Алексей Олейников - Тени Авалона
– …нужно снаряжение для трех человек из личных запасов Сатыроса. Я возьму Жозефа и этого стража. Он неплох, хоть и стар. Тадеуш слишком слаб. У этого мальчика нет опыта. Дженни? Ей бы сейчас отлежаться. Она такое там устроила…
Дженни встала в дверях, вцепилась в полотнища синего шелка.
– Я пойду, – упрямо сказала она.
Германика досадливо поморщилась:
– После того что ты натворила…
– Я иду.
Юки хлопнула, шелковые завесы задрожали, с шелестом заструились, как водопады невесомой воды, и их синий цвет сменился на фиалковый.
– Ближайшее окно откроется вечером. Фалет уже ждет.
– Нам нужен греческий огонь, – сказала Германика. – Одержимых возьмет только он.
* * *Роджер встал, размял спину, поморщился. Стар он на голом полу ночевать, в его возрасте надо спать на теплой постели, и в обнимку не с волком, а с кем-то поинтересней.
Волк поднял голову, вопросительно поглядел на него. Брэдли не слышал отклика от него, но был готов поклясться – только что глаза у него были человеческими.
Или просто Ловцу этого очень хотелось?
«Устал я…»
– С добрым утром! – глумливо приветствовал его одержимый, кучей осевший на полу. Одежда изрядно обгорела, сквозь прорехи виднелись серые бумажные клочки. Обрывки суетливо шевелились, без устали пробуя границу соляного круга.
– Можешь напоследок поцеловать песика.
Роджер швырнул гильзу, попал одержимому в голову, довольно крякнул:
– Чтоб ты сдох, отродье.
– Уже, – одержимый вытянулся вверх. – Теперь ваша очередь.
– Из круга выберись сперва, вампир хренов, – посоветовал Роджер и подобрался, увидев, как бумажные клочки строят вертикальный мост от вытянутых рук одержимого до потолочных балок.
– Мы можем выйти так, – сказал одержимый. – А можем вот так.
Бумажный водопад ударил в доски пола, разбрызгал их в щепки, глаза ловцу заволокла земляная пыль.
– Вот падла, – с чувством сказал Роджер. Соляной круг остался нетронутым, а в дощатом полу зиял провал.
Стены задрожали.
Роджер одной рукой схватил волка за загривок, клетку другой. Смел с дороги стол, выбил дверь и вылетел на улицу.
Дом обрушился с грохотом, волна мелких камней, щепок и прочего сора ударила в спину. Ловец помотал головой, проморгался. Клубилась пыль, трещало умирающее дерево, с холма катились камни.
– Валим, друг, валим! – скомандовал Роджер. Волк затрусил вниз по склону.
Роджер оглянулся.
Из облака пыли выходил одержимый.
– Поднажми, Дьюла!
Волк блеснул зелеными глазами и рванулся назад.
– Стоять! – Роджер плюнул, побежал следом. – Зачем я с тобой, дурнем, возился?! – Ловец подхватил обломок доски. – Отдал бы в питомник, там присмотр, уход, жрачка вкусная!
Волк прыгнул на одержимого, тот отбросил его ударом.
– Зараза! – Ловец добежал, ударил доской наотмашь. Одержимый выставил локоть, доска разлетелась на куски, он схватил Брэдли за горло.
Роджер захрипел, заколотил по ледяной руке, тут на спину одержимому прыгнул Дьюла, впился зубами в шею, и они все кубарем покатились с холма.
…Роджер прижал ледяную голову к камням. Одержимый захрипел, изо рта полезли бумажные клочья, но мертвец поднялся и отбросил его в сторону. Пинком отшвырнул неуемного волка.
Дрессировщик поглядел в белесые глаза мертвеца и вытащил нож. Шансов не было никаких.
– Вали отсюда! – он махнул рукой, отгоняя волка. – Беги, дурак блохастый.
Дьюла даже ухом не повел.
Не сговариваясь, они вместе бросились вперед. И тут же отшатнулись.
Огонь упал сверху, обтек одержимого, тот вспыхнул, как хворост на ветру. Завизжал, шагнул вперед… мимо пронесся валун, вмял его в землю.
Роджер обернулся.
– Еле успела! – объявила черноволосая девушка, убирая в рукав вороненый стилет. – Вы, англичане, больные на всю голову.
Рядом с ней трусил огромный леопард, лениво глядя на них желтыми глазами. Волк оскалился, Роджер машинально положил ладонь ему на холку, успокаивая, как делал это долгие месяцы.
«Еще рано, пусть подойдут ближе…»
– Авалон. Служба Вольных Ловцов, опер-Ловец Германика Бодден, – отрекомендовалась девица. – А это Ловец Жозеф Квамби.
– Ага, – сказал Роджер.
– Для начала можете сказать спасибо, что мы вас спасли.
– Да мы его живым хотели взять, – сказал дрессировщик.
Германика сбилась с шага:
– Что?!
– Полгода за ним гонялись, – продолжал Роджер. – А тут вы. Авалон, как всегда, напортачил.
