Дмитрий Попов - Эпоха магии
Пехотинцы Белого Глаза вслед за ветродеями забежали внутрь грота. Одного из лучников сразу оттолкнули к стене и пронзили двумя клинками. Северяне были хорошо защищены, но неповоротливы в своих тяжелых доспехах. Этим и воспользовался Гитерис. Он прыгал как неумелый фокусник на углях, избегая ударов, и старался попасть между пластин брони или залезть длинным кинжалом прямо под них. Блэк отбегал и стрелял, умудряясь попадать северянам в плохо защищенные спины.
Вскоре с солдатами Белого Глаза было покончено.
– Хватайте их щиты! – сказал Гитерис. – Так у нас будет больше шансов пройти по тропе и не попасть под вражескую стрелу.
Ветродеи стали двигаться дальше. Блэк вздрагивал всякий раз, когда стрела пролетала мимо или звонко ударялась в щит.
Солдаты добрались до очередного грота. Здесь была отличная позиция для обстрела не только магов, но и подбегающих к сердцу сражения пехотинцев.
И вновь Гитерис вместе с остальными ветродеями принялся за любимое дело, а именно засыпать врагов смертоносным градом стрел.
Северные маги не знали куда деваться – спрятаться за спины големов они больше не могли, а начав творить волшебные щиты, рисковали потерять контроль над каменными гигантами.
– И где же их хваленая магия?! – воскликнул Блэк.
Стрелы пробивали легкую броню чародеев так же просто, как пробивают тренировочное чучело. Ветродей заулыбался. Ряды растерявшихся волшебников а, соответственно, и големов начали быстро сокращаться.
К счастью, из-за усилившегося снегопада ветродеев было не видно между каменных глыб, поэтому достаточно долгое время они безнаказанно отстреливали противников.
Гитерис разглядел с десяток пехотинцев, которые быстро начали взбираться по пологой стене ущелья в его сторону.
– Уходим! – крикнул ветродей.
– У меня стрелы кончились! – отозвался Блэк.
Гитерис укрылся за камнем и достал из своего колчана пять стрел.
– Вот держи! Я почти пуст.
Воины снова взяли щиты и двинулись назад. Блэк не упустил шанса отправить стрелу в поднимающихся на тропу пехотинцев.
– На одного станет меньше!
Пока солдаты бежали назад, Гитерис заметил, как оставшиеся в живых ветродеи спускаются на дно ущелья к пехоте. Та смогла восстановить строй и теперь пятилась, сдерживая северян стеной щитов и копий.
Пехотинцев из трех полных отрядов осталось ничтожно мало. Они отступали, забирая с собой десятки вражеских жизней, но неизбежно гибли сами. Один за другим люди падали на землю, кто-то с криками, кто-то безмолвно. Войско Белого Глаза продвигалось к своей цели по скользким от снега и крови камням.
Чуть выше дна расселины Гитерис увидел мертвого командира ветродеев. Тот лежал лицом вниз, а из его спины торчали три стрелы с ненавистным белым оперением. А еще Гитерис увидел, как по стенам ущелья бегут вражеские стрелки, намереваясь добить остатки западной пехоты сверху.
Барабаны северян загремели вновь. Затерявшиеся в толпе «музыканты» почувствовали, что дух неприятеля сломлен, и принялись отбивать веселый победный ритм, повергая западных солдат в панику.
Отчаяние уцелевших защитников витало в воздухе. Гитерис видел, что солдаты уже не верят ни в победу, ни даже в благополучное отступление. Слишком много сил послали северяне на то, чтобы обезопасить проход через ущелье. Было ясно, что это далеко не все войско Белого Глаза, но чтобы смести три отряда пехоты и один отряд ветродеев, хватило и его части.
Гитерис с сослуживцами побросали щиты и начали спускаться к своим. Ветродей, собственно говоря, не знал, зачем он бежит на дно расселины. Смогут ли несколько стрелков помочь ушедшей в глухую защиту пехоте? Особенно тогда, когда колчан пуст. Через минуту в атаку пойдут восстановленные големы, со стен ущелья хлынет поток стрел, и тогда остатки западных отрядов размажут по камням.
Чего скрывать, любому солдату страшно умирать, а умирать зря еще и обидно. Гитерис был не исключением – он боялся, очень боялся. Оставалось только надеяться, что небольшое сражение в ущелье Медвежьего Хребта войдет в историю, как отчаянная попытка нескольких отрядов, понадеявшихся на так и не подоспевшую подмогу, остановить армию захватчиков.
Шкатулка Анны
«Я приду, Анна. Держись!» – эхом звучало в голове у эльфийки.
От страха и ударов по лицу девушка начала туго соображать. Мысли никак не могли прийти в порядок. События последних дней перемешались, и теперь было трудно понять, что за чем шло, откуда взялся проклятый попрошайка-головорез по имени Орус.
«Эрн остался лежать где-то там, в переулке, и неизвестно что с ним сейчас. Неизвестно и что будет со мной.»
