Елена Малиновская - Приворотное зелье
– А мужчины? – продолжила я. – Неужели за все это время никто из мужчин не сделал попытку переночевать в «розовой» спальне?
– Почему же, еще как делали. – Лоренс улыбнулся, видимо, позабавленный каким-то воспоминанием. – Говорят, прежний владелец этого имения, граф Генрих Гуриер, особенно любил проводить вечера в этой спальне. А все потому, что его супруга по вполне понятным причинам не осмеливалась приближаться к западной башне, тогда как сам граф очень любил выпить. И в лице Грега он получил прекрасного товарища, с которым можно было обсудить все на свете. Понятное дело, графа-то никто не гонял по комнате со всякими непристойными предложениями.
– Понятно, – протянула я, думая совсем о другом.
Рассказ Лоренса натолкнул меня на некоторые мысли. Выходит, это имение не является фамильным и прежде принадлежало совсем другому роду. В принципе, это ожидаемо, поскольку месс Вайра не дворянка. Но хотелось бы знать, как ей удалось обзавестись столь значительной недвижимостью? Это же стоит целое состояние! Неужели какой-нибудь богатый любовник расстарался? Да ну, вряд ли. Одно дело – купить магическую лавку, а совсем другое – такое имение, находящееся совсем рядом от столицы.
– А как это имение перешло к твоей матери? – спросила я, решив выяснить эту деталь. Устав стоять на пороге, подошла к невысокой кушетке и села, продолжая глядеть на Лоренса.
Тот мгновенно помрачнел. Должно быть, по незнанию я задала неудобный для него вопрос. Отвернулся и с преувеличенным вниманием принялся изучать что-то за окном.
– Прости, если обидела, – поспешила я извиниться. – Если это какая-нибудь тайна – то не отвечай.
– Да какая это тайна! – с досадой буркнул Лоренс, и я увидела в отражении стекла, как он страдальчески скривился. – Принц Винсент подарил имение матери пару лет назад. Так сказать, своеобразная плата за рождение сына.
Ох, как много я еще хотела спросить у Лоренса! Но мудро прикусила язык, без особых проблем догадавшись, что вопрос взаимоотношений с отцом ему крайне неприятен. Ладно, попробую узнать подробности позже, выведаю как-нибудь невзначай.
Решив так, я скинула туфли и забралась на кушетку с ногами.
– Кстати, тебе не показалось, что Фиона себя как-то странно ведет? – спросила я, решив перевести разговор на менее опасную тему.
– Странно себя ведет? – с сарказмом переспросил Лоренс. Наконец-то отвлекся от изучения пейзажа за окном и подошел ко мне. Опустился прямо на пол, взял в руки мою босую ступню и принялся ее осторожно разминать.
Я едва не застонала от наслаждения. О, как хорошо-то! И даже ни капли не щекотно.
– Я уже говорил тебе, что эта Фиона – сексуально озабоченная идиотка, – продолжил Лоренс, с улыбкой наблюдая за тем, как я млею от его поглаживаний. – Понятия не имею, почему я ей так приглянулся. Но, право слово, я боюсь, что как-нибудь она подкараулит меня в темном уголке и изнасилует.
– А ты не ходи один по темным уголкам, – посоветовала ему я, жмурясь от удовольствия.
Если честно, мне уже совершенно не хотелось продолжать беседу. Пальцы Лоренса медленно, но верно поднимались по моей ноге вверх. Сейчас, к примеру, он растирал мою щиколотку. И я хотела просто сидеть с закрытыми глазами и молча млеть от новых ощущений.
Но ситуация с Фионой продолжала меня царапать, не давая полностью расслабиться. Поэтому я глубоко вздохнула, силясь вернуть над своим разумом контроль, и продолжила:
– Видишь ли, мне показалось, что она не владеет своим телом. Это… ай!.. как-то необычно… ой!.. и вообще… ай-ай-ай…
Когда Лоренс пощекотал меня под коленкой, я окончательно потеряла мысль и замолчала, сорвавшись в конце несвязной фразы на долгий прочувственный стон.
Но мои слова заинтересовали Лоренса, и он остановился, поэтому я застонала вновь – на сей раз от разочарования.
– Поясни, что ты имеешь в виду, – потребовал он, глядя на меня снизу вверх.
– Когда мы выходили из комнаты, я специально посмотрела на нее, – сказала я. – И знаешь, она напомнила мне куклу, безвольно замершую в ожидании очередного приказа.
– Чушь! – презрительно фыркнул Лоренс и вновь принялся мягко поглаживать мои ступни.
– Почему это? – немедленно оскорбилась я, пытаясь не обращать внимания на его действия. А то мои мозги немедленно растеклись бы от удовольствия и я окончательно перестала бы соображать.
