Дмитрий Казаков - Солнце цвета льда
Второй раз Ивар проснулся, когда было светло.
Костер дымил, рядом с ним сидел один из вчерашних стариков, тот, что подревнее, по имени то ли Мотомаса, то ли Есикацу, и Арнвид слушал его, развесив уши, точно лопухи.
Ивар прислушался.
– И тогда почтенный сёгун и говорит – не бывать такому! – вещал нихондзин, размахивая фарфоровой чашечкой едва больше наперстка, в которой наверняка плескалось сакэ. – И все самураи его обнажили мечи, и закричали – не бывать! Ринулись они в бой, потрясая знаменами, и войско узурпатора потерпело поражение, а сам он сделал себе сеппуку и умер в страшных мучениях, поскольку…
– Ну, пуку сделать немудрено, если испугаешься, – сказал конунг, садясь. – А мучения-то откуда?
Старик-нихондзин испуганно замолчал, ну а Арнвид, в руках у которого была такая же чашечка, пояснил:
– Сеппуку – это когда вспарываешь себе брюхо, чтобы кишки выпали. Местные ярлы, когда поражение в бою терпят, с собой подобное учиняют. А друг, что рядом стоит, должен голову срубить, чтобы ты не мучился. А у узурпатора Моритоми, посягнувшего на трон божественного микадо, не имелось друзей, и поэтому он умирал долго, вдыхая вонь собственного навоза.
– Хорошо, что я не местный ярл, и мне эту самую пуку делать не придется, – с чувством заявил Ивар. – А ты, чем саги слушать, спросил бы, что за тип к нам ночью приходил.
– Кто приходил? – старик нахмурился, седые косматые брови едва не сшиблись.
– Да в черном один, – Арнвид махнул рукой, чуть не расплескав сакэ. – Что-то бормотал про младшую ветвь нефритового клана Нога с гор Нобуяга. Мы его вроде бы схватили, даже чуток помяли, а потом он выпустил облако дыма, не знаю, откуда, но вонючего, и удрал.
Старик побледнел так, что на лице остались только глаза, опустил чашечку туда, где на циновке стоял кувшин.
– Вы схватили ниндзя? – прерывающимся голосом спросил он. – Да поразит меня Сусанноо-но Микото…
– Ниндзя? Так они называются? – спросил подошедший Ингьяльд.
Дружинники уже просыпались, кто-то шел умываться к морю, кто-то зевал во всю глотку. На драккаре распоряжался Гудрёд – слышались его реплики и недовольный голос одного из молодых воинов.
На гостя из деревни, конунга и эрилей никто особого внимания не обращал.
– Да, да… ночные воины, стремительные и непобедимые, – краска возвращалась на лицо старика. – Харихиро, староста, послал вчера гонца к господину Такеши, нашему властелину… и тот поверил вестям, прислал лазутчика… а вы его поймали? Не может быть!
– Шустрый – это да, – согласился Ивар, щупая грудь и ребра, где после ночной драки возникли синяки. – Но таких непобедимых у нас в базарный день можно купить по десятку за марку серебра.
Поднявшись, он зашагал прочь от костра, оставив нихондзина сидеть с открытым ртом. Когда вернулся, гостя уже не было, от него остался только кувшинчик и две крохотные чашки.
– Ну вот, ты спугнул Мотомаса-сана, – недовольно заявил Арнвид. – А он столько всего мог рассказать…
– А что у тебя там? – подошедший Нерейд унюхал сакэ, и нос его зашевелился. – Пьешь в одиночку? Нехорошо, видит Владыка Ратей! Разве не грех – не поделиться с соратниками?
– Тебе же вчера не понравилось? – огрызнулся старый эриль.
– И что? – Болтун изобразил возмущение. – Я не могу допустить, чтобы ты давился этой гадостью в одиночку!
Внимание Ивара привлек донесшийся от деревни стук барабанов и, глянув в ту сторону, он мигом забыл о шутливой перебранке: к драккару двигалась новая процессия, совсем не такая, как вчера. Похоже, на великанов решил взглянуть сам господин Такеши, властелин здешних мест.
Все в Асихара-но накацукуни, Тростниковой земле, делалось быстро.
Или расстояния тут были очень уж небольшими.
– Кольчуги надеть, – бросил конунг вроде бы негромко, но так, что услышали все, и Арнвид с Нерейдом, и те воины, что отошли от корабля.
Вскоре у драккара выстроилась готовая к бою дружина – щиты подняты, мечи пока в ножнах, но выхватить их недолго. Ивар встал впереди, Арнвид рядом с ним – на тот случай, если придется не оружием размахивать, а языками трепать, ну а местные это, похоже, любят…
Во главе процессии двигались суровые дядьки в доспехах странного вида и причудливых шлемах. Штаны их были так широки снизу, что напоминали юбки, а на поясах висели необычайно тонкие, немного изогнутые клинки.
