Илья Некрасов - Machinamenta Dei
RCC давно работают над полной имитацией человека. Однако считалось, что безуспешно…
Мы немного помолчали. Шеф вновь взялся разливать.
– Представь, реакции на контрольные образы встроены прямо в сетчатку… Ты придумал какую-то картинку, взрыв, обрушение небоскреба, фотку пояса смертника, а кто-то просто заносит похожие образы во встроенную память, и глаз при проверке выдает нужные реакции.
– Хреново.
Оба стакана опять полные.
Выпили. Чем-то закусили, чем-то жующимся.
– Так что произошло? Террористы хотели проверить зрение?
Гарри закашлялся. Я вопросительно посмотрел на шефа.
Пока еще вижу. Не расплывается, хотя… тот стал немного толще и изрядно покраснел.
– Глаза вроде бы не меняли… Но точных данных нет. Возможно, провели операции по вживлению эластичного корсета.
– Смена лица, да?
Я опустил голову и уставился в пол. Гарри вздохнул и, скорее всего, сделал то же самое.
– В RCC есть подходящий объект, – доносился голос уже «хорошего» Гарри, – настоящий террорист с похожими глазами. Проверь его. Проверь машинку.
– Он заключенный? В RCC частная тюрьма?
– Бр-р… Откуда ты берешь столько дурацких вопросов?
– Как его удерживают? – вроде бы спросил я.
Зазвонил телефон. Но никто из нас не отреагировал.
– Еще одна технология. К нему подсажена новая личность. Наведенная память.
Судя по звуку, капитан наливал еще по стакану.
– Слышал, – отозвался я. – Тебе в башку вставляют картридж, и все. Ты новый человек. С чистой совестью.
– Законопослушный, – с чувством зевнул капитан. – Давай пей.
Я протянул руку, и она сама наткнулась на стакан. Теплая тягучая жидкость хлынула внутрь… Да так, что чуть не задохнулся.
– Не понимаю, – хрипело мое горло. – Каков критерий?
– Как обычно. Ответ бессознательного. Ищи… что вырывается из памяти.
– Загляну в архив. Только бы не перепутать вопросы для шизофреников, обдолбанных нарков… механоидов и просто зомби.
– И просто пьяниц.
Мы заржали, как два конченных специала.
– Иди уже.
Получилось подняться и определить, где выход. Оказалось, все там же. Дверь никуда не сбежала.
– Загляни в медпункт, – донеслось последнее ЦУ. – Вколи что-нибудь, а то расклеишься по дороге. Клин клином вышибают.
– А ты?
– Обойдусь. Мне не лететь. Займусь патрульными.
В медицинском отделе мне вкололи что надо. Кажется, где-то по пути мне удалось поспать…
В архиве на удивление быстро нашлись нужные папки. Поскольку я еще был не совсем в норме, захватил все и поспешил к лифту.
Когда открылись его двери…
Ба-а! Опять Дэвид!
– Кого я вижу! – успел первым воскликнуть он. – Уважаю. Пришел на работу, чтобы нажраться.
Я буквально провалился внутрь, но «Хаска» ловко ухватил тело.
– Что, от меня несет, да?
– Да тебя ноги не несут! Надо подумать о переводе в твой отдел…
Лифт поехал вверх, и я понял, что уже один.
Папки!
Фу-у, на месте. Под мышкой.
На выходе столкнулся с какой-то чересчур шустрой девушкой и обронил бумаги. И только присел, чтобы поднять их, как та проворно сгребла документы и вложила в мои руки.
Это была секретарь Гарри, который кроме руководства своим «отделом ищеек» также исполнял обязанности начальника общей оперативной группы… Она улыбнулась. Наверное, поняла, что сегодня почти выходной.
Я отыскал спинер, забрался внутрь и запихнул бумаги в бардачок.
Пришел в себя, когда уже вылетел за пределы города. Внизу был тот же индустриальный пейзаж в легкой дымке. Вот только небо постепенно светлело. Снова начинался долбанный день. Там, где должен находиться горизонт, происходило насыщение дыма и рассеивание света, стирающее границу между далекой землей и липким белесым небом.
Я отдал приказ затемнить стекла. Стало заметно лучше. Почти ночь. Правда, подобие звезд располагалось не вверху, а внизу. Словно гигантский ковер из сигнальных и технологических огней кто-то расстелил на земле. Этот ковер снова будто вращался, уходил под меня.
Масштабные выбросы пламени срывались с выхлопных вышек, радуя глаз. Огромные синие молнии, похожие на трещины неба, вновь били в громоотводы, сигналя о возвращении ливней.
«Смотри-ка, полицейские пока летают», – отметил внутренний голос, когда по встречному курсу показался их спинер.