– Потому что на ней нет чар подчинения, – снисходительно пояснил Лоренс, неуклонно продвигаясь своими пальцами выше и выше. – Уж поверь мне, я бы заметил.
– А разве такого состояния возможно добиться только магией? – упорно возразила я. – На курсе травоведения нам рассказывали, что можно создать особое снадобье, способное полностью блокировать волю и разум человека… О-о-о!..
Я застонала и откинулась на спинку кушетки, мгновенно потеряв желание говорить дальше. Пальцы Лоренса достигли пределов моих чулок и сейчас дразняще поглаживали обнаженное тело, с каждым мигом пробираясь все ближе и ближе к краю кружевных трусиков.
И на этом волнующем моменте он опять остановился.
– Продолжай! – потребовал он, нахмурившись. Видать, мои слова его зацепили.
– О чем это я? – послушно забормотала я, пытаясь вновь сложить мозаику из разрозненных кусочков. – Ах да, о снадобье. Естественно, основным компонентом его будет какой-нибудь наркотик. Та же дурман-трава вполне подойдет. Это заставит человека быть послушным. А еще ему и в голову не придет обратиться к властям. Пригрози лишить его новой дозы – и он начнет ползать перед тобой на коленях.
– Но Фиона не похожа на человека, подсевшего на дурман-траву, – резонно возразил Лоренс. – Я слишком часто видел этих бедолаг, поэтому знаю, о чем говорю. Они отличаются заторможенностью движений, медленной речью…
– Наркотик – лишь одна из составляющих снадобья, – перебила его я. – Добавь в него возбуждающих трав, например женьшеня, эхиноцеи. Капельку коры кофейного дерева. И любая заторможенность уйдет. А если поиграть с магическими составляющими, то сумеешь полностью нивелировать наркотическую компоненту и скрыть ее воздействие на организм подопытного.
Глаза Лоренса как-то очень нехорошо заблестели от моей последней фразы, и я торопливо добавила, сообразив, насколько это подозрительно прозвучало.
– Ну, это в теории, – смущенно проговорила я. – Все надо подбирать экспериментальным путем. Я просто говорю, как поступила бы, если бы передо мной стояла такая задача.
– Дурман-трава, говоришь, – задумчиво повторил он и вытащил руки из-под подола моего платья. Сложил их на груди, продолжая сидеть у моих ног.
– Нет, понятное дело, я ничего не утверждаю, – затараторила я, испугавшись, что он решит, будто мои слова каким-либо образом бросают тень на его мать. – Возможно, я ошибаюсь, и Фиона, выражаясь твоим языком, просто озабоченная дура. И все-таки прежде я никогда не встречала особы, которая была бы настолько… зацикленной, что ли… на одном человеке.
– Не на одном, – исправил меня Лоренс, хмурясь все сильнее и сильнее. – О Фионе давно ходит нехорошая слава в том круге, где я вращаюсь. Скорее даже не о самой Фионе, а о ее матери. Поговаривают, что месси Улеана Угьер пользуется красотой и глупостью дочери и самым наглым образом подкладывает ее в постели богатых мужчин. Сама-то Улеана уже давно не популярна среди мужского пола из-за преклонного возраста.
– Фионе на вид лет двадцать, может быть, на пару лет больше, – удивленно сказала я. – Сколько же ее матери?
– Порядка семидесяти, – ответил Лоренс. Помолчал немного, видимо, произведя в уме несложные подсчеты, и удивленно присвистнул, с искренним недоумением выдохнув: – Ничего не понимаю! Это во сколько она родила дочь? Неужели в пятьдесят?
Я почесала нос. Что-то чем дальше, тем больше мне эта история не нравится. Пожилая месси, не гнушающаяся тем, что подкладывает свою дочь под нужных людей… Сама дочь, более напоминающая вялостью и покорностью марионетку… Сдается, что все это весьма неприятно попахивает.
– Матушка говорила мне, что ее подруга очень долго не могла забеременеть, – медленно проговорил Лоренс. – Поэтому рождение Фионы стало для нее чудом. Она около года провела в горном монастыре, беспрестанно молясь богине-матери. И в Бристар вернулась уже с новорожденным ребенком. Поэтому никто не видел ее беременной.
Я глубокомысленно хмыкнула. Мысли Лоренса, по всей видимости, потекли в том же направлении, что и у меня чуть ранее.
– Скажи, Беата, если Фиона действительно находится под воздействием дурман-травы, ты сможешь это определить? – внезапно спросил меня Лоренс и встал.
Теперь он смотрел на меня сверху вниз, и его взгляд ощутимо давил мне на голову. Должно быть, выводы, к которым пришел королевский дознаватель, ему очень и очень не понравились.
– Есть один способ, который позволит выяснить все наверняка, – неохотно ответила я. – Отвар синеголовника с дамианой, настоянный на слезах русалки, способен моментально отрезвить человека.
