Алексей Олейников - Дети утренней звезды
– Кто бы говорил… – Эжен кинул косточку в пустую миску на другом конце стола. Попал. – Королева мусорной кучи, потомок шантажистов и вымогателей.
Виолетта деловито вытерла руки салфеткой, скатала ее в шар и запустила в лицо Эжену. Тот инстинктивно отшатнулся, а итальянка, выхватив атам и перевернувшись через стол, схватила его ворот:
– Еще одно слово о моей семье – и я вырежу твой древний герб у тебя на лбу!
– Убери свою зубочистку, иначе наша пятерка станет четверкой, – прошипел Эжен.
Виолетта скосила глаза. Тонкий серебряный кинжал упирался ей в грудь.
– Если вы не прекратите, я убью вас обоих, – ласково пообещала Мэй, выкладывая алхимический тигель на стол. Он подмигнул красным глазком.
– Больно надо возиться, – итальянка села. – Шпион недоделанный…
– Прикуси язык, Скорца!
– Закончили! – в голосе Мэй Вонг зазвучал металл.
Андрей набросил салфетку на тигель:
– Не надо его светить просто так.
– О, он деактивирован, – Мэй одарила его белозубой улыбкой. – Но спасибо за заботу.
– Не о тебе пекусь, – Зорич встал. – Нам надо собраться и поговорить. Мы вместе или каждый за себя? Надо решить.
– Вечером, после лекции, – предложил Эжен. Мэй кивнула.
– Я передам Саре. – Виолетта встала и холодно попрощалась: – Чао.
Андрей наколол на вилку помидор и сосредоточенно его разглядывал.
* * *«Идиот! – Итальянка шла не разбирая дороги. – Семья ему моя не нравится. Ничего, Эжен Фламмель, ты попляшешь. Будешь умолять о пощаде. Кровавыми слезами будешь плакать…»
Кейсы били по бокам, и от этого девушка бесилась еще больше. Теперь она думала про эту американскую принцессу, которая, видите ли, слишком нежна, чтобы таскать такие тяжести.
«Кто вообще в здравом уме отказывается от камня мудрецов?! – подумала Виолетта. – Совсем чокнутая!»
В раздражении итальянка заходила в лес все дальше. Ели были все выше, тень все гуще, снег все глубже, вот она миновала дурацкие маленькие столбики, прошла немного и вдруг, ухнув в сугроб выше колена, встала.
Куда это она зашла? Где коттеджи?
За деревьями, совсем рядом, захрустел снег, потом в другом месте, еще и еще… кто-то большой быстро обходил ее по кругу.
«Куда-то я не туда забрела… Надо было линзы надеть!»
Виолетта нашарила в нагрудном кармане очки. Очертания леса отдалились, обрели резкость. Крохотную полянку со всех сторон зажали черные ели, а наверху синел пятачок неба. Столб света падал почти отвесно, она стояла в самом его центре. Прямо к ногам спускалась береза, согнутая ледяным дождем, пригнула крону к земле. Сверкали облитые льдом, точно стеклом, темно-серые ломкие веточки с редкими желтыми листочками. Ветви этого хрустального водопада качались от ее дыхания, с тихим звоном ударялись друг о друга.
Виолетта замерла.
Шум, треск. Быстрая тень промелькнула за деревьями, качнула еловые лапы, осыпала сухой порох снега.
– Что? Кто это? – Она выхватила атам.
Низкое ворчание выкатилось из-под елок, обдало кипятком ужаса.
– Вы кто… что… я из лагеря! Я студентка Альберта Фреймуса!
В полумраке прямо перед ней вспыхнули желтые огоньки. Колени у Виолетты ослабели, когда она увидела сгорбленный силуэт. Не человек, не животное – существо, поросшее короткой сиреневой шерстью. Не такой милый, как оборотни в кино, больше похожий на человекоподобную гиену, на четырех гибких и притом тонких, почти паучьих, лапах он по-хозяйски двинулся вокруг поляны. Слова Виолетты не произвели на него никакого впечатления.
«Периметр… – в полуобмороке подумала Виолетта. – Я вышла за периметр. Нельзя выходить за периметр!»
– Уходи! – Итальянка села на корточки, дрожащей рукой щелкнула клапаном кейса. В ладонь выкатился блестящий шар, теплый, как человеческое тело.
«Как же, как же он открывается…»
Перевертыш выступил ближе. Белые клыки, алый язык, голодный рык. В зрачках горят два маленьких солнца. Пар валит из пасти.
– Зачем… арргх… вышла… нельзя…
– Я студентка! – завопила Виолетта. – Я из лагеря!
– Нельзя… арргх…
Перевертыш шагнул еще ближе. Если бы протянул руку… нет, лапу с длинными пальцами, с черными когтями, легко бы достал до Виолетты. Но отчего-то тянул время, переминался с ноги на ногу, топтал снег, нырял вперед и отшатывался…
«Свет… – озарило Виолетту. – Он боится света, перевертыши ночные существа, Луна – их повелительница!»