«Первым надо вырубать Барда, – он перехватил нож. – Зверодушец тоже проблема, но Бард такой квалификации может нас обоих за пятки подвесить, не напрягаясь. Она – первая цель. Поймет ли Дьюла, что его цель – леопард?»
Волк чуть отступил в сторону, примериваясь к пятнистому горлу большой кошки.
Девица нахмурилась:
– Мистер Брэдли, мистер Вадаш, вы неверно понимаете наши намерения.
– Чего уж непонятного, дорогая, – сказал Ловец. – Все как кристалл ясно. Явились вы по наши души…
– Жозеф, стоп, – Германика сдержала леопарда. – Не спешите с выводами, мистер Брэдли. Мы друзья.
Она кивнула за спину, и Роджер увидел, что у берега озера стояла старинная ладья. По склону поднимался высокий человек с молотом на плече.
– Ланге… – растерянно сказал дрессировщик.
А рядом – Дженни Далфин собственной персоной со своим надоедливым рыжим зверем, мадагаскарским львом, черти бы его взяли!
Дженни увидела Роджера, отчаянно замахала руками и кинулась вперед.
– Значит, вы пришли нас спасать? – Роджер утер ладонью клочковатую бороду, которую отпустил в целях конспирации, и убрал нож в карман. Недалеко.
– Вы нужны нам. Как свидетели.
Роджер поскреб в затылке.
– Марко Франчелли под Высоким Судом Магуса, – продолжала Германика. – Нам нужны свидетели защиты.
– Где ж вы раньше были… – пробормотал Роджер.
Полгода они прятались, как крысы по щелям, полгода по пятам за ними шла эта мертвечина, а теперь является эта девочка с Авалона и снимает с них обвинения!
– Вы нам нужны на процессе, – терпеливо повторила опер-Ловец. – Готовы отправляться? Окно скоро закроется. У вас есть еще вещи?
– Да какие, к чертям, вещи! – возмутился Роджер. – Волк, рюкзак и клетка – вот все мое имущество. Это у вас на Авалонах у каждого по пятнадцать пар подштанников, и все в кружавчиках. Ах, черт!
Он спохватился, кинулся к клетке, откуда слышался возмущенный писк.
– Что за зверь? – прищурилась Германика.
– Канарейка.
Леопард принюхался к клетке, фыркнул.
Германика присела возле дымящегося тела одержимого, поддела клинком тлеющую бумажку.
– Эту гадость придется забрать. Нет гарантии, что все демонии изгнаны. Да и носителя надо похоронить, а то, не приведи старые боги, восстанет. И еще…
Тут до Роджера добежала Дженни, прыгнула на него, и остальное он не расслышал.
Глава восьмая
Песок сыпался из ладони, летел по ветру мелкой пылью.
Здесь был очень мелкий песок.
– Как хорошо, что ты привез нас сюда, Эд. Здесь так тихо. Только море и ветер.
Эвелина положила голову на колени, стала смотреть на серое море.
Низкие волны лизали пляж, стирали цепочку узких следов. Мягкие белые дюны, меж гребней которых стлался низкий кустарник и рыжая трава, тянулись на многие километры.
Там, за холмами песка стоял их дом. Небольшой дачный домик, который они сняли через один из туристических сайтов. Перевели деньги, забрали ключи из ячейки хранения, никаких контактов, полная анонимность.
Только едва ли это поможет.
Эвелина прикрыла глаза.
Море шелестело нежно-нежно, затекало в ушные раковины. Ветер летел по дюнам, звенел тончайшими гранями кварца.
– Стеклянный ветер, – сказала она. – Красиво.
– Как твоя музыка, Эви? – Эдвард сидел рядом, серебряный арбалет лежал у него на коленях.
Эвелина зачерпнула еще горсть песка, небрежно высыпала:
– Слышишь? Это вся музыка, которая мне доступна.
– Что-нибудь придумаем, – сказал Эдвард. – Может, он потерял наш след?
– Вряд ли. Ты потрепал его, но не убил. А сам почти месяц играть не мог. В другой раз нам так не повезет.
– Тогда нас спасет твой хранитель.
Эвелина не улыбнулась:
– Ты не устал шутить на эту тему?
– Шутить – все, что нам остается, Эви.
– Как так вышло, Эд? Как так получилось, что у нас не осталось ничего, кроме песка? Все наши надежды, планы, идеи? Помнишь, мы хотели поехать в Китай?
– Ты хотела, – поправил брат. – Я твоей тяги к Поднебесной никогда не разделял.
Эвелина чертила на белоснежной поверхности иероглифы. Смазывала рукой, снова писала.
– Время, – Эд растер песчинки между пальцами. – Когда-то это были могучие горы до небес. Земля вынесла их из своего нутра, подперла облака как забором. Магма горела в сердце, могучие звери бродили по склонам. Потом пришли вода и ветер, пролетели миллионы лет – и только для того, чтобы какая-то Бардесса в меланхолии рассыпала их останки? Ты стоишь на бывших горах, Эви.
