Алексей Олейников - Тени Авалона
Ага, наконец-то Марко дома! Сейчас она ему задаст!
Дженни сбилась с шага.
В комнате был еще кто-то, кроме Марко. Гости.
Гость.
«Ну и что? – подумала Дженни. – Что за тайны?»
Из-за чужих тайн, в которые она однажды влезла, все и началось. Из-за чужих тайн она едва не потеряла деда и всех друзей. Да ей со всех ног бежать надо при слове «тайна»!
Разве что одним глазком…
Дженни осторожно заглянула в щель.
Гостья.
Марко сидел у камина в кожаном кресле, смотрел на огонь. За его спиной стояла Германика. И гладила его по седым волосам.
Дженни аж подпрыгнула: опять эта Германика. Куда не кинь, везде Германика!
– Должна сказать, ты умеешь устраиваться, – сказала Германика. – Это комната была похожа на голову Тадеуша – такая же пустая и пыльная. А теперь… И откуда ты все это натащил?
Приемный дед Дженни молчал. Девушка не видела его лица, только седые волнистые волосы и плечо.
Германика вздохнула, еще раз провела по его волосам ладонью и отошла к книжным шкафам.
– Марко, не молчи…
«Да, не молчи! – возмутилась Дженни. – Что ты ей позволяешь? Кто она вообще такая?»
Германика коснулась истертых корешков, потянула одну из книжек:
– Мимир разрешил их вынести?
– Они мне нужны, – откликнулся фокусник.
Опер-Ловец Бодден вытащила том, наскоро пролистала. Звучно захлопнула.
– Алхимия? Личностные трансмутации? Ты решил заняться Темным искусством? Мало проблем с Высоким судом?
– Герми… – голос у деда был усталый.
– Чем ты занимаешься? Скоро суд, тебе об этом надо думать…
– Я и думаю. Фреймуса наверняка отпустят, ты же понимаешь.
– Ты этого не знаешь. Никто не знает. Великий Совет…
– Великий Совет не будет нарушать статус-кво[48] из-за горстки циркачей из внешнего Магуса.
– Не все так считают, Марко.
– Да, – согласился дед. – Но что Юки сможет, если остальные четверо будут против? Глава Совета спит уже тысячу лет, и кто поет Артуру его сны? А прочие… Навсикайя? Ее заботят только Лоцманы. Может, к нашим нуждам снизойдет владыка Талос? Или старейшина Сивирри? Или Лекарь Аббероэт?
Германика фыркнула.
– Когда они в последний раз покидали Авалон? – продолжал Марко. – Когда кто-то из членов Великого Совета ступал во Внешние земли? Они забыли, как живут люди. Они не хотят видеть, что мир изменился. Они все родом из прошлого, в котором темники гнали и убивали каждого, принадлежавшего к Магусу. Они до сих пор боятся.
– А ты нет? – с горечью спросила Германика. – Ты не боишься? Ты отдал Эдне и ее семье все. Тридцать лет будущего и двадцать лет жизни. А теперь ты готов пожертвовать остатком жизни ради Дженни Далфин? Почему им все, а мне ничего, Марко?
Дженни не видела Германику, та стояла у окна и не попадала в поле зрения. Кресло скрипнуло, Франчелли встал, подошел к ней.
Несколько секунд Дженни слушала тишину и сбивчивый невнятный шепот, а потом поняла, что у нее горят щеки.
Она развернулась и быстрым шагом, почти бегом рванулась к выходу на открытые галереи. Воздух, ей бы воздуха!
Холодного, кристального. Такого светлого, как на вершине ледника, такого стылого, как в чертогах ледяного дракона Сморстабббрина.
Тридцать лет будущего и двадцать лет жизни!
Теперь она не сомневалась, что на фотографии дед.
Как он мог постареть так сильно? Что произошло?
Ей хотелось ворваться к ним и немедленно потребовать объяснений, фотография жгла ей руки. Но Дженни дождалась, пока Германика уйдет. Хорошо, что это случилось довольно быстро, – долгого ожидания она бы не выдержала.
Сейчас или никогда!
Она глубоко вдохнула, как перед трюком, и открыла дверь.
Марко читал истрепанный том с подозрительными бурыми пятнами на обложке и делал выписки в пухлый блокнот в потертом кожаном переплете. Сколько Дженни себя помнила, этот блокнот всегда был у Марко – в него он записывал мысли по поводу номеров, хитрости и придумки. Но сейчас блокнот пестрел неизвестными Дженни знаками, кругами и рисунками.
Дед заменил блокнот или там всегда был второй слой, просто он был раньше скрыт от ее глаз?
Загадка, конечно, интересная, но сейчас Дженни интересовало иное. Она бросила снимок на стол:
– Ничего не хочешь рассказать?
Лицо Марко дрогнуло. Он прошел к стеллажам, вынул коробку.
Провел по кровавым отпечаткам пальцем.