Эльфийка и Орус скакали среди домов ночного города. Девушка, прижавшись к шее лошади, отрешенно смотрела в землю. Бандит сидел за спиной и натужно сопел, управляя животным. Оставшийся в живых громила ехал рядом и иногда что-то невнятно бурчал главарю. Тот отвечал.
Вскоре троица добралась до места, которое описывал юноше Орус, – заброшенный дом недалеко от Арского рынка.
Помощник спрыгнул с лошади и скрылся в глубине развалин. Главарь вместе с эльфийкой остались в седле. Да, Орус был груб, несдержан и тащился от насилия, но он никогда не терял бдительности. Лишь после того, как из дома вернулся помощник и сделал едва заметный кивок, попрошайка слез на землю.
– Спускайся! – приказал он эльфийке. Та послушно спрыгнула с лошади.
– Ты уж прости, малышка, но придется связать тебе еще и руки. – Анна безразлично отвела глаза.
Когда Орус удостоверился в крепости узлов, троица прошла внутрь дома и спустилась в подвал. В помещении, где не было ничего, кроме стола и нескольких стульев, горели два фонаря. Один стоял на деревянной столешнице, а второй висел на стене. Анна обратила внимание на пробитую в углу дыру. Ее прикрывала пара гнилых досок. Разбойники не спешили загонять себя в ловушку и позаботились о запасном выходе.
Судя по всему, Орус и его помощники использовали дом в своих корыстных целях не в первый раз, так как на входе в подвал стояла относительно новая железная дверь с внушительным засовом. В верхней части двери имелось зарешеченное окошечко, через которое просматривалась лестница. Между прутьев легко пролетала стрела, но это являлось весьма сомнительным преимуществом потому, что выпустить ее можно было как с одной, так и с другой стороны.
Попрошайка взял стул и поставил его недалеко от фонаря, который висел на стене.
– Садись, – кивнул он эльфийке. – Если хочешь, то можешь прилечь. – Орус показал Анне на кучу грязных простыней и тряпок в углу. – Нет? – Он хохотнул, взглянув на завязанный рот девушки. – Я так и думал.
Тогда живо садись!
Эльфийка повиновалась. Бандит привязал ее руки к стулу за спинкой и похлопал по плечу.
– Так-то лучше. Умница.
Орус и его помощник сели за стол. Попрошайка достал колоду карт и постучал ей по столешнице.
– Сходи за ромом, – хрипло бросил он собеседнику. Тот кивнул и поднялся в дом.
Анна отметила, что в подвале хорошо слышно, когда кто-то ходит по первому этажу.
Орус тем временем не спеша перемешивал карты, иногда поглядывая на девушку. Та смирно сидела на стуле, не смея громко вздохнуть.
Через некоторое время помощник вернулся с бутылкой рома в одной руке и тяжелым арбалетом в другой. Громила запер дверь и уселся напротив Оруса.
– Я подумал, что это может пригодиться, – пробасил головорез и вскинул арбалет. – До утра еще долго, мало ли кто нагрянет. – Он прислонил оружие к ножке стола, а колчан с болтами повесил на спинку стула. – Раздавай уже, хватит их мешать. Только дай-ка я сдвину колоду.
Попрошайка усмехнулся и протянул карты собеседнику.
Бутылка с характерным звуком открылась, брошенная пробка покатилась по столу. Орус сделал несколько глотков и, морщась, приложил к носу рукав.
– Вряд ли будут гости. Щенок так напуган, что точно придет один и притащит нам в зубах мешок с денежками. Ты отвел лошадей? – спросил он.
– Да, – кивнул в ответ громила и вслед за собеседником приложился к бутылке.
Страх и отчаяние изводили Анну. Они подобно опытным палачам знали, как сделать пытку нестерпимой и заставить сломаться даже самого крепкого. У девушки не осталось сил бороться. Она хотела, чтобы все кончилось, она хотела вернуться домой к Эрну и никогда не знать ни Оруса, ни его дружков. Пленница пыталась успокоить себя, но безуспешно. Ничего не помогало!
Еще немного и эльфийка сойдет с ума, до утра она так точно не протянет. Как же тяжело воспринимать подобные события на трезвую голову, когда чувства не притуплены ни алкоголем, ни лурагентом. Для Анны это было настоящим испытанием.
Не помог успокоиться даже излюбленный способ, который эльфийка называла «Шкатулка с бедами». А этих самых бед за прошедший день и впрямь накопилось немало, даже на целый сундук.
Анна несколько раз глубоко вздохнула и удобнее уселась на стуле. Она представила себе шкатулку, сделанную из темного дерева и золота. Ее стенки были толстыми и прочными. Эльфийка открыла шкатулку и положила в нее все свои беды, несчастья, беспокойства и тревоги. Потом она закрыла ее и бросила на дно самой глубокой пропасти, которую только можно себе представить. Девушка знала, что от удара о землю шкатулка не треснет, не разлетится на кусочки и не откроется. Анна знала, что все те беды, которые она сложила внутрь, никогда не выберутся наверх. Даже если кто-то откроет крышку, они не смогут ни долететь, ни доползти до края пропасти и вернуться кэльфийке.