Дальше шагали парни с длинными, почти в рост человека луками, и тащили носилки, на которых колыхался ящик с занавесками по бокам – Ивар видал такую штуку в Миклагарде, в ней по городу перемещались знатные сановники, не желавшие утруждать ноги и пачкать сапоги.
Воины в доспехах остановились, когда до северян осталось шагов двадцать, вперед выбрался тощий щекастый молодец в желтом халате. Приосанился, надув глаза, и завопил неожиданно могучим басом:
– Склонитесь перед милостью и могуществом Такеши, многославного дайме острова Кюсю!
– И не подумаем, – сказал Ивар.
– А чего, он сам немой? – добавил Арнвид, и кое-кто из викингов захихикал.
Щекастый глашатай побагровел, не ожидал, что на его слова отреагируют вот так, но сказать больше ничего не успел. Занавески носилок колыхнулись, и из них выпрыгнул плечистый мужик, одетый так ярко, будто собирался состязаться с попугаем.
– Слухи подтвердились, – сказал он, одергивая украшенный жемчугом пояс. – Знаете ли вы, что все, находящееся на этих землях, принадлежит мне? В том числе и ваш корабль, причаливший к моим берегам, и все, что на нем есть?
– Приди и возьми, – предложил Ивар.
Глаза плечистого вспыхнули гневом, он взмахнул рукой, гневно рявкнул.
– Вот, это другое дело… – проговорил Арнвид, глядя, как дядьки в доспехах потащили из ножен мечи, а лучники потянули из колчанов длинные стрелы. – Буря дротов – это я понимаю…
– А раз понимаешь, то вперед не суйся, – посоветовал Ивар. – Одину слава!
Останься на месте, по ним начнут стрелять, и тогда кое-кто погибнет – луки вон какие здоровые, наверняка приспособлены для того, чтобы метать стрелы далеко, прошибать доспехи.
Конунг рванул вперед, зная, что дружинники последуют за ним.
Увидел, как округлились глаза господина Такеши, злорадно улыбнулся – еще узнаешь, каково с викингами связываться. Затем перед ним оказался воин в высоком шлеме, и пришлось отражать быстрый удар. Мечи звякнули, высекая искры, Ивар сделал выпад, и острое лезвие с хрустом пропороло доспехи.
Раненый сделал шаг назад, и упал.
– Бей мелких! – заорал Нерейд, опустилась дубина Кари, размозжила попавший под нее череп.
Глава 7. Восточные ворота
– Хатиман! – завопил выскочивший на Ивара воин, необычайно высокий для этих мест, меж своих настоящий гигант, взорвался высверком стремительных, еле уловимых ударов.
«Зови, зови ваших богов. Они тебе не помогут» – подумал Ивар, отражая хитроумные и стремительные выпады. Вынужден был признать, что легким и узким мечом делать их куда удобнее, чем привычным в Северных Землях широким клинком, и даже удобнее, чем его собственным…
Новую атаку отбить не смог, и острое лезвие вспахало кольчугу на боку, словно плуг – землю. Ощутил боль, по ребрам потекло нечто теплое, и решил, что пора заканчивать – негоже конунгу на глазах у своих воинов так долго возиться с карликом в юбке.
Сделал финт, а затем ударил просто – сверху и без затей.
Враг попытался подставить клинок, но тот, слишком легкий, отлетел в сторону. Лезвие рассекло высокий шлем и с тупым стуком врубилось в череп по самую переносицу.
– Хатиман… – прошептал нихондзин, и умер.
А Ивар рванул туда, где прятался за спинами телохранителей господин Такеши, дайме острова Кюсю. Одного отшвырнул в сторону, под клинок Нерейда, другого стоптал, на пролетевшую мимо стрелу внимания не обратил, и оказался лицом к лицу с любящим золото властителем.
Физиономия у того была бледной, но меч держал твердо, руки не дрожали.
– Умри, варвар! – воскликнул Такеши, и сделал неимоверно быстрый выпад.
Ивар отбил его, хотя пришлось извернуться так, что заскрипели связки, а через спину стрельнуло болью. Сам прыгнул вперед, сокращая дистанцию, и вонзил клинок дайме в грудь, кровь хлынула по яркому халату.
– Господина убили! – заверещал кто-то испуганно. – Господина убили!
– Убили, – подтвердил Ивар, хрипя и вытирая с лица пот. – И вас всех убьем…
Носильщики и лучники обратились в бегство, носилки остались валяться на дороге. Но облаченные в доспехи парни из воинства Такеши, которых уцелело не больше десятка, даже не подумали отступить, наоборот, завопили и с удвоенной яростью ринулись вперед.
Один налетел на Кари, и тот убил его ударом кулака, второй попал под тяжелый меч Ингьяльда, другим повезло не больше. Вскоре у драккара из живых остались только викинги, а вопли беглецов, что вполне могли поспорить в скорости с восьминогим Слейпниром, затихли вдали.