– Вот как ты ее открыла… Кровь рода Далфин. Но как ты нашла?
– Что вы делали с мамой на Рюгене?! Где это вообще?
– На побережье Балтийского моря, – задумчиво сказал дед. – Я не знал, стоит ли тебе рассказывать.
Дженни возмутилась:
– Конечно стоит. Это же часть моей жизни, это касается тебя и мамы, почему ты молчал до сих пор?!
– А как, Джен? – Марко смотрел светло и печально. – Как объяснить, что мне должно быть сорок пять лет, а не семьдесят пять, что я родился в шестьдесят восьмом? Как рассказать маленькой девочке о Магусе, темниках, Скрытых землях, обо всем, что случилось за тысячи лет до нас? Я все оттягивал…
Дженни села на край стола.
– Но теперь-то уже можно, – тихо сказала она.
– Да, и когда-нибудь это должно было случиться. Когда-нибудь ты бы узнала, что случилось на Рюгене.
Дед сложил пальцы домиком, посмотрел на дальнюю стену, словно там бежала строка телесуфлера, подсказывая текст.
– Все началось летом 1993 года на цирковом фестивале в Италии. Самый большой цирковой фестиваль Европы и он же – съезд Магусов Внешних земель. Тогда я уже был старшим оперативником СВЛ и личным помощником Юки. Я был в составе официальной делегации Авалона, моя задача – подбирать талантливых стажеров для Службы. Я должен был присмотреться к трем девушкам – Эдне Паркер, Германике Бодден и Алисе МакФи. «Девы Авалона», так называлась операция. Фестиваль продолжался месяц, а затем я должен был доставить их на Авалон.
– То есть ты с ними по заданию подружился?
– Простое задание – вздохнул Марко. – Найти трех девушек из Магуса. Войти с ними в контакт, на таких фестивалях молодежь Магусов всего мира, все веселятся, знакомятся, влюбляются и совершают разные безумства. Если их потенциал подтвердится, перевезти на Авалон. Я так им и сказал – ищу таланты для Авалона. Про Сновидцев умолчал разве что.
– А зачем они понадобились Авалону?
– Было предсказание. Скорее даже предугадывание, если можно так сказать. Как объяснить? Мы не умеем предсказывать будущее. Но если развивать искусство свидетельствования, то можно увидеть вероятности, угадывать наилучшее из возможных будущих. Или, наоборот, усиливать маловероятное течение событий, заставляя его сбыться. Очень редкое умение. Этим ведает служба Сновидцев. Было предсказано, что одна из этих трех девушек сможет стать Видящей. Такой кандидатуры не появлялось лет четыреста.
Дженни подалась вперед:
– Ты же назвал меня так перед штурмом Фреймус-хауса! А что могут Видящие?
Марко поджал губы:
– Я не знаю.
– Не знаешь? Ты?! А кто знает?
– Никто не знает, – он смотрел в сторону. – Последний раз возможная Видящая появлялась в Персии четыреста лет назад. Погибла спустя неделю после посвящения. Ей было всего четырнадцать, и девочка не успела проявить свои способности. За сто пятьдесят лет до этого случая в Греции кандидатка в Видящие не успела пройти инициацию. А еще за сто лет до этого в одном из русских княжеств была уничтожена вся семья девочки, на которую указали Сновидцы.
Дженни оторопела:
– То есть каждый раз Видящая погибала, не успев проявить способностей?
– Каждый раз. После истории о Девах Авалона стало ясно, кто в этом повинен.
– Темники?
– Не только они. Слушай дальше. Мы были вместе целый месяц, – дед улыбнулся. – Это было золотое время, самое беззаботное. После того как фестиваль закончился, я объявил, что все они отобраны для стажировки на Авалоне.
– И они согласились?
– Это честь вообще-то, – заметил дед. – Только ты, перекати-поле, не ценишь. Семьи Алисы и Германики дали согласие, а у Эдны никого не было.
– Да что ж такое! – не выдержала Дженни. – Я круглая сирота!
– Отец Эдны неведомо где, а мать долго болела и скончалась перед самым твоим рождением. Я же показывал тебе ее фотографии.
Дженни смутно припомнила какую-то ветхую старушку на скамеечке в саду.
– А у Роберта такой отец, что лучше бы его вообще не было. Он напрочь отказался тебя видеть.
– То есть у меня есть родной дед? – подпрыгнула Дженни. – День откровений! И где он? Почему отказался?
– Талос был крайне недоволен женитьбой Роберта на Эдне. – Марко откинулся в кресле. – И разорвал отношения с сыном. Но это сейчас неважно…
– Очень важно! – замахала руками Дженни. – Деда зовут Талос, и он на Авалоне?
Марко неодобрительно посмотрел на нее:
– Судья Талос Безупречный – не предмет нашего разговора. Да, он на Авалоне, он один из старейшин Великого Совета, и он не желает тебя видеть с самого рождения.
