Екатерина Флат - Культ смерти избранных
– Эмм… – я растерялась. Вряд ли бы она поняла весь самобытный смысл сказки про колобка.
– Расскажи мне мою любимую, – тут же добавила Лия.
– А это какую?
– Про главное счастье.
– Я такую не знаю, – по крайней мере ничего подобного в голову не приходило.
– Как это не знаешь? – удивилась Лия. – Ты, наверное, просто забыла, да?
– Ну напомни, – я невольно улыбнулась.
– Давным-давно на заре времен, – воодушевленно начала девочка, – когда еще мир был един, но пуст и тих, появились четыре стихии. Они наполнили реки и моря водой, выпустили в небо ветра и покрылась безжизненная земля цветами и травой. Возрадовались бессмертные люди, что мир их так красив и светел. Но не было у них главного счастья.
– И в чем это главное счастье? – полюбопытствовала я.
– Разве ты не знаешь? – Она засмеялась.
– Ну как бы пока не в курсе.
– Главное счастье – это дети, – просветила меня Лия.
– Это тебе папа сказал или так в сказке говорится? – скептически поинтересовалась я.
– Это папа сказал, что так в сказке говорится.
Ну да, для Асифа явно главное счастье – это его дочь.
– Ну ладно, проехали. А дальше что?
– У людей не было детей, потому что они не любили друг друга, – пояснила она. – Любви еще не существовало тогда. И люди были несчастны и не радовались ни яркому небу, ни теплому ветру, ни прекрасным цветам. Они бродили в одиночестве, и их бессмертие стало для них тяжелой ношей. Ведь каково жить вечность, но при этом никого не любить?
– Думаю, невесело. – Я попыталась улыбнуться, но не получилось. Невольно Лия затронула самую больную для меня тему.
Она между тем продолжала:
– И тогда один из людей увидел сон. Что на вершине самой высокой горы, куда не добраться ни одному смертному или бессмертному, стоит алтарь, а на алтаре горит огонь. Но что такое огонь, люди тогда не знали, так что он не понял, что это огонь. Он решил, что это чудо.
– Дай угадаю, что было дальше. Он пошел на эту гору, принес людям огонь, они завели себе детей и жили долго и счастливо.
– Нет, не так, – Лия замотала головой, – увидев этот сон, эреклонар…
– Что? – у меня дыхание перехватило. – Что ты сказала?
– Что эреклонар увидел сон про огонь, – ответила Лия, – ну про алтарь на вершине самой высокой горы и…
– Лия, погоди, что значит «эреклонар»?
– Ну это такой человек, очень-очень особенный, – она даже растерялась, пытаясь объяснить то, что для нее было сформировавшимся образом, – который может совершить что-то крайне для всех важное. Вот больше никто не может, а он может. Ты дальше-то слушать будешь?
– Буду, – я кивнула. Даже мерзнуть перестала, стараясь не упустить ни одного слова.
– Эреклонар не знал тогда, что такое этот огонь, но решил добраться до волшебного алтаря и увидеть это чудо собственными глазами, – продолжала Лия.
– А звали его как? – осторожно спросила я.
– Не знаю, папа не говорил. – Лия пожала плечами. – Долго-долго эреклонар скитался по миру в поисках этой самой высокой горы. И когда уже совсем отчаялся, увидел он на горизонте окутанную плотными облаками самую высокую в мире гору. И поднялся эреклонар на ее вершину. А там на алтаре из черного кристалла горел огонь. Коснулся огня, и огонь не обжег его, и почувствовал эреклонар странное тепло в сердце. Всего на один миг, но забыть его он уже не мог. Огонь тут же исчез, и отправился эреклонар искать его по всему свету. Зло и Тьма пытались остановить его, посылая страшных чудовищ, но он победил их всех, сулили ему несметные сокровища, но он презрел их.
– И нашел он огонь? – тихо спросила я.
– Не, не нашел, – сонная Лия зевнула. – Всю свою бессмертную жизнь искал и так и не нашел. А потом еще и смерть была подарена людям. Так что умер он, так и не найдя тот огонь.
– Какая-то неправильная у тебя сказка, – насупилась я. – Эреклонар должен был найти огонь, влюбиться в хорошую девушку, и они жили бы долго и счастливо. Давай такой конец сделаем.
– Это будет исторически неправдоподобно, – едва ли не по буквам выдала Лия.
Прядущий истерично захихикал.
В ответ на мой изумленный взгляд девочка пояснила:
– Папа так говорит.
– Грустная сказка, – подытожила я.
– Ну почему грустная-то? – пробормотала Лия, уже засыпая. – Эреклонар ведь все равно не сдастся, он найдет. Вот расцветут огненные цветы, и найдет…
Ее ровное дыхание свидетельствовало о глубоком сне.
– Прядущий, – шепотом спросила я, – это ведь не просто сказка? Ну не может же быть таких совпадений!