– Проваливай! – закричала она, поднимая тигель. – Или погибнешь!
«Что, что мне с этой штукой делать?!»
Перевертыш взмахнул лапой, медный шар улетел прочь. Виолетта завопила, и тут белая тень упала на существо сверху, зарычала, впиваясь когтями в нос, глаз, язык, уши. Перевертыш завыл, закрутился волчком, сорвал зверя, с размаху ударил о березу. Та заметалась, как девушка, разбросала оледенелые косы, расшвыряла их частой дробью по лесу. Зверь вывернулся, он был гибче кошки, рыча, прыжком перелетел на верхушку ели, оттуда молнией метнулся вниз. Перевертыш распахнул пасть и отпрянул, когда коряга ударила в раскрытый алый зев.
Сара Дуглас навалилась всем телом, уперла корягу в землю.
– Беги! – заорала она. – Беги, дура!
Виолетта попятилась. Снежный кот, фамильяр Сары, вцепился перевертышу в бок, заработал лапами, раздирая живот. Перевертыш завыл, перекусил корягу, прыгнул на Сару, смахнул ее одним ударом… Та хлопнула в ладоши, и монстра закрутило на одном месте, он неведомым образом промахнулся.
– Беги! – Сара вогнала обломок палки перевертышу в бок.
– Там тигель! – Виолетта в беспамятстве шарила по кейсу, должно же быть что-то, должно быть…
– С ума сошла, беги отсюда!
– Но…
– Беги!!!
Перевертыш ударил Сару, промахнулся и отчаянно взвыл, когда та поднырнула и точным ударом атама перерубила сухожилие. Чудовище попятилось, правая передняя лапа бессильно болталась, в его реве впервые зазвучал страх.
– Пошел вон! – крикнула Сара. – Жалкое создание… прочь! Иначе…
Белый ирбис встал у ног. Ярость и ненависть в ее голосе ошеломили Виолетту. Перевертыш отступил, заскулил. Сара выставила клинок, столкнулась с чудовищем взглядами – оно коротко взвыло и исчезло в чаще.
Сара опустила атам:
– Валим!
– А тигель? – пролепетала Виолетта.
Сара поморщилась.
– Лас, – распорядилась она, и ирбис нырнул под елку. – Он найдет. А теперь ходу, ходу!
Она выхватила из-под елки большой рюкзак, швырнула второй кейс Виолетте и толкнула ее вперед. – Ради всех богов, не стой столбом!
– Он же удрал! – Ветки лупили по лицу, итальянка держалась за очки, а второй рукой пыталась удержать оба кейса. Сердце прыгало где-то в глотке.
– Он за приятелями пошел! – Сара дернула ее за руку, спасая от столкновения с деревом. – Что же ты такая неуклюжая!
– Я нормальная! – обиделась Виолетта. – Я…
Они миновали электронную ограду.
– Стоп! Все, оторвались… – Сара швырнула рюкзак на землю, припала спиной к березе. – Раньше времени помру из-за тебя.
– Как… как… ты это сделала? – Виолетта никак не могла отдышаться.
– Повезло.
– Но как же он не смог тебя схватить?! Перевертыши, они же быстрее любого зверя.
– Повезло, что он напал на тебя днем, – уточнила Сара. – Днем они гораздо слабее. Ночью я бы тебя не спасла. Да, вот твое… вещество.
Из кустов вынырнул ирбис с тиглем в зубах, тащил его за короткий ремешок, не касаясь металла.
– Ох ты, спасибо! – итальянка приняла медный шар. – Я никогда не видела таких фамильяров. Обычно они не такие сообразительные.
– Лас – особенный. – Сара потрепала его по холке, провела по боку, нахмурилась. – Зацепил-таки, гад.
Виолетта увидела кровь на ее пальцах.
– О, я помогу! – она выхватила пузырек с золотой жидкостью.
– Ни за что! – Сара подхватила фамильяра на руки. – Убери эту дрянь!
– Это же aurum potabile! – ошеломленно пробормотала Виолетта. – Один из великих эликсиров, он может исцелять даже смертельно больных…
– Тем более, – отрезала Сара. – Не стоит его тратить на такие царапины. Лас справится.
– Ты же не знаешь, какая гадость на когтях у перевертышей!
– Знаю, ничего особенного. Трупный яд, – Сара провела ладонью над раной. – Все путем…
– Не понимаю. Не понимаю! Почему ты отказываешься использовать алхимию? Что за глупости, она ведь создана, чтобы помогать людям…
Виолетта осеклась, растерянно тронула очки. Воздух поплыл перед глазами – или это неверно легли косые лучи солнечного света, но Сара неожиданно изменилась. По ее волосам пробежала цветовая волна, она на мгновение превратилась в блондинку, глаза плеснули синевой, она стала чуть ниже, но стройнее. Виолетта моргнула.
– Все хорошо, – повторила Сара – по-прежнему полноватая брюнетка. Она спустила с рук Ласа, ирбис легко запрыгал по поляне. – Ну что, ты на лекцию или в коттедж?
