Елена Малиновская - Приворотное зелье
Все это Лоренс выпалил на одном дыхании. Затем повелительно взмахнул рукой, и я тут же встала и подошла к нему, даже не подумав обидеться на то, что он подзывает меня, словно хозяин – собачку. После отповеди, которую Лоренс дал своей матери, мои чувства к нему мгновенно потеплели. Пожалуй, я была слишком предвзято к нему настроена. Если так пойдет и дальше, то, полагаю, я скоро переменю свое мнение о нем, а возможно – и влюблюсь без памяти.
Лоренс ласково, но непреклонно подхватил меня под локоть и буквально насильно уволок из гостиной. Я успела посмотреть через плечо на Фиону, желая увидеть, как она отреагирует на уход человека, который, по всей видимости, ей весьма небезразличен. И ее реакция, признаюсь честно, меня озадачила. Фиона продолжала стоять посреди комнаты и глупо улыбалась, глядя строго перед собой ничего не выражающим взором. По-моему, она даже не заметила, что Лоренс покинул комнату. Словно марионетка, о которой на время забыл кукловод. Странно, очень странно.
* * *Путь в покои, отведенные для нашего проживания, оказался весьма долог и труден. И все это время я усердно думала о Фионе. Слишком насторожило меня ее непонятное поведение. Такое чувство, будто бедняжку кто-то лишил собственной воли и зациклил на одной цели – соблазнить Лоренса.
И опять при этой мысли в моей голове зашевелились отрывки спутанных воспоминаний. Нет, я совершенно точно слышала на одной из лекций в Академии о чем-то подобном.
Занятая этими мыслями, я не заметила, как мы поднялись на несколько пролетов, затем прошли по длинному коридору, через окна которого широким потоком лились алые закатные лучи солнца, и, наконец, остановились около двери.
– Это твоя спальня, – проговорил Лоренс, не торопясь открыть ее. – Моя – следующая. – Подумал немного и добавил с лукавой усмешкой: – Они смежные. Полагаю, это будет совсем не лишним.
Я невольно вздохнула. В принципе, ожидаемое обстоятельство. Могла бы сразу понять, почему Лоренс был против «розовой» спальни. Просто она расположена слишком далеко от его комнаты, а я уже нафантазировала себе всяких ужасов.
– Поэтому ты попросил принести мои вещи сюда, а не в «розовую» спальню? – все-таки спросила я, прекрасно понимая, каким будет ответ.
– Это было одной из причин, – уклончиво проговорил Лоренс. – Но не главной.
Я удивленно хмыкнула и посмотрела на него, ожидая продолжения. Но Лоренс все свое внимание обратил на дверь, распахнул ее передо мной и сделал широкий приглашающий жест рукой. Поэтому мне не оставалось ничего иного, как отложить дальнейшие расспросы. Ладно, сначала ознакомлюсь с покоями, выделенными для моей скромной особы.
Я смело перешагнула через порог. Правда, тут же остолбенела, широко распахнув от восхищения глаза.
И было чему восторгаться. Так называемая зеленая спальня была не просто велика. Она была огромна! Наверное, размерами она не уступала всей моей лавке, включая подсобку и жилые комнаты на втором этаже. И эта спальня действительно была зеленой. На полу – пушистый ковер приятного травянистого оттенка, такого же цвета покрывала на кровати, где разместилось бы не менее десятка человек, не стесняя друг друга при этом. На окнах – тяжелые бархатные гардины изумрудного цвета.
Лоренс, неслышно ступая по ковру, подошел к ним и раздвинул в стороны. Я в очередной раз беззвучно охнула, увидев окно, поскольку оно занимало, наверное, всю стену. Вид, открывающийся из него, был просто потрясающий! Темно-зеленое море леса шумело совсем рядом от меня. Казалось, только протяни руку – и прикоснешься к нему. Всюду, куда только хватало глаз, – деревья. Ни одной постройки или соседнего дома. И от этого создавалось чувство, будто мы с Лоренсом остались одни в этом мире.
– Великолепная картина, правда? – спросил тот, с любопытством наблюдая за моей реакцией. – Поэтому я и люблю восточную башню. Она построена с таким расчетом, чтобы ничто не отвлекало тебя от созерцания природы. Это… умиротворяет. Одиночество всегда благотворно действует на мои нервы и позволяет успокоиться после самых сложных и напряженных расследований.
– А все-таки, что не так с «розовой» спальней? – настойчиво спросила я, не позволяя разговору уйти с заинтересовавшей меня темы. Шутливо добавила: – Или тебе не нравится этот цвет?
