были напряженные лица, полные тоски и тревоги. Никто не остался равнодушным, но юноша чувствовал, что дело тут не только в скорби по болезни девочки – многие всерьез связывали свои личные проблемы с ее судьбой. А что, если хозяин выгонит со службы, если его дочь умрет? А вознаграждение, как обещал, к празднику, который должен состояться в следующем месяце, или с этой болезнью обо всем забудет? А прибавит ли жалованье, если ему придется много денег потратить на похороны и поминки? И не рассчитает ли «лишних» после похорон? Вот какие вопросы волновали большинство встретившихся на пути людей. Юлиан, который умел чувствовать настроение, невольно оборачивался и провожал прислугу глазами. Нянька видела это и торопила его, как только могла.
Но перед тем как войти во внутренние покои, Юлиан остановился. Он вдруг ощутил враждебное присутствие. Тут только что была…
– Направо двери, – подсказала нянька, уверенная, что он просто растерялся в непривычной обстановке.
– Здесь… был кто-нибудь? – поинтересовался он.
– Был, как не быть… Постоянно кто-то ходит, – закивала головой его спутница.
– Нет, я не о том! Сюда не могла прийти… женщина? Я чувствую, – он потянул носом, – запах ведьмы.
– Ведьмы? – всполошилась нянька. – Откуда ей тут взяться?
Но Юлиан уже закрыл глаза, сосредоточившись, и почти увидел ее. Она прошла по коридору всего за несколько минут до его появления в особняке, но то ли каким-то шестым чувством угадала явление ведьмака, то ли преследовала свои цели, но не направилась прямиком к выходу, а свернула в сторону, затерявшись в переходах и анфиладах комнат. Возможно, всего лишь для того, чтобы воспользоваться черным ходом для прислуги. А возможно, для того, чтобы, найдя укромный уголок, продолжать творить зло.
Склонный ко второму варианту Юлиан, не обращая внимания на няньку, пригнулся, выслеживая ведьму по нити оставленного ею запаха. Эта женщина не была ему знакома. Он еще ни разу не пересекался с нею, пока жил в Дебричеве. И это служило доказательством того, что она была опытной и матерой. Достойный противник. Когда все закончится, он может связаться с начальством, чтобы ему позволили провести дополнительное расследование.
След ведьмы действительно вел куда-то в глубину комнат. Борясь с желанием встать на четвереньки – эх, тут пригодилась бы хорошо обученная собака! – Юлиан бегом спешил по комнатам и лестницам.
Распахнутая дверь привела его в комнату, где было полно народа. Все обернулись на влетевшего Юлиана.
– Что вам угодно, молодой человек?
– Тут, – он остановился на пороге, осматриваясь и с трудом понимая, что видит, – тут была ведьма… то есть женщина. Она не из этого дома. Она… я не знаю, как она выглядит, но она прошла здесь только что. Буквально передо мной! Вы видели проходившую тут женщину?
– Да. Она вышла вон в ту дверь.
Юлиан бросился в указанном направлении, но, миновав еще одну комнату и сбежав по ступеням на этаж ниже, сообразил, что его одурачили. След внезапно пропал, и он завертелся на месте, как гончая. Ведьма, которую он преследовал, действительно была в той комнате, но, проходя, успела так зачаровать всех, кто в ней находился, что эти люди нарочно указали неверное направление. Силен его противник, ничего не скажешь!
Юноша бегом вернулся назад, опять промчался через комнату и выскочил уже в третью дверь. Тут след был четче – ведьме некогда было прятаться. Она была настолько уверена, что ее уловка удалась, что даже позволила себе дотронуться до дверной ручки. Юлиан склонился к ней, едва не обнюхивая. На миг мелькнуло видение – статная, начавшая полнеть женщина лет пятидесяти или чуть старше. Одета как зажиточная горожанка – платье, салоп, шляпка. Довольно богата, если судить по перстню на той руке, которая касалась ручки. На всякий случай он запомнил запах.
Распугивая дворню, Юлиан домчался до заднего крыльца, и тут след оборвался окончательно. Ведьма приехала на дрожках. Нет, конечно, он мог бы проследить путь, но только до первого поворота, а потом колеса других дрожек, карет, повозок, телег разорвали бы нить следа. И город… Пусть Дебричев и невелик, но затеряться в нем ведьме, которая опережала его почти на четверть часа, не заставит труда. Все же он запомнил ее почерк. Теперь каждая склонная к полноте зажиточная горожанка средних лет будет у него под подозрением. А если еще учесть, что ведьмы, как правило, не имеют своей семьи – они не замужем или вдовы, – найти подозреваемую в Дебричеве проще простого. Да и нянька что-то такое говорила про лавочницу…
С этими мыслями он и вернулся к покоям Валерии.
В передней толпились встревоженные горничные, гувернантка, экономка. Рядом маячил кое-кто из прислуги. Люди были подавлены, и Юлиан с тревогой постучал в двери. Нянька вышла навстречу.
– Ну и где вас лихоманка-то носила? – шепотом напустилась она на юношу. – Сыскали ведьму?
– Нет.
– Ой зря! Правы были вы, господин хороший! Была она тут, проклятая! Стоило мне отвернуться, как она тут как тут. Зелье свое принесла. Валерочку им опоили…
– И?..
– Кажись, кончается. – Нянька заплакала.
Оттолкнув ее, Юлиан ворвался в комнату.
Здесь запах беды был такой сильный, что юноша покачнулся, на миг прикрыв глаза и схватившись за сердце. Тут витала сама смерть.
Бледная до зелени девочка лежала в глубине комнаты на пышной кровати под пологом с розовой вышивкой на голубом фоне. Окутывающий ее запах смерти не мог перебить даже резкий аромат духов, которыми надушилась ее мать, а также запах паленых перьев и густого травяного взвара. Две женщины склонялись над бесчувственной девочкой. Нянька заторопилась к ним:
– Привела! Госпожа, это и есть тот ведьмак, который… Он говорит, что тут побывала ведьма!
Юлиан сделал несколько шагов, отвесил почтительный поклон:
– Мои соболезнования, сударыня. Мне очень жаль.
– Ведьма? – услышал юноша голос одной из женщин. Мать девочки, губернаторша, медленно выпрямилась. – Тут не было никаких ведьм. Приходила травница. Она прослышала о моем горе и принесла лекарство для девочки и успокоительные капли для меня! Ах, моя бедная Валерия!
Женщина зарыдала, и горничная тут же протянула ей стакан, в котором была налита светло-коричневая жидкость.
К удивлению всех, Юлиан перехватил стакан и сделал глоток, задерживая жидкость на языке. Обычный травяной сбор. Немного переложено валерианы и боярышника, и зачем-то добавлена сирень, но так ничего особенного.
– Все чисто, – сказал он. – Можете пить… А где лекарство, которое она передавала для девочки?
– Вы думаете, что она… что там яд? – дрогнувшим голосом поинтересовалась госпожа губернаторша.
– Я ничего не думаю. – Юлиан подошел ближе к постели, жестом отстранил вертевшуюся поблизости горничную. Всмотрелся в лицо больной.
– Такая красивая девочка…
Что правда, то правда. Даже сейчас, в болезни, лежа без памяти после почти трех дней страданий, Валерия Вышезванская оставалась очень симпатичной. Точеные черты лица, длинные ресницы на бледных щеках, маленькие губки плотно сжаты. Она могла бы вырасти в красивую девушку, если бы осталась жива. Юлиан остро ощутил несправедливость жизни. Ну почему так происходит?
