Константин Храбрых - Печать Змеи
При виде того, как вспыхнул контур, и на пол осыпается пепел, оставляя в столе выжженный геометрический рисунок, Виалль возмутилась:
– Варвар!
Это возмущение вызвало легкие смешки.
Последним штрихом я запечатал дверь. Мирс от удивления присвистнул.
– Ну что, друзья, – Я выдвинул стул. – Начнем с того, что вы расскажете странные моменты, замеченные вами в коллегии. Мирс?
– Смотря что считать странным?
– Любое несоответствие.
– Ну, тогда меня удивило, зачем они заставили строить и заполнять большое количество боевых амулетов различных направлений. – Мирс задумался. – Вот сегодня меня заставили сделать двадцать Огненных и двадцать Ветра. Все – атакующей направленности. Контуры заклинаний второго уровня. Как они заявили: «предвыпускная подготовка».
– Меня заставили строить защитные амулеты. Тоже в количестве двадцати на каждый уровень защиты.
Я посмотрел на непонимающих брата и сестру, после чего спросил:
– Лир?
– Когда мы заполняли кристаллы, я обратил внимание, что в пирамиде стояли исключительно темные жезлы. А если судить по оружейной комнате нашего родового замка – это как-то странно. Но они могли держать остальные жезлы отдельно…
– Нет, Лир, – Я покачал головой. – В остальных тоже жезлы, рассчитанные на темную магию. Когда начальник тех двоих, что охраняли нас, убирал кристаллы, я почувствовал, что из остальных тоже тянет Тьмой… Правда, тогда я не обратил на это внимания.
– К чему весь этот разговор? – Виалль внимательно пробежалась взглядом по лицам присутствующих.
– Мили? – Девушка на секунду задумалась и покачала головой. – Олес, теперь твоя очередь.
Олес откинулся на кровати и начал свое повествование:
– Если бы Курт не обратил мое внимание на некоторые мелочи, я бы, наверно, не заметил странностей. – Солнце за окном уже село, и на небе стали загораться первые звезды. – Сначала нас гоняли по каким-то залам, заставляя заполнять странные контуры первого и более высоких уровней, выжимая наш резерв досуха. На следующий день история повторилась. Из заполненных до предела заклинаний куда-то пропадала энергия. После этого я, случайно перегрузив контур, заметил, что энергия стала уходить по тонкому каналу, скрывавшемуся куда-то в пол. Такое чувство, что нас зачем-то выжимают досуха…
– Я определила, что это заклинание имеет двойной контур, и сообщила об этом Олессеанну, – перебила его Виалль – Сегодня я закоротила один из контуров на пробу. Если не заметят, я сделаю завтра с остальными то же самое.
– А что за характер заклинаний?
– «Укус Вампира», знакомый термин?
– ЧТО? – брови Мирса поползли вверх. – Этот контур в списке запрещенных к использованию в мирное время! Это же заклинание, высасывающее и парализующее мага, для облегченной транспортировки магов-военнопленных, и для допроса, ибо жертва погружается в транс!
Значит, проблема со взятием магов для жертвоприношения просто упрощается. Значит, во время праздника, скорее всего, всех рассадят на такие стулья, а тех, кто менее знатен, позовут в зал танцев. Там весь пол покрывает одна большая печать, уменьшенная копия которого наличествовала в стульях.
Количество затребованных амулетов говорит о том, что тех, кто решил устроить здесь все это, как минимум два десятка, либо на каждого по два амулета. Во время магического боя нет времени заряжать разряженный амулет, проще активировать запасной.
Тем временем Олес продолжил:
– Так вот, помимо этого я заметил, что некоторые после индивидуальных работ выглядят хуже, чем привидения! Помните Ликиару? – по скулам северянина пробежали валики желваков. – Она после того как ушла на помощь какому-то магистру темной магии, до сих пор лежит в лекарском корпусе коллегии!
– Да, я тоже слышала, – влезла в разговор молчавшая все это время Мили. – У нее сильное истощение души.
– Миледи Виалль? – произнес я. – У вас есть, что добавить в общую картину?
– А ты не хочешь ничего рассказать?
– Я расскажу последним, после чего вы все дадите клятву молчать.
В комнате повисла тишина.
– Могу хоть сейчас. – Криво усмехнувшийся Олес достал из поясных ножен кинжал, который в моей руке будет смотреться как короткий меч, и, резанув ладонь, произнес формулу клятвы. – Достаточно?
– С тебя – да.
После этого все остальные повторили за Олесом обещание хранить тайну. Прежде чем продолжить, я достал из кармана плаща аптечку и обработал порезы на руках друзей.