– Вообще-то да, – кивнул Лоренс. – Девичий он какой-то. Причем в худшем значении этого слова. Вот Фионе он, наверное, понравился бы.
И Лоренса аж передернуло от упоминания надоедливой поклонницы.
– Но… – многозначительно протянула я, прекрасно понимая, что он о чем-то не договаривает.
– Но главная причина, по которой я не захотел, чтобы ты провела ночь в западной башне, заключается в том, что там есть привидение, – покорно сознался Лоренс.
– Да неужели? – брякнула я, прежде всего подумав о Томасе. Везет мне в последнее время на призраков!
– Нет, не волнуйся, оно неопасное! – поспешил заверить меня Лоренс, видимо, решив, что я испугалась. – К тому же никогда не покидает пределов «розовой» спальни. По легенде, старина Грег был одним из рабочих, которые возводили башню. Он очень любил выпить и однажды в пьяном угаре свалился с недостроенной лестницы. Нет, он не расшибся насмерть, но повредил себе позвоночник, из-за чего не смог сам передвигаться. К несчастью для него, это случилось поздним вечером, когда работы уже были прекращены. А самое ужасное – это произошло накануне недели карнавалов.
– Ой, – пискнула я, осознав, на что намекает Лоренс.
Неделя карнавалов в нашей стране знаменует окончание старого года и начало нового. В это время никто не работает. Народ празднует и веселится. Получается, бедняга Грег…
– Да, беднягу Грега нашли только через неделю, – подтвердил мою догадку Лоренс. – Каким-то чудом он дотянул до этого момента, даже потребовал у товарищей самогона, но испустил дух после первого же глотка. Всем было понятно, через какие страшные мучения прошел Грег перед смертью. А это, как тебе прекрасно известно, является одной из основных причин, по которым душа не может получить окончательного упокоения. Неделю или две после похорон все было спокойно. А затем старина Грег явился навестить товарищей. Только уже в виде привидения. Конечно, кое-кто после этого сразу же предпочел отправиться на поиски новой работы, но большинство отнеслось к этому нормально. Старина Грег при жизни не отличался дурным нравом, и даже страшная гибель не испортила его характер. Веселый, разбитной, обожающий сальные шутки, способный оживить любую компанию. Хм-м… – Лоренс на миг замялся, видимо, сообразив, как странно прозвучала его последняя фраза по отношению к призраку.
– К тому же теперь его товарищам доставалось больше выпивки, – с улыбкой завершила я перечисление достоинств призрака.
– Вот именно, – согласился со мной Лоренс. – Однако все хорошее рано или поздно заканчивается. Так и работа над башней была завершена. Друзья и собутыльники Грега разъехались, получив деньги. А он остался. И стал своего рода достопримечательностью имения.
– Но почему твоя мать хотела познакомить меня с Грегом? – поинтересовалась я. – Ты же сам сказал, что он и после смерти остался неплохим малым.
– Потому что девушкам принято бояться призраков. – Лоренс флегматично пожал плечами. – К тому же не забывай: Грег – из числа обычных работяг. То бишь сквернослов тот еще. И при жизни он был очень неравнодушен к женскому полу. Цвет спальни как бы намекает, что она предназначена для прекрасного пола. Но вот незадача – первая же гостья провела в роскошных покоях всего час, после чего в гневе и ярости покинула имение, заявив, что ноги ее тут больше не будет. Мало того, что Грег наговорил ей скабрезностей, так еще осмелился раздеться в ее присутствии догола. После чего принялся гоняться за ней по всей спальне, умоляя приласкать его достоинство.
– Да ладно?! – восхищенно ужаснулась я, воочию представив себе эту картину. Помолчала немного и осторожно поинтересовалась: – Слушай, так призраки вроде нематериальны. Как бы та несчастная сумела его приласкать?
– Грег и не рассчитывал на это. – Лоренс слабо ухмыльнулся: – Знаешь, есть такие мужчины, которые любят выскакивать из кустов и демонстрировать спокойно прогуливающимся женщинам свои причиндалы. Это какое-то психическое отклонение, поскольку они прекрасно понимают, что поступают отвратительно, даже более того – преступно, поскольку зачастую свидетелями их поступков становятся и дети. Но им нравится шок и ужас на лицах женщин. В самом деле, вряд ли таким своеобразным образом эти идиоты рассчитывают завести приятное знакомство. Полагаю, у Грега такие же наклонности. Возможно, при жизни он сумел держать себя в узде, но после смерти распоясался, поскольку прекрасно понимает, что наказания не последует.
– А мужчины? – продолжила я. – Неужели за все это время никто из мужчин не сделал попытку переночевать в «розовой» спальне?