Скоро им оставят только наземный транспорт, а потом велосипеды. Ха! И будут копы ездить, как гражданские.
Вдали уже различались две пирамиды RCC, одна из которых, по сути, являлась огромной радиоантенной, направленной в космос.
Вдруг грандиозный фонтан кипящего пламени взметнулся вверх – совсем рядом с машиной – и занял половину лобового стекла. Внутрь ворвался поток ярко-рыжего света, и возникла знакомая оптическая иллюзия. Отражение моих собственных глаз в стекле совместилось с видом клубящегося пламени и ковра рукотворных звезд на земле. Господи, как красиво…
Между тем, пирамиды уже были в сотне метров – сложные конструкции с усеченным верхом светились изнутри. Из центров их крыш в небо вырывалось по лучу синеватого цвета, которые раскрывались, как конус. На гранях мерцали габаритные огни.
На стенах угадывался замысловатый рисунок – будто цветы или крылья бабочек из металлических пластин, как на оградах старинных замков аристократии. Я вроде бы летел к ней, но казалось, что пирамида сама подползает под спинер. Многотонная металлическая сверкающая махина.
Автопилот выполнял все функции. До сознания доносились обрывки его переговоров с полетным центром RCC – бесцветные электронные голоса.
«Спинер ЧВК… назовите…»
«ЧВК… 2.3.7.9…»
«Посадка разрешена».
«Передача управления».
Уже заходя на посадку, я заметил у самого верха пирамиды широкое окно… и особенное помещение за ним.
Затемненный зал, где шел оптический дождь, точно из капель чистого белого света. Очень тонкая и дорогая технология – световой дождь. Но и поразительно красивая. Причем было понятно, что это не пустой бессмысленный пафос, а, наоборот, настоящее искусство.
Прилетели. Спинер зашел под огромный зонт посадочной площадки, что была оборудована на крыше, – я избежал дождя. У лифта меня встретил кто-то из обслуги.
Механоид или человек, не знаю. В стене находился экспресс-тестер, но проходить его не потребовалось. Молодой «человек» заурядной деловой внешности проводил меня внутрь. Провел мимо постов безопасности и по лабиринту коридоров. До массивных приоткрытых дверей из безумно дорогого редкого дуба. Наверняка настоящего.
Повсюду был странный ретростиль, который трудно привязать к какому-то конкретному времени. Тридцатые или сороковые годы прошлого века? Нет, не то.
Я оказался в зале с высокими потолками и массивными колоннами.
Должно быть, кабинет для больших совещаний. На первый взгляд, деловая обстановка. Огромный стол посередине и удобные кресла. И все же не покидало ощущение, что ты… в каком-то культовом месте.
На мраморных стенах, полу и потолке играл золотистый свет. Повсюду замысловатые рисунки, орнамент и иероглифы. Не китайские или японские. Скорее, египетские символы. По периферии на небольших постаментах статуэтки животных… Нет – химер. Очень красивых парадоксальных химер. Растения бонсай. Настоящие?
Потолок. Да, вот и она. Роза, распустившаяся на кресте.[12] С ума сойти! Теперь я один из немногих, кто точно знает, как расшифровывается RCC.
Rose Cross Corp.
Итак, простой смертный в храме современных розенкрейцеров. Возможно, самый первый из обычных людей. Ну почти обычных.
Похоже, они больше не считают нужным скрываться… и те, кто полагает их просто бизнесменами, ничего не понимают.
Под впечатлением от внезапного открытия или из-за переливов света, будто обнимавших символ культа, у меня закружилась голова, и я опустил взгляд. Подошел к столу и оперся на кресло.
Передо мной оказалось широченное окно. За ним виднелась соседняя пирамида – настоящее технологическое чудо, исполинская радиоантенна, внешне похожая на здание, в котором я находился. Можно по-разному относится к RCC, но то что они здесь выстроили… выглядело просто потрясающе. Даже начинавшийся на улице день не портил картины.
Внезапно двери позади захлопнулись. Я пришел в себя и понял, что расслышал еще кое-что. Цокот каблучков. Женские туфельки.
– Вам понравился оптический дождь? – раздался мягкий и звонкий голосок, какой-то… необычайно легкий, под стать свету, играющему на стенах.
Обернулся.
Кто она?
Красивая и холодная.
– Его отключили до моего прихода.
– Иногда мне кажется, это место живет собственной жизнью.
Противоречивая.
– Орден вложил сюда много денег? – задал я вопрос с подвохом.
– Очень, – невозмутимо и без задержки ответила она.
Направилась ко мне, спрятав ручку в карман черного делового костюма. Я ожидал увидеть мягкую походку, но ошибся. По крайней мере в первую очередь в глаза бросилась неестественная повторяемость движений, хотя тело двигалось вроде бы свободно.