«Друзей… Не думал, что смогу так быстро назвать смертного своим другом. Можно сказать, я нарушил одно из десяти правил».
Четвертое правило Смерти: Нельзя привязываться к смертным, их срок короток, они словно малые дети находят проблемы там, где не найдет ни один долгоживущий. Они слишком импульсивны и склонны к необдуманным поступкам. Если вы решите привязаться к ним, будьте осторожны, ибо ваши поступки – поступки Смерти. И ответственность намного выше, мы должны быть беспристрастны, и не допускать того что может изменить мир!
– Еще что-нибудь добавите? – В ответ только отрицательное покачивание головой. – Что ж… Я начну с первого дня, и попрошу вас не перебивать, как это любят наши дамы.
– Первый день привел меня среди ночи на женский этаж, где хозяйничали духи-паразиты, высасывающие энергию души. После того как я это заметил, в коллегии поднялась тревога и появилась охрана в виде трех призванных скелетов.
– Потом странные задания мага-распорядителя. Пойманный мною домовик только внес еще больше путаницы, но сумел поведать, что с некоторых пор определенные части замка буквально закрыты от всего.
– Я создал иллюзию покинутого города. Как и ту, что я показывал Олесу, я затер себя.
– Что это?
– Это покинутый город под замком коллегии, но я хотел показать вам не это.
Иллюзия сместилась и медленно стала вращаться вокруг условного центра. Вот теперь стали видны «подсвеченные» обитатели.
– Это шутка?
– Отнюдь. – Я покачал головой. – Покинутый город нашел себе новых обитателей. Но я бы на вашем месте не стремился с ними встречаться – по словам домовых, сначала там была мелочь в виде пожирателей, скелетов и умертвий…
– А теперь? – Тиалль вопросительно посмотрела на меня, оторвавшись от иллюзии.
– А теперь там появились призрачные гончие и всадники. – Я криво усмехнулся. – Я столкнулся с одним – еле унес ноги.
«Не я, правда, унес ноги, а всадник, но им этого знать необязательно».
Вот теперь лица адептов побледнели. Похоже, теперь для них стала вырисовываться неприятная картина.
«Извините, друзья, но печать я вам показывать не буду. Вам там лучше не появляться. Сомневаюсь, что ваш срок уже пришел».
– Могу сказать, что в замок мне попасть не удалось – там слишком много нежити, да и сам замок, похоже, весьма обитаем, и его обитатели отнюдь не обрадуются любителям раскрывать чужие тайны. – Я посмотрел в расширенные глаза… и добавил: – Леди, я надеюсь, вы теперь не собираетесь копать дальше? Ни я, ни мои друзья не лелеют славу героев, сложивших голову, пойдя за вами, ибо, как я понял, там готовят нежить из живых людей. И маги в их руках – это будущие твари высокого уровня: личи, всадники или, того хуже – темные рыцари. Что это за твари, думаю, все хорошо помнят из уроков на темном факультете?
– Тогда зачем все это? Можно было просто сказать Верховному…
– Миледи Виалль, вы не слышали, о чем я говорил? Организаторы – это и есть верхушка коллегии! Одно слово – и мы с вами под замком и, скорее всего, закончим свою жизнь на алтаре некроманта!
– Но…
– Курт прав. У нас нет резона лезть, куда не стоит, а если учесть, что город изолирован и подчиняется Верховной Коллегии – мы все под колпаком! Единственный способ выбраться отсюда – порт и мост. Порт: на время праздника корабли отходят от берега и не подходят целую неделю. Мост отпадает – там дежурят не штрафники, а опытные отряды с магами. И даже если вся наша грозная компания сможет захватить первую из четырех башен, подоспеют маги коллегии.
– И что предлагаете делать?
– А что тут предлагать? Могу посоветовать копить ману и постараться выжить, – Я пожал плечами.
Увы, но у меня не будет времени на них: я, как только начнется захват, отправлюсь к печати. Мне нужно будет добраться до того зала, а после – я активирую последний шанс урегулировать все малой кровью. Печать призыва Смерти – маяк, который почувствуют и на который явятся те из моего народа, что находятся в этом мире.
Потом, правда, меня вызовут на Суд Старейших – эту печать нельзя проигнорировать, и если Совет решит, что причина была веской, меня оправдают, а если нет…
– Кто может подать весточку домой? Кто сможет сообщить о том, что здесь творится?
– Я могу, только пока родня доберется до инстанции безопасности, и пока проволочки…
– Я могу. Вот только если это все действительно так, а не ваша детская паника!