– У каждого человека есть ответы на все свои вопросы, – философски изрек серебряный паучок.
– Ну, Прядущий! – тихо взвыла я.
– Сама думай, – отмахнулся он и впал в свою спячку, повиснув у меня на сережке.
– У-у, предатель, – обиженно засопела я.
Но несмотря на хороводы лихорадочных мыслей и холод, я заснула практически сразу.
Руслан стоял напротив стены с картой миров в Башне.
– Что ты тут делаешь? – испуганно прошептала я. – Тебя же могут Паладины здесь увидеть.
– Не думай об этом, у нас мало времени, совсем скоро ты проснешься. Из-за того, что явно долбанутый во всю голову Эридан поставил запрет на телепортацию, я никак не могу тебя найти, – досадливо произнес он. – Я лишь смутно чувствую, где ты. Пока получилось ограничить твое возможное пребывание четырьмя мирами: Талим, Вейдием, Ситтеех и Эниенна. Но время сейчас играет не на твоей стороне, я могу просто не успеть проверить их все и до тебя добраться.
– Не волнуйся, я справлюсь, – заверила я. Все-таки название одного из миров показалось мне смутно знакомым.
– Я не сомневаюсь, что ты справишься, даже без талисмана, – мягко возразил Руслан. – Но я не хочу, чтобы ты лишний раз рисковала.
Я поспешила сменить тему.
– Это ведь снова сон, да?
– Да, – Руслан кивнул. – Но только для тебя. Осталось совсем немного подождать, и мы встретимся уже наяву.
– Руслан… – мой голос дрогнул. – Я должна сказать тебе кое-что.
Он молча на меня смотрел, ожидая продолжения. Я кое-как собралась с решительностью.
– Я не могу так, понимаешь. Мы ведь не любим друг друга, это факт. А что, если день-два, и иллюзия исчезнет?
Я опустила глаза. Да, меня безудержно манило к Руслану, но в то же время сила этого чувства пугала жутко. Мне казалось, что я растворюсь в нем и перестану существовать как личность. А если еще и все закончится полным разочарованием, я этого просто-напросто не переживу.
Руслан помолчал и с легким раздражением ответил:
– Ну исчезнет через день-два, и что? Зато у нас будут эти два дня. Очень даже немало.
Ну ясно. Ему просто все равно. Это для меня будет катастрофа, а он плечами пожмет, мол, бывает, и дальше пойдет. Вот, честно, не хотела злиться, но эмоциональный накал последних дней не мог не сказаться.
– Вот мы все и решили, – холодно ответила я. – Не были вместе, нечего и начинать. Я как-нибудь переживу, а ты уж тем более.
Глаза Руслана вмиг потемнели.
– Извини, Карина, но это уже не тебе решать.
Вот и пожалуйста, очередное доказательство того, что ему и вправду на мои чувства плевать.
– А кому? Единолично тебе, что ли? Ну-ну, а не пошел бы ты лесом вместе со своими решениями. И вообще, оставь меня в покое! Не хочу я тебя ни видеть, ни слышать! И не смей больше приходить в мои сны!
– Не переживай, очень скоро мы с тобой встретимся наяву. – Глаза Руслана сейчас были почти черными. – И вот тогда, Карина…
Лия с кем-то разговаривала. Я перепугано открыла глаза и чуть не завопила. Девочка лежала на траве и беседовала с гематитовым черепом.
– Не, я так не смогу, – весело сказала она, – я же еще маленькая.
– Лия, зачем ты достала его из рюкзака? – Я вскочила.
– Она хотела со мной поговорить.
– Поговорить? О чем?
– Ой, она мне столько интересного рассказала! – У Лии даже глаза блестели.
– Тебе разве папа не говорил, что нельзя разговаривать с незнакомыми гематитовыми черепами? – хмыкнула я, носком ботинка запихивая череп в лежащий на боку раскрытый рюкзак.
– Ну никакого почтения к мертвым! – укоризненно изрек восседавший рядом Прядущий, уворачиваясь от моего ботинка.
– Некоторые мертвые чересчур болтливы, – парировала я.
За лесом занимался рассвет. Теперь я знала, что это за мир и куда нам идти.
– Я вспомнила, это Ситтеех, я и вправду здесь бывала. Если поторопимся, то еще до ночи выберемся отсюда, – с энтузиазмом сообщила я Лие и пауку.
– Жуть, – мрачно прокомментировал Прядущий.
– Зато не замерзнет, – парировала я.
– Мне так ходить неудобно, – слабо попыталась возразить Лия.
– Зато не замерзнешь, – повторила я.
– Где-то я это уже слышал, – фыркнул паук и был тут же скинут с моего плеча в сугроб.
Я нацепила изрядно исхудавший после того, как надела на Лию почти всю ее одежду, рюкзак, накинула плащ, и с деланой веселостью произнесла:
